Книга Мэри Поппинс для квартета - Тереза Тур

— Давайте так, — предложила я. — Вы же хотели задать мне вопросы. А я — вам. Может, и начнем? Дорога вполне располагает.

— Какая у вас была первая машина? — тут же спросил Иван.

— Ой, — удивленно посмотрела я на него. — Это же когда было!

— Надеюсь — улыбнулся он, — у меня не была только одна попытка задать вопрос?

— Да за ради бога, — рассмеялась я. — Дорога длинная. Только я ж буду спрашивать в ответ.

— Готов.

— Хорошо, первая машина — жигули, тройка, цвет василек. По возрасту — моя ровесница.

— И как вы на ней ездили? — изумился Сергей. — Это же жуть жуткая.

Остальные тут же закивали. Машинки! Машинкииии! Самое правильно средство в общении с мужчинами.

— Да нормально я ездила. Только как это «плавно выжать сцепление» поняла уже на первой своей иномарке.

— Какой? — Сергей включился в беседу.

Вы ж мои прелести! Машинки любят все!

— Я купила ланос. Шевроле.

Насмешливое фырканье всех четверых.

— А вот и зря! Разгонялась она замечательно. И пять лет практически не ломалась.

— И мы на ней ездили по всему Черному морю, — проговорила Машка, вздохнув.

— А что случилось потом? — вдруг спросил Лев.

Любопытно. А мне казалось, что он и не слушает.

— Потом случился форд. Фьюжен. Уже с коробкой-автоматом.

— А с ним? — не выдержал и Артур.

— Его я продала, чтобы отдать долги. А вот откуда они взялись и что послужило… поводом… Простите, на эти вопросы я отвечать не буду.

11-3

Мы замолчали.

— С вами все в порядке? — спросил Иван, бросая на меня тревожный взгляд.

— Да, конечно. — Улыбнулась ему, посмотрела на напрягшихся остальных. — Я неисправимая оптимистка.

— Это мы поняли. А вы и правда учительница?

— Стоп, — кровожадно улыбнулась я. — Теперь время моих вопросов.

Мужчины переглянулись, типа — «попали». Машка рассмеялась.

— Лев, — уставилась я на мужчину, — ваша любимая песня.

— Слушайте, — он так возмутился, что забыл о том, что страдает. — Вот если вас спросят, какая книга у вас любимая?

— Зачет, — кивнула. — Уел. Ладно.

Мы рассмеялись.

— Давайте я лучше про машину расскажу, про любимую, — предложил Лев, опасаясь, видимо еще какого-то моего креатива.

— Что вы любите мерсы я уже поняла. А вот играете ли вы на гитаре?

— Ну, играет Артур. А я так. Струны перебираю.

— Артур?

Я не скрыла своего удивления. Вот была ж уверена, что…

— Еще Сергей, — широко улыбнулся Артур, став просто неотразимым. — Но если его очень попросить. И в основном, аккомпанируя, если что-то мурлычет.

— А вы?

— Я — по классике. — И он изобразил руками игру на гитаре. Чего-то сложное и высокотехничное, без сомнения.

— Ага.

— А вы, Олеся Владимировна, играете на гитаре?

— В вашем понимании — нет.

— Ну что сразу так, как будто мы… — начал возмущаться Лев, но я с усмешкой посмотрела на него. И он не стал продолжать. Правильно. Кто вы? «Снобы?» Есть немножко. «Профи?» Очень даже.

Бог мой! Как они читают взгляды. Аж жутко самую малость.

— Тут дело не в вас, дело во мне, — пояснила я. — Тщеславием не обделены не только певцы, знаете ли. Но и учителя. И на людях я буду показывать то, что я делаю хорошо. Или не показывать вовсе.

— А что вы делаете хорошо? — тут же спросил Сергей.

— Я? Учу хорошо. К экзаменам готовлю еще лучше.

— Никогда не представлял себе такой школьную училку… — выпалил Артур, но поймал взгляд Машки.

«Ой, щас прилетит…» — глазами сообщал ему мой добрый ребенок.

— Школьной учительницы, простите, — тут же исправился он.

Умный певец. Хороший певец. Живой певец.

— Я так понимаю, вы в вашей молодости с обычными учителями не сталкивались особо. С музыкантов — какой спрос. Особенно с тех, кто чуть ли не с младенчества по гастролям?

— Вот не надо, — возмутился Лев. — У нас разностороннее вполне образование.

— И даже ударения в устной речи хорошо поставлены, — похвалила я. — Вы говорите «красивейший». Это радует.

— Мы еще итальянский, испанский и английский знаем, — похвастался Иван.

— Как вам мало надо для радости, Олеся Владимировна, — съехидничал Артур.

— А в школах работают сплошь неудачники, которые по-другому никак не могут себя реализовать в нормальной жизни, — процитировала я какого-то важного чиновника из сферы образования.

— По вам не скажешь, — улыбнулся Сергей.

— Спасибо.

— Я не хотел вас обидеть, — смутился Артур.

— Ну, о каждой профессии есть свои стереотипы.

— О стереотипах, — вдруг включился Лев. — Мы же Сергею костюм не заказали. Он в чем петь-то будет?

— Через двенадцать дней концерт. Ничего не готово, — меланхолично заметил Иван.

— Не отрепетировано, не сведено. Оркестра мы в глаза не видели, как и они нас. Ноты для них будут сюрпризом. И их надо еще расписать. Впрочем, ничего нового. И, конечно, главная проблема — это белый смокинг для Сережи для первого отделения. И синий для второго.

— Мы с оркестром репетировать будем? — жадно спросил Сергей. — Когда.

— Хотелось бы, — вздохнул Лев. — Еще б слова выучить.

Артур печально кивнул. Все посмотрели на него со насмешкой. Не злой, а так. Привычной и, я бы сказала, любовной.

— А вы спойте тот концерт, который не спели вместе год назад, — предложила я. — Там записи в ютубе — просто шедевр. И народ до сих пор смотрит именно их и печалится.

— Старый концерт… — Лев посмотрел на своих. — Надо подумать. Там у нас что — советские шлягеры. Романсы. И зарубежка…

— А я все-таки Славе позвоню, — Иван нажал на кнопку на бортовом компьютере. — Пусть шьет. Да и если мы ему новости не сообщим, он очень обидится.

Гудок и следом:

— Да, Вань, — радостный голос.

— Слушай, Слав, тут такое дело…

— Я вернулся, — объявил Сергей.

— EEEExyyyyyyyy!!!! EEEEEE!! УУУУУУУ!!! — отреагировал динамик, оглушив всех. — Ой, щас. Успокоюсь только.

Молчание. Снова:

— Урааааааа! Погоди, корвалольчика накапаю! Уфффф. Ребятаааа! Вы мой праздник!