Книга Продолжай трогать меня - Мэри Лэй

Я стала колотить мужчину кулаками, что ему пришлось подняться на ноги. Вскочила с земли следом за ним, схватила тяпку и уже замахнулась на Аарона, когда осознала, что снова веду себя, как истеричка.

— Это мое, — буркнула я и вырвала из рук мужчины конверт.

Оказавшись дома, положила письмо на стол и не смела его касаться. Стала крутиться вокруг, словно первобытный человек, не знающий, что делать с незнакомым предметом из цивилизации. Не знаю, чего меня больше пугало: узнать содержание письма или окончательно оборвать связь с мамой, забрав глухие отголоски прошлого.

Наконец, собралась с духом и распечатала конверт. Текст был напечатан тем же шрифтом, что и первое письмо. Я вобрала побольше воздуха в легкие и начала читать.

Милая моя доченька!

Я счастлива, что ты снова оказалась в этом доме, который хранит так много наших прекрасных воспоминаний. Здесь мы танцевали под хиты 80-х, устраивали киномарафоны, делились своими сокровенными тайнами и мечтами. Пусть я многое не успела в своей жизни, перед тобой же открыты все дороги. Мое самое большое желание, чтобы ты осуществила все свои мечты. Возможно, ты подзабыла, о чем мне рассказывала, но я все помню, поэтому составила для тебя Список желаний, которые ты должна осуществить ради моего спокойствия и своего счастья. Я добавила в него немного пунктов от себя, чтобы ты нашла вдохновение и утешение в этом волшебном местечке у моря.

1. Написать книгу

2. Научиться танцевать танго

3. Загадать желание при падающей звезде

4. Собрать букет полевых цветов

5. Забраться на морской утес и закричать что есть мочи

6. Поплавать с дельфинами

7. Связать шарф любимому мужчине

8. Нарисовать пейзаж, открывающийся с холма у макового поля

Список казался бесконечным, но каждый пункт отражал мои мечты и мамины указания. Я плакала, читая письмо, с горечью убеждаясь в который раз, как хорошо меня знала мама. Вместе с печалью вернулось и чувство вины: последние месяцы перед ее смертью мы стали реже сюда приезжать, занятые своими делами. Ритм городской жизни захватил на столько, что иногда даже не успевала ей позвонить. Мне было горестно от того, что не смогла отдать все свое время самому близкому человеку из-за ненужных амбиций и светской кутерьмы. Я не пожертвовала личной жизнью ради мамы, а она даже будучи уже не здесь думает только обо мне и моем счастье.

Упившись жалкими слезами вдоволь, отправилась в дом Аарона. Мне хотелось узнать, как письмо вообще оказалось у него, были ли они друзьями с мамой. Я ни разу не встречала мужчину во время своих приездов, обычно соседний дом пустовал. Мама никогда не рассказывала об Аароне, а теперь объяснений можно добиться только от него.

Соседа я застала за починкой пикапа. Он заметил меня сразу, но не спешил отвлечься от своего занятия. Мне пришлось стоять некоторое время, чтобы дождаться, когда мужчина закончит с машиной.

— На, возьми! — крикнул Аарон и кинул мне в руки тряпку.

— Что это? — не поняла я.

— Поможешь мыть машину, — пояснил дикарь.

— С какой это стати? — ощетинилась я. На самом деле, мне было не сложно помочь, но возмутил утвердительный тон.

— Завтра поедем в город за продуктами.

— Ты же был против, чтобы я с тобой ездила, — напомнила я.

— Подумал, что ты будешь здесь прохлаждаться, пока я таскаю все один.

— В жены тебе нужно брать лошадь, а не женщину, она с радостью подсобит в таких вещах, — проворчала я, но в душе была благодарна, что Аарон передумал насчет продуктов, и теперь не придется умереть с голоду.

Мытье машины оказалось успокаивающим занятием и даже медитативным. Чистенький пикап даже сумел меня очаровать, теперь он не выглядел неухоженной фермерской колымагой, а словно воплощал в себе спокойствие сельской жизни.

— Ты был знаком с моей мамой? — спросила между делом.

— Не очень долго, — ответил Аарон.

— Почему она попросила передать письмо именно тебя?

— Может, потому что я жил в соседнем доме?

— Первое письмо тоже ты отправил?

— Первое? — нахмурился Аарон, — У меня было только одно.

— Тогда кто отправил другое?

— Понятия не имею, — пожал плечами мужчина.

Я насторожилась, история с письмом стала казаться странной. Если первое отправил не Аарон, то кто? И почему именно сейчас, а не сразу после маминой смерти? Человек выждал определенное количество времени, но с какой целью?

— Ты редко сюда приезжала? — спросил сосед.

— Как только мы купили этот дом, я жила здесь вместе с ней, а потом нужно было вернуться в город, — озвучила я жалкое оправдание.

— Не знала о ее болезни?

— Знала, — я почувствовала, как на глаза подбегают слезы и наклонилась к ведру с водой, чтобы Аарон их не заметил.

— София была прекрасной женщиной, — искренне произнес мужчина, — она старалась всем помогать, даже незнакомым людям.

— Да, у нее большое сердце, — промямлила я, стараясь не заплакать.

— Кажется, мы закончили. Блестит, как новенький! — скорее всего, Аарон почувствовал дрожь в моем голосе и решил избавить от работы, не зная, что она плодотворно на меня влияет.

Мужчина напоил меня ягодным чаем, и мы еще немного повспоминали маму, каким добрым человеком она была. Мы сидели на ступеньках и потягивали ароматный напиток, дул прохладный ветерок, но теплота разговора грела изнутри.

— Скверно это, когда уходят из жизни хорошие люди, — грустно сказал Аарон.

— Твои родители гордились бы тобой: ты мастер на все руки, так преобразил этот дом, помню, какой он был разрушенный.

— Хотелось бы верить, — Аарон прокашлялся и поднялся со ступенек, подав руку и мне, — пошли, покажу одно место.

Когда я жила здесь, мы с мамой часто гуляли по окрестностям, но никогда не заходили далеко. Нам нравилось сидеть на пляже и слушать шум моря, днем читать книжки на берегу, но все же больше всего мы любили бездельничать дома, кушать вкусную еду и вести нескончаемые разговоры. Для этого нам хватило бы даже маленькой коморки, единственным минусом могло стать, что из-за замкнутого пространства мы бы оглохли от собственного смеха.

Прогулявшись по деревне, затем по побережью, мы набрели на обрыв. Морской ветер сдувал нас с не щадящей силой, хлестая ледяными каплями по лицу. Аарон накинул на меня свою куртку и не забрал обратно, как я не протестовала, сам остался в одной клетчатой рубашке. Наверное, у него был целый гардероб из них всех расцветок и фасонов, но принт оставался неизменным. Видимо, это фермерская мода.

— Знаешь это место? — спросил мужчина, и я отрицательно помотала головой, — Сюда любила приходить твоя мама.