Книга Лондонские убийства - Василий Гавриленко

– Или это не Садовник, – вставил инспектор.

– Возможно, – кивнул я. – Девушка из самого криминогенного района Лондона, из бедной семьи. Едва ли мы найдем ее связь с Лондонской библиотекой.

– Скорее всего, Ватсон. Боюсь, эта ваша идея с библиотекой не находит практического подтверждения.

– У вас есть другая идея? – спросил я несколько нервно.

– Нет, сэр, – ответил инспектор. – На данном этапе мы в тупике, и выбраться из него нам может помочь только посещение Уайтчепела. Едем?

Я молча взмахнул рукой.

Не думал, что так скоро вернусь в Уайтчепел. Серые улицы, редкие фонари, грязь, лужи, в которые можно провалиться по колено. Темные фигуры, время от времени появляющиеся на разбитом тротуаре. В основном это молодчики, которых врагу не пожелаешь встретить в темном переулке, а также женщины самого отвратительного вида, с надеждой заглядывающие в машину, улыбающиеся щербатыми ртами. Самое что ни на есть дно Лондона.

– Вот ведь райский уголок, – проворчал Лестрейд, глядя в окно. – Когда же муниципалитет, наконец, займется этим районом?

Инспектор назвал водителю адрес Уоллисов, и я невольно вздрогнул: это был тот самый дом, в котором месье Леруа развлекался весьма необычным и предосудительным образом.

В подъезде все также воняло плесенью и мочой, и даже сидел на перилах лестницы все тот же облезлый кот.

– Брысь, зараза, – шикнул на кота Лестрейд, когда мы поднимались по ступенькам.

Инспектор остановился перед уже знакомой мне дверью: именно в нее я постучался, думая, что там скрылся Леруа. Однако, француз был рядом, в логове проститутки Луизы. Насколько я помнил, знакомство с обитателями этой квартиры большого удовольствия мне не доставило.

– Квартира номер один, та самая, – проговорил Лестрейд и постучал.

Открыла женщина. Равнодушное лицо, потухшие глаза с синими кругами: эти круги могли появиться как от усталости, так и от кулаков ее мужа. Миссис Уоллис выглядела ровно так, как выглядят большинство женщин Уайтчепела, вынужденных за гроши заниматься тяжелой работой.

– Миссис Уоллис, мы из Скотленд-Ярда по поводу пропажи вашей дочери, – бодро отрапортовал Лестрейд.

Женщина ничего не ответила, отстраняясь. Мы вошли. К моему удивлению, обстановка в квартире оказалась вполне пристойной. Бедность сквозила изо всех углов, но это была опрятная бедность. Пол отдраен до блеска, старенькие занавески на окнах тщательно постираны и выглажены, на чистой постели – взбитые подушки.

– Пол, из полиции, – сообщила женщина.

Из кухни показался усатый матрос. Теперь он выглядел не таким устрашающим, как при нашей первой встрече.

– Это вы! – воскликнул он, узнав меня. – Вы, выходит, из полиции, сэр. А ведь мы с Клэр решили, что это вы похитили нашу дочь. Зачем вы ломились к нам посреди ночи?

– Что это значит, Ватсон? – недоуменно спросил Лестрейд.

– Я расскажу вам об этом позже, инспектор, – ответил я, испытывая некоторую неловкость. – Мистер Уоллис, в тот день я выслеживал подозреваемого и по ошибке постучал в вашу дверь. Однако, это не имеет отношения к нашему сегодняшнему делу. Расскажите, когда и при каких обстоятельствах пропала Эмбер.

– Приземляйтесь здесь, господа, – грубовато сказал матрос, указывая на деревянный диван.

Мы с Лестрейдом «приземлились».

– Итак, мистер и миссис Уоллис, повторяю вопрос: когда и при каких обстоятельствах пропала ваша дочь?

– Да, как вам сказать, сэр, – почесал макушку Уоллис. – Обстоятельства самые печальные. Мы с матерью насели на нее, ну, она и убегла. Дверью – хлоп! – и поминай как звали. День нет, второй нет, вот я и послал Клэр в участок.

– Раньше она пропадала на такой срок?

– Нет, сэр, не бывало такого. Но бывало, что Эмбер возвращалась поздно.

– Насколько поздно?

– В полночь, сэр, и даже позже.

– Вы знаете, чем она занималась?

Матрос замялся.

– Эмбер – хорошая девочка, – подала голос миссис Уоллис. – Она допоздна работала на фабрике, чтобы помочь нам. Кроме того, успевала учиться.

– Да-да, сэр, все так, – подтвердил Уоллис. – Она у нас в вечернюю школу для бедных женщин записана. И стихи очень любит.

– Стихи? – переспросил я, взглянув на Лестрейда.

– Они самые, сэр, – сказал моряк. – Там где-то книжка ее лежит. Принеси, Клэр.

Миссис Уоллис ушла в комнату и вернулась с тонкой книжечкой в синей обложке. Я взял книгу.

Это был сборник Гюстава Моро, «Избранные стихи». Я проверил форзац: библиотечного конверта не было.

– Где Эмбер взяла эту книгу?

– Откуда ж мне знать, сэр, – развел руками моряк. – Она не очень-то посвящала нас с матерью в свои дела. Вы же знаете современную молодежь. Все эти марши женщин за избирательные права. Ерунда какая-то. Разве женщина может быть равной мужчине?

– Могу я временно забрать это?

– Берите, сэр.

Я спрятал книгу в карман пальто.

– Что еще вы можете рассказать нам об Эмбер? Были у нее знакомые, друзья?

– Может, и были, сэр, – отозвался моряк. – Но она, как я уже сказал, ничего нам не говорила.

– А фотография девушки у вас есть?

– Есть, и не одна! Эмбер любит фотографироваться.

Миссис Уоллис принесла альбом с черно-белыми снимками. С каждого из них на нас смотрела строгая девушка в круглых очках. Симпатичная, с ровными, аккуратно причесанными волосами, одетая просто, но со вкусом. Я выбрал один снимок.

– Это нам также придется забрать.

– Берите, сэр. Берите все, главное, найдите нашу дочь.

Мы попрощались с Уоллисами и покинули их скорбное жилище. На лестнице меня ждала неожиданная встреча.

– Опять вы, сэр!

Та самая Луиза стояла на ступеньках и, улыбаясь, смотрела на меня сверху вниз. На ней было вполне приличное платье, кокетливая шляпка, изящные, хоть и не самой последней модели, ботинки.

– Вы не смогли забыть меня, сэр, и пришли в гости, захватив друга? – поинтересовалась она весьма предосудительным голосом.

Спиной чувствуя удивленный взгляд Лестрейда, я поспешил сказать:

– Этот господин из полиции, мисс Луиза. И вы весьма кстати. Нам бы хотелось поговорить с вами.

При слове «полиция» улыбка сошла с лица женщины.

– Не думаю, сэр, что в мои планы входит беседа с фараонами, – сказала она.

– А придется, леди, – грубовато пробурчал Лестрейд.

– Постойте, инспектор, – окоротил его я. – Мисс Луиза, я дам вам за разговор полсоверна.

Женщина задумалась.