Книга Любовница на неделю - Сьюзен Джонсон

— Конечно, — встав на ноги, почти равнодушно сказал он.

— Только не считайте меня нахальной особой. Бесс предупреждала, что мужчины не…

— Вы зря волнуетесь. — Подав руку, он помог ей встать со стула.

— И все же я никак не могу успокоиться. Так нервничаю!

Ее рука оказалась такой маленькой и теплой, что Дермотт с трудом сохранил самообладание.

— Возьмем с собой бутылку шампанского? — Он улыбнулся. — Для укрепления ваших нервов.

— Да-да, возьмите. Хотя я перед отъездом уже выпила у Молли — пыталась успокоиться… так что теперь боюсь опьянеть.

— Пьянейте, сколько хотите, — великодушно разрешил он, доставая шампанское из ведерка со льдом. — Лично мне стоит пропустить бутылку-другую, и мир кажется значительно лучше.

Едва они вышли в коридор, откуда-то из тени возник Поумрой.

— Отложите ужин, — распорядился Дермотт. — Я позвоню, когда мы будем готовы.

— Отлично, сэр.

Шеф-повар теперь наверняка разрыдается.

— Пожалуй, я все же немного проголодалась, — извиняющимся тоном сказала Изабелла. Ноздри ее тронул аромат пищи.

— Что-нибудь легкое? — предложил Дермотт.

— Было бы неплохо. Кажется, я чувствую запах жареных цыплят.

— Всего понемногу, Поумрой, — приказал Дермотт.

— Прямо сейчас, сэр?

— Прямо сейчас.

— Мне так неловко, — начала Изабелла, когда они стали подниматься по лестнице.

— Зря. Поумрой обо всем позаботится; Это его обязанность.

— Наш дом был значительно меньше. И там все было не так официально. Я его немного боюсь, — призналась Изабелла.

— Поумроя? — засмеялся Дермотт. — Если; вы голодны, мы немного поедим. Все очень просто. Я так редко бываю дома, что почти не докучаю своей прислуге.

— Вы любите свой дом?

Он обвел взглядом мраморный парадный вход, над которым высился громадный купол; со стен на них молчаливо взирали портреты предков.

— Никогда об этом не задумывался. Наверное, да.

— И тем не менее вы почти в нем не бываете.

— Здесь слишком спокойно.

— Вам нужно нечто возбуждающее?

— Можно сказать и так, дорогая! — засмеялся он: — Пойдемте, нам сюда. — И он повел ее по коридору к огромной картине, которая изображала мужчину, одетого по моде елизаветинской эпохи, с охотничьей собакой.

Он назвал ее «дорогая»! Это сразу подогрело ее чувства, хотя Изабелла знала уже, что на приятные слова, сказанные обходительными мужчинами, не следует обращать особого внимания.

Дермотт остановился перед массивными резными дверями и, сунув шампанское под мышку, открыл их.

— Добро пожаловать в мои покои, мисс Лесли, — сказал он, пропуская ее в гигантскую гостиную.

— Но это же не ваша спальня!

Он кивнул в сторону еще одних двустворчатых дверей:

— Она там. Графы Батерст обычно использовали это помещение для… — он замолчал и усмехнулся, — понятия не имею, для чего. Пойдемте, я покажу вам свою спальню. Там чуть более интимная обстановка.

«Разве только чуть-чуть», — подумала Изабелла, когда он открыл двери; Стоящую на возвышении кровать венчала позолоченная корона, задрапированная темно-красной парчой. Вдоль стен выстроились громадные позолоченные кресла, обитые точно такой же тканью, — словно предназначенные для придворных, которые должны хранить сон венценосного властелина. Огромные окна прикрывала все та же парча — только с кисточками и оборками по краям. Посреди персидского ковра стоял массивный письменный стол — очевидно, предназначенный для работы, поскольку на нем лежали бумаги. Высокий потолок был расписан фресками на древнегреческие вакхические сюжеты.

— Вы действительно здесь спите?

— Уютно, не так ли?

— Для большого многодетного семейства.

— Позвольте показать вам мою гардеробную. — Церемонно взяв Изабеллу за руку, он повел ее по ковру, остановившись у скромной двери, ведущей в небольшую комнату.

Все здесь несло на себе отпечаток личности хозяина — от стоящих в изголовье кровати ботинок для верховой езды и лежащего на бюро футляра для часов до висящего в углу портрета маленького Дермотта, писанного маслом. Узкая односпальная кровать была покрыта голубым покрывалом из индийского хлопка. Здесь также стоял письменный стол, буквально заваленный бумагами. И книги. Множество книг — на полках, на стульях, даже на полу.

— Не обращайте внимания на хаос, — извинился Дермотт. — Я не разрешаю слугам касаться моих вещей. Если они станут наводить здесь порядок, я ничего не найду.

— Вы много читаете?

— Но это не страшно? — Он улыбнулся.

— Простите. Я удивлена, только и всего. Можно посмотреть?

— Конечно. — Кивнув в знак согласия, он отошел к столику с напитками, себе налил бренди. Изабелле немного шампанского и уселся на стул, наблюдая за Изабеллой.

— Филдинг, — с улыбкой сказала она, протягивая ему изящный томик. — Вы его любите?

— Этот писатель просто очарователен с его умением находить в реальности абсурдную сторону.

— О, конечно! А вот Ричардсон. Он вам тоже нравится?

— Когда хочется убить время. Ему не хватает юмора, а его героини часто плохо кончают. — Он пожал плечами. Она взяла с полки еще одну книгу.

— Гиббона я тоже люблю.

— Тогда вы просто страстная любительница чтения, — с улыбкой заключил он, наблюдая за ее радостно возбужденным лицом.

— Да, это мое окно в мир, о котором я без книг не имела бы никакого представления.

— По словам Молли, вы жили вдвоем с дедушкой.

— Да, наша жизнь была приятной, но не слишком разнообразной. Бизнес и книги, книги и бизнес. Уверена, что вы сочтете ее весьма скучной.

— Я тоже много занимаюсь бизнесом. Хотя мой секретарь Шелби… черт, я же забыл его вам представить. — Он снова заулыбался. — Вы меня совершенно сбили с толку.

— А мне нравится кружить вам голову.

— Не меньше, чем читать книги?

Она повернулась к нему:

— Да, милорд Батерст. Не меньше. А возможно даже, что и больше.

— Это очень странно.

— Но приятно, — тихо сказала она. — Это словно уютный огонь в камине в холодную ночь…

— Я чувствую иначе. — В той страсти, что сейчас его сжирала, не было ничего уютного. — Молли говорила вам, чего следует ожидать сегодня ночью?

— И всю ближайшую неделю, милорд. О Боже, разговорами о книгах я, кажется, вас сбиваю с толку?

— Не называйте меня милордом. И вы меня нисколько не сбиваете, — из вежливости солгал он, по-рыцарски небрежно забыв недельное ожидание в Олворте.