Книга Молчаливые боги. Мастер печали - Джастин Колл

– Или затаиться под скамейками, – предложил Титус, бежавший позади. – Навряд ли у меня хватит сил, чтобы провисеть целый час.

– Потом. – Аннев махнул в сторону помоста. – В темноте нас легко заметить из-за светлых туник. Сначала нужно замаскироваться. И как следует прикрыться. – Он взбежал по ступенькам, ведущим к алтарю.

– И как нам это сделать? – поинтересовался Терин, ни на шаг от него не отстававший.

Аннев остановился у кучи тряпья, лежащей за алтарем.

– А вот так. – Он схватил кусок черной ткани и бросил Терину. – Обмотаем этими тряпками руки, ноги и торс. Главное – получше спрятать под ними тунику.

Он бросил такой же кусок Титусу.

Терин принялся быстро обматывать ноги.

– Слушайте, а давайте еще нарвем узких полосок, сделаем себе из них маски и перчатки? Тогда нас точно никто не омертвит!

Аннев обернул лоскут вокруг торса.

– Я тоже об этом подумал. А если попадут по пальцам – ничего страшного: всего-то выроним палочку.

– Но двигаться с ними станет тяжелее, – заметил Титус, старательно наматывая черную полосу на предплечье. – И наверх забираться, и под скамейками ползать.

– А ты не затягивай туго на локтях и коленях, – посоветовал ему Аннев и несколько раз сжал руку в локте. – Тогда будет полный порядок.

Помогая друг другу, мальчишки с ног до головы обмотались в несколько слоев черной ткани, не оставив незащищенным ни единого, даже самого крохотного участка кожи.

В противоположном конце зала раздался пронзительный свист.

– Пора, – тихо произнес Терин.

Он засунул палочку между слоями обмотки и чертыхнулся: золотой конец палочки явственно выделялся на черном фоне маскировки.

– Снизу нас сразу заметят.

Он надвинул край обмотки на жезл.

– Так-то лучше.

– А вы правда собираетесь лезть наверх? – прошептал Титус.

– Само собой. От нас ведь не требуется драться, главное – застать противника врасплох. Может, в кои-то веки мне удастся обойти Фина и его дружков.

Аннев спрятал жезл оцепенения под черной тканью на бедре.

– Один из нас должен затаиться на стропилах и подавать сигнал, если заметит кого-то поблизости.

– Я могу – но только если пообещаете, что мы честно поделим медальоны, – вызвался Терин. – Как я могу кого-то вырубить, сидя на стропилах?

– Конечно поделим. – Аннев поглядел на Титуса. – Ты с нами? Если залезем на шторы перед помостом, сзади к нам никто не сможет подкрасться.

Мальчуган тяжело вздохнул.

– Да. – Он через силу улыбнулся. – Долго я не провишу, но уж сколько смогу.

А потом заткнул палочку за пояс – и мгновенно повалился на пол.

– Да чтоб тебя, Титус! – выругался Терин, который едва успел вовремя отскочить. – Ты чего кувыркаешься?

– Титус?

Аннев опустился перед другом на колени. Он уже понял, что произошло. Титус с озадаченным видом приподнялся на локтях, попробовал встать – но не смог: ноги не слушались. Лицо у него стало белее простыни.

– Кажется… я сам себя омертвил.

– Ты издеваешься? – яростно прошипел Терин, едва сдерживаясь, чтобы не крикнуть во весь голос.

Титус помотал головой, в глазах заблестели слезы. Аннев осторожно вытащил у него из-за пояса жезл оцепенения.

– Я вообще ног не чувствую. Даже под скамейку заползти не смогу.

Внезапно лабиринт ожил: отовсюду раздавался скрип металлических колец, к которым крепились шторы; черные стены задвигались и пошли рябью, одна из занавесей, висевших перед помостом, бесшумно надулась, словно парус. Терин облизал пересохшие губы и посмотрел на Аннева.

– Началось. Я должен спрятаться. Если не успею – мне конец.

Аннев понимающе кивнул:

– Беги. А я побуду с Титусом.

Терин посмотрел на друга так, будто тот рехнулся, но возражать не стал – лишь пожал плечами и произнес:

– Удачи.

Потом бросился к краю помоста, прыгнул с него на штору и крепко в нее вцепился. За считаные секунды тощий мальчишка вскарабкался по ней до самого верха и нырнул в лабиринт.

Титус снял с шеи медальон.

– Аннев, ты тоже беги. И медальон мой возьми – мне он все равно ни к чему.

Аннев колебался. С одной стороны, медальон не будет лишним, но с другой – получится, что он воспользовался беспомощностью друга. Ох уж эта проклятая совесть, вечно она не вовремя! А если ему и завтра станет совестно перед Терином и Титусом – как он тогда победит?

– Бери же, Аннев, – повторил Титус, приписав колебания друга более высоким душевным порывам. – Мы ведь оба знаем, что из нас двоих аватаром должен стать ты. Ты это заслужил. Все равно кто-нибудь его у меня отберет. Так что лучше пусть он достанется тебе.

Аннев с благодарностью улыбнулся. А может, ему не придется предавать друзей? Что, если они и так ему помогут? Он спрятал жезл Титуса под черными бинтами и уже потянулся за медальоном, как вдруг шторы у края помоста зашевелились. Аннев замер. Где-то недалеко вскрикнул какой-то мальчик, потом послышались шаги – и снова раздался крик.

– Аннев?

Но Аннев, вместо того чтобы взять протянутый медальон, сжал руку Титуса в кулак и усмехнулся.

– Пусть пока побудет у тебя. Я кое-что придумал.

Глава 9

Фин кинулся вниз бесшумно, словно тень. Приземлился мастерски, согнув колени и коснувшись пола кончиками пальцев, погасив силу удара собственным мощным телом. Застыл на месте, прислушался. Не уловив никаких подозрительных звуков, встал и крадучись направился к алтарной лестнице. На шее у него болталось шесть медальонов, а в каждой руке он держал по жезлу оцепенения. Оглядев помост, он заметил распластанного Титуса, подкрался к нему и приставил жезлы к его ребрам.

– Попался!

Титус не пошевелился. Фин оскалился, наклонился к мальчику и похлопал его по груди.

– Что, бросили тебя твои дружки? Или это их рук дело? Вырубили тебя, а медальон себе забрали? – Фин потряс висевшими на шее дисками. – Смотри, сколько их у меня. Хотя придумано неплохо: засада на возвышении, маскировка… Умно.

Опустившись на колени, он наклонился так близко, что его спутанные локоны упали Титусу на лицо, и прижал жезлы к шее и лбу мальчика. Титус вздрогнул, все мышцы его тела разом обмякли.

Финн ухмыльнулся:

– Осторожность никогда не бывает лишней. Давай-ка еще разок, чтобы наверняка.

Он прижал палочку к носу Титуса. Лицо мальчугана перекосилось, веки задергались, он начал судорожно моргать. Насладившись этой картиной, Финн убрал жезл.