Книга Дом потерянных душ - Евгения Кретова

Аделия посмотрела на него искоса:

– Откуда такая прозорливость, интересно?

– Это часть моей профессии, или ты думаешь я только бумажки умею перебирать и видеть косяки в договоре? – Он заглянул в глаза: – Эй. Тебе напрягло, что я веду себя так, как будто мы давно знакомы?

Девушка смотрела на него и молчала – не ожидала такой внимательности, ведь только что он едва не прочитал ее мысли.

– Меня напрягла та легкость, с которой ты играешь. Твоя мать хотя бы честна в своей неприязни.

Макс спрятал улыбку в уголках губ.

– А что, если я скажу, что мне нравится представлять тебя своей девушкой, – протянул руку и подцепил пальцем вьющуюся прядь, погладил ее подушечкой большого пальца. – Представлять, что я могу тебя обнять, дотронуться до плеча и… поцеловать.

Девушка отшатнулась:

– Ты обещал, что не притронешься ко мне.

Макс спрятал руки в карманы джинсов, опустил голову:

– Я помню. Но я не играю. Вернее играю, но не на сто процентов.

Аделия покачала головой:

– Это неправильно, Макс. Некрасиво очень. Я очень жалею, что влезла в это, – призналась.

Капитан Александров молчал.

– Из-за чего, собственно? – проговорил наконец. – Каждый получит то, чего хотел и что заслуживает: мать примерит на себя роль свекрови, я – женатого. Как знать, может, мне это понравится, и я в самом деле решусь на серьезные отношения и брак? Не опасаясь прятаться за газетой, как это делает всю жизнь мой отец.

– Но ведь он, кажется, доволен.

– Доволен. Но мне этого мало. Я не хочу вытянутых треников и борщей. Я хочу гореть и отражаться в глазах.

– Боже мой, да вы, капитан Александров, да вы никак женские романы в ночи почитываете? – Аделия саркастически хмыкнули и обняла себя за плечи: не могла согреться.

Макс усмехнулся:

– Лечить меня только не надо. Не на сеансе. – Посмотрел на девушку с холодным интересом. – Пошли ужинать. Pacta sunt servanda, как говорится, тем более ты сама предложила договор и взяла предоплату. И я намерен добиться, чтобы ты отработала каждый вложенный в операцию «Невеста Макса» рубль.

Аделия не могла для себя решить, каким он ее больше раздражал – вот таким хамом как сейчас, или романтическим переростком, как пять минут назад.

– Не расплескай романтического настроения, «Максик», – она мстительно повторила интонацию хозяйки дома, вспомнив, как от нее перекосило Макса там, на крыльце.

Макс криво усмехнулся, выдохнул.

– Я весь в ударе, госпожа Мымрикова.

Аделия выставила вперед указательный палец, прошипела:

– Еще раз так меня назовешь, прирежу…

Макс захохотал:

– Дрожу от страха и нетерпения… Магическая мстительница. Пошли изображать влюбленную пару…

⁂

Они спускались по лестнице и слушали, как перешептываются в кухне Светлана и Римма.

– Пигалица какая-то, ну согласись, – ворчала мать Максима. – Ни кожи, ни рожи, прости господи… – тяжелый вздох. – Понятно, почему он ее так долго скрывал. Небось, не москвичка, ни кола ни двора…

– Еще и дети, – подлила масла в огонь тетя Света. – Взрослые такие… Это ж во сколько она их родила?

Макс остановился на ступеньках и выразительно посмотрел на Аделию, развел руками, будто циркач после удачного трюка. Прошептал:

– А что я тебе говорил?

Задушевный разговор на кухне продолжался:

– И «химия» на голове. Уже сто лет такое не носят, – подхватила мать Макса удрученно. – Точно, из Тмутаракани лимитчица.

Рука Аделии потянулась к волосам, пальцы накрутили прядь вокруг фаланги.

– Почему химия-то? Они сами у меня, с детства, – прошептала и растерянно посмотрела на Макса.

Тот закатил глаза, подмигнул. Нарочито громко затопал ногами и захохотал, изображая смех после удачной шутки. Потянул девушку вниз. Они так и влетели в кухню – за руку, смеясь и заглядываясь друг на друга. На пороге Макс привлек девушку к себе, обнял за талию:

– Ну-с, мы на месте! А где обещанный ужин голодным, как последние собаки, путникам?

Аделия успела поймать на себе враждебный взгляд Риммы Аркадьевны прежде, чем та надела на себя вежливую улыбку. В кухню стали подтягиваться обитатели дома. Макс спохватился:

– Да! Аду́сик, я же не представил всю нашу честну́ю компанию! – Услышав «Адусик», девушка посмотрела жалобно и с видом безвинно истязаемой жертвы. Макс невозмутимо продолжал: – Итак, – на манер испанского тореадора он встал между женщинами: – Светлана Аркадьевна и Римма Аркадьевна, мои тетушка и матушка соответственно, это Ада, моя невеста… Ну, почти невеста, – он подмигнул девушке. – Ада, это моя мама и тетя Света…

– Какое у вас имя необычное, – проговорила Римма Аркадьевна, продолжая пристально изучать девушку.

Та выдержала взгляд, отозвалась уклончиво:

– Родители гадали по словарю. Выпало «Аделия».

Макс поднял палец к потолку:

– Кстати, имя «Аделия» не слишком распространено у нас в России, обозначает «благородство» и «чистоту», а своей владелице приносит богатство и удачу! – при последних словах мать и Светлана переглянулись. Аделия прикрыла глаза руками и тихо засмеялась – ее новый знакомый, определенно, оказался мастером троллинга. Макс вошел в азарт, представляя подтягивающихся на голоса и ароматы обитателей большого дома. – Дмитрий Федорович и Иван Федорович. Мои дядька и отец. Отчества запомнить не сложно. Но на самом деле они не братья, у них одинаковые отчества и супруги, отличающиеся сходство характеров и стойкостью нравов. Верно я говорю?

Дмитрий Федорович – невысокий начинающий полнеть мужчина чуть за семьдесят, кивнул девушке, прошел к столу и налил себе стакан сока, выпил залпом.

– Макс, ты поясничаешь, – Иван Федорович взглянул на сына строго и поцеловал кончики пальцев девушки: – Очень тронут знакомством. Надеюсь, этот оболтус вас еще не свел с ума своими выходками. Мать вон периодически до корвалола доводит.

– Если только самую малость, – Аделия улыбнулась: мужская половина семейств нравилась ей все больше.

Отец Макса оказался так же высок, как сын, так же широк в плечах. Но молчаливая серьезность добавляла ему шарма и притягивала. Рядом с ним возникало ощущение стабильности и защищенности. Сын на его фоне выглядел нескладным подростком.

Иван прошел к столу, сел на свое привычное место.

Макс тем временем продолжал знакомство, кивнув на вошедшую в кухню пару:

– Геннадий, мой двоюродный… Ты ж двоюродный?.. Брат в общем. И его супруга Александра. Их отпрыски Ольга и Вадим, – молодежь тоже подтянулась на кухню, на ходу утянула по пирожку с забытой в суете у входа вазы. Мать прикрикнула на них, отобрала пирожки и пристроила на тарелку: