Книга Грешница - Наталия Левитина

– Сереж, у меня проблемы!

– Какие? – заволновался брат. – Кто посмел? Урою! Пасть порву!

И так выражается топ-менеджер с двумя высшими образованиями! Приятно. Потому что забыть о приличной речи его заставила тревога за единственную сестричку!

Я описала Сереже мои злоключения.

– Срочно вышли шифр. У тебя подключена электронка?

– Да, но там есть такой загадочный значок… Как я его напечатаю?

– Напиши от руки и отсканируй.

– У меня нет сканера, – простонала я.

– Нет сканера, – сокрушенно повторил Сергей. – Сфотографируй цифровой камерой!

– У меня нет цифрового фотоаппарата.

– ?! Хорошо. Но мобильник-то у тебя есть? Сфотографируй мобильником!

– Сережа, ты спятил! Что значит сфотографируй мобильником? У моего мобильника всего одна функция – по нему можно позвонить. Ты не поверишь, но телефоны иногда используются именно так. Не для выхода в Интернет, не для съемки фильмов и не для оплаты банковских счетов.

Сережа долго молчал. Переваривал полученную информацию и конечно же удивлялся моей технической отсталости.

А что? Я прекрасно обхожусь без сканера, цифрового фотоаппарата, беспроводного стайлера, плазменной панели и аэрогриля. Да, признаюсь, без ноутбука тяжко. Без мужчины – тоже. А все остальные чудные приспособления очень мало влияют на качество жизни.

Вот одна моя университетская знакомая не так давно обзавелась цифровиком. И поверьте, ничего хорошего для окружающих из этого не вышло. Девушка с маниакальным упорством заваливает электронные адреса друзей фотографиями. Это сродни извержению вулкана. Словосочетание «в разумных пределах» синьорите не знакомо. Я была безумно рада, в очередной раз обнаружив в почтовом ящике 478 фотографий ее беби в разных (не всегда приличных) позах. Нет, я обожаю малышей. Я от них в восторге. Но на тридцать пятой фотографии я сломалась.

Итак, у меня много чего нет. Сигареты вот тоже кончились.

– А факс?

– Откуда?! Зачем мне факс, я хорошая девочка и никогда никого не посылаю по факсу! Хотя постой! У моего соседа, кажется, есть!

– Хорошо, отправь мне твою загадку. Я подумаю, а затем тебе перезвоню…

Программист Виктор отправил факс, не приходя в сознание. Его взгляд не отрывался от компьютера, пальцы нервно дергались. В пещере было сумрачно и душно. Воздух до предела наэлектризован. Работала техника, сияли мониторы, ужами и анакондами переплетались разноцветные провода. Едва я прикоснулась к столу, меня ударило током.

– Ты когда последний раз выходил на улицу?

– Не помню, – могильным голосом отозвался приятель. Из-за компьютера торчала лишь его макушка, затейливо украшенная вздыбленными патлами. Осанкой труженик соперничал с Квазимодо, цветом лица – с болотной кикиморой.

– Рота, подъем!!! – рявкнула я. И бросилась к окну – раздвигать шторы.

Сноп солнечного света, яркого, весеннего, вломился в открытое окно. Витя закрыл глаза руками и заверещал, как вампир. Словно боялся с шипением испариться, попав под прямые солнечные лучи.

– Закрой, закрой!

– Фигу тебе, плесень! – отчеканила я. – Встал! Пошел умылся! Размялся! Отжался!

– Ты разговариваешь, как выпускница института благородных девиц, – огрызнулся Витя. – Ладно, ладно! Я и сам собирался немного отдохнуть. И почистить зубы. Когда же меня посетило это желание? А… Дня три назад, наверное…

– И футболку поменяй! – крикнула я вдогонку. – У тебя есть свежая футболка?

Из ванной донесся страшный вопль. Это Витя увидел себя в зеркале.

Пока он подправлял макияж, я выгребла из углов две тонны скомканных бумажек, обломки карандашей, окаменевшие куски батона и колбасы и вывалила все в мусорное ведро.

– Юлечка, а у тебя, случайно, нет еды? – жалобно спросил Виктор.

– У меня есть пакет пельменей. Считай, он твой. Пойдем, заберешь. Заодно вспомнишь, как люди ходят по лестнице. Пока у тебя окончательно не атрофировались тазобедренные суставы.

Программист бросил алчный взгляд в сторону компьютера. Даже умирая от голода, он отказался бы от тарелки наваристого борща в пользу еще одного часа работы.

– Юль, принеси сама, а?

– Ну хорошо, хорошо. Не закрывай дверь.

Я почти ушла. Витя окликнул меня на лестнице:

– Юля!

– Что еще?

– Сначала свари, ладно?

Уф-ф-ф!

Внезапная мысль пронзила насквозь тонкой иглой: а ведь у меня всего один враг! Лишь один! И я знаю его имя!

Встреча с Милой в «Пицца-руме» запустила маховик в моей голове. Тяжело лязгая, поворачиваясь на оси, испачканной машинным маслом, он начал вращаться, с мрачным упорством убыстряя свой бег. И вот результат. В два счета вычислила имя Личного Врага!

Очаровательной и покладистой девице вроде меня не так-то просто нажить недруга. Куда ни повернись – везде влюбленные взгляды, всеобщее обожание. Фанаты толпятся, мечтая об автографе, поклонники осыпают топазами, турмалинами и предлагают коктейль дайкири. И поэтому одинокая фигура Врага возвышается над бушующим розовым морем любви, словно каменистый утес.

Где я была раньше? Почему не замечала очевидного? Мои мозги, размягченные работой в рекламном издании, отказывались мыслить. Но природа взяла свое, серое вещество активизировалось, нейроны задергались, передавая электрические сигналы, и я рассекретила личность, спровоцировавшую неприятности последних недель.

И это даже не трудно, господа! Стоило лишь немного поразмыслить. Именно об этом и просила меня Мила Сенчулина – подумать! Великолепное, облагораживающее занятие. Единственно, кому противопоказан этот процесс, – нашим государственным мужам. Упаси боже им задуматься! Тут же родят очередную реформу или идиотский закон…

Итак, все ясно. Все эти мизантропские выходки – вторжение в квартиру, наезд джипа, письма с угрозами – результат оскорбленного мужского самолюбия. История, начавшаяся полгода назад. Вражда, сначала вялая и инертная, а теперь воспрянувшая от притока кипящей крови. Опухоль, вызревшая и пустившая во все стороны черные нити метастазов.

Это он. Геннадий Северов и Его Огромная Проблема. За исключением нескольких встреч, мы с ним уподобились параллельным прямым и никогда больше не пересекались. Слухи о его ненависти доносила молва. Я свыклась с мыслью, что в городе существует человек, испытывающий ко мне отвращение. Он не причинял особых неудобств, скорее вызывал удивление своей безграничной фантазией. Гена без устали доказывал окружающим, какая я гадина. Он практически стал моим пиар-менеджером – бесплатно делал рекламу. А то, что поливал грязью и распускал слухи… Так ведь отрицательная реклама еще и более эффективна. Поэтому все его инсинуации я оставляла без внимания.