Книга Тевтон - Александр Авраменко

– Надеюсь, господин гауптман не возражает против компании?

Молодой человек медленно поднял глаза и едва не подавился: серебряные молнии в петлицах, знакомая до холода в животе эмблема со скрещенными молотами…

– Гаупткнехт Бригитта фон Роршах цу Гриффин. Вторая комтурия Святой Инквизиции.

Отложив ложку, парень поднялся, ответил:

– Ягд-команда Готфрида цу Лансдорфа. Гауптман Курт фон Вальдхайм, фройляйн.

Девица вперилась в него своими ледяными глазами, вежливо кивнула головой, села напротив и принялась за еду. Молодой человек спокойно занял свое место и продолжил трапезу. Соседка же явно почувствовала себя не в своей тарелке. Бригитта привыкла, что один ее вид вызывает у людей священный трепет, и, узнав, что на борту ковчега кроме нее летит еще одна знаменитость, решила сбить накал страстей, запугав неизвестного вояку. До этого она питалась у себя в каюте, вынудив командира транспорта пойти на неслыханное нарушение устава. Теперь же она лишь досадливо прикусила на мгновение пухлую нижнюю губу, впрочем, тут же отпустила и продолжила есть. Между тем гауптман закончил свой ужин и приступил к напитку. Против обыкновения, он пил простой травяной настой. Придраться Бригитте было не к чему, хотя и очень хотелось. Только вот пил он очень медленно, явно растягивая удовольствие. А это – грех! Отложив ложку в сторону и аккуратно промокнув губы салфеткой, гаупткнехт уставилась тяжелым взглядом на солдафона (он ей сразу не понравился – слишком уж идеальный!) и произнесла:

– Грешите, Брат во Христе?

Курт неподдельно удивился:

– С чего бы это вдруг, Сестра?! Или настой окады[13]уже приравнен к чревоугодным напиткам? Сии изменения устава мне неизвестны. Как-то знаете, некогда было заниматься изучением нововведений. Я все больше по лесам да степям. Работа такая…

И вновь сделал глоток ароматного напитка. Бригитту это просто взбесило, но, сдержавшись, она процедила сквозь зубы:

– Просто пьете вы его, наслаждаясь, Брат! Слишком уж долго…

Левая бровь молодого человека взлетела кверху.

– Не думал, Сестра, что элементарная вежливость мужчины к женщине может быть расценена, как святотатство… Мне казалось, будет некультурно первым встать из-за стола и оставить вас в одиночестве.

– А разве мне нужна компания? Тем более – ваша?!

Инквизиторша выделила последнее слово, внутренне уже празднуя победу. Но противник смог обезоружить ее одной фразой:

– Но, госпожа, если бы вам не требовалась компания, вы бы выбрали другой, свободный столик.

Крыть было нечем. В помещении трапезной никого, кроме них двоих и застывшего в испуге, словно болванчик, повара за стойкой раздачи, не было. Между тем офицер закончил мысль:

– Так что, госпожа… Не желаете ли прогуляться на обзорную палубу, полюбоваться на звезды?

Здесь уже блондинка не сдержалась:

– Вы что себе позволяете, Брат?! Да как вы только осмелились предложить мне… мне такое?!

Курт спокойно парировал:

– Гордыня, госпожа фон Роршах цу Гриффин, относится к семи смертным грехам.

Кипя от возмущения, девушка забыла про еду и начала медленно подниматься со стула, зловеще улыбаясь, а молодой человек спокойно закончил:

– Значит, госпожа Инквизитор считает недостойным получить предложение провести некоторое время на обзорной палубе сего ковчега, любуясь бесконечным космосом, созданным Владыкой нашим, Господом Иисусом Христом в его любви к человечеству, в компании кавалера Черного Креста?

– Да как вы…

Бригитта осеклась – до нее дошло значение последних слов, произнесенных Вальдхаймом. Ведь, собственно говоря, она и оказалась на Фобосе потому, что сопровождала награду и документы от Капитула для передачи их непосредственно губернатору планеты. Что делать?.. Что делать? Этот «пятнистый» поймал ее в собственную ловушку! Проклятье!.. Что же ей делать?! Мысли лихорадочно заметались в голове, срочно разыскивая достойный выход из сложившейся ситуации, но ничего подходящего, чтобы выпутаться из западни, в которую она угодила, не было. Медленно блондинка взяла салфетку, вновь аккуратно промокнула губы и бросила использованную бумагу на поднос.

– Если у вас есть такое желание, то я могу составить вам компанию, гауптман. Хотя не думаю, что доставлю вам своим присутствием какое-либо удовольствие.

– Одну секунду, фройляйн…

Курт ловко подхватил оба подноса и, метнувшись, поставил их в окошко раздачи, как и полагалось. Затем почти мгновенно оказался возле столика, за которым его ожидала госпожа Инквизитор, и слегка согнул руку в локте:

– Прошу вас, фройляйн…

Даже сквозь ткань кителя он ощущал, как нервно подрагивают ее тонкие пальчики. О том же, что девушка не поверит в его награждение, он даже не задумывался. Не в обычаях Тевтонии было лгать. Тем более о подобном…

Оказавшись на верхней палубе ковчега, под прозрачным куполом обзорной галереи, Бригитта пораженно ахнула. Она впервые оказалась в подобном месте, до этого видя звезды только с поверхности планет. А здесь, в глубоком космосе, звезды были совсем другие… Казалось, можно различить яростные огненные океаны, бушующие на их поверхности. Огромные, немигающие, светящие удивительно ровным и ярким светом. Курт почувствовал, что настроение спутницы резко изменилось, причем в лучшую сторону. Чуть наклонившись к ней, парень шепнул:

– Вам нравится, фройляйн?

Та, пораженная до глубины души, только кивнула головой. Впрочем, и молодого человека, хотя он и видел пространство уже не раз, зрелище всегда впечатляло. Огненный шар Вечери Господней, сияющий в глубине. Спираль Последнего Пути, завитая тысячами звезд. Голова Лошади Пилата… Названия созвездий были удивительными. Рыцари, давшие имена новым звездам, были в душе настоящими поэтами, тоскующими по потерянной Родине-Земле…

Время в наслаждении звездами пролетело незаметно. Оба вздрогнули, когда по залу разнесся печальный звук рога, призывающий ко сну. Девушка даже вздохнула про себя – уже завтра «Длань Господня» приземлится на Тевтонии, и когда она вновь сможет увидеть бескрайнюю глубину Пространства – неизвестно. Ибо неисповедимы пути Святой Инквизиции.

– Вы проводите меня, господин гауптман?

Парень улыбнулся, и его улыбка была такой смущенной, что сразу пришлась по душе Бригитте, стирая возникшую было вначале неприязнь.

– Конечно, госпожа фон Роршах цу Гриффин.

И тут же все испортил, добавив:

– Неужели вы считаете меня настолько неотесанным, что я забуду правила хорошего тона по отношению к девушке?..

Весь дальнейший путь до ее каюты прошел в полном молчании. Когда Бригитта перешагнула через высокий комингс, то обернулась и холодным тоном небрежно бросила: