Книга Мне нужен папа - Майя Чи

— Значит так заговорила? — она медленно поднялась и выпрямилась, сверля меня взглядом.

— А как мне иначе говорить с вами? Вы сами меня отвергли, потому что состоятельным людям ни к чему связь с обычным рабочим классом. Может у Ильи была мысль жениться, но я вам даже благодарна, что вы его остановили. После сегодняшнего разговора, я поняла, что он эгоист, но уверена, лет так через пять, а может десять, когда мозги встанут на место, Илья сам приползёт. У него вдруг появится сын, которого будет заманивать подарками и прочей фигнёй. Только не отдам я! Понятно вам? Не отдам. И у порога моего дома больше не появляйтесь!

Неожиданно пикнул домофон и металлическая дверь отворилась. Папа тут же покрылся красными пятнами, едва увидел нашу посетительницу.

— Пошла вон отсюда, шельма! — закричал он, испугав Артёма. Тот сразу прижался ко мне, а я взяла его на руки. Папа тем временем не скупился на выражения и говорил в лицо, что думал:

— Когда я ошивался у твоего порога, чтобы этот мелкий ублюдок пришёл и поддержал её, ты меня чуть ногами не истоптала. А теперь ты являешься сюда, тварина?

— Папа, не переходи грань! — постаралась одёрнуть отца, но он уже завёлся.

— Какую к чёрту грань? Она мне в лицо говорила, что моя дочь — шлюха! А теперь стоит тут и хрен его знает, чего добивается.

— Она уже уходит и больше здесь не появится. Разговор окончен! — потянула отца за рукав, но сдвинуть с места не получилось. Я посмотрела на бледную мать Ильи и с нажимом повторила: Разговор окончен! Если не хотите отгрести, уходите!

Она тут же развернулась и поспешила к машине, звонко стуча каблуками.

— Ты чего её защищаешь? — обратился ко мне папа.

— Не защищаю, а берегу тебя от глупого шага, который ничего не даст. Давай в дом, — тут я краем глаза заметила появившуюся охрану Верухиной. Хотя скорее всего — это был водитель автомобиля. Однако его вид всё равно говорил о том, что удар у него, мягко говоря, тяжёлый. А отец у меня орешек крепкий, но сезонному влиянию тоже поддаётся. Старость никто не отменял.

— Да я… — папа вновь запетушился, махая в руках магнитным ключом, но я не дала ему сделать больше одного шага.

— Ты сейчас развернёшься и пойдёшь в дом! Артём испугался. Хочешь сломать ребёнку психику?

Он наконец внял моим словам и, старательно скрывая свою ярость, отворил нам дверь, войдя следом.

— Я очень надеюсь, что ты мне сейчас объяснишь, какого лешего она здесь появилась.

— Когда успокоимся оба, тогда и поговорим.

— Хорошо, — согласился он, теперь уже отворяя квартиру.

Тем же вечером у нас с папой состоялся разговор. Когда папа узнал, что сделал Степан, то сильно разозлился. Он, как и я, старались держаться подальше от семейки Верухиных. Единственной связующей ниточкой была Лиза. Моя подруга в своё время стала членом нашей семьи. Именно она помогла мне прийти в себя после родовой депрессии, а потом всячески поддерживала при воспитании сына. Конечно, я осуждала их с Женей за ту встречу на даче, но Лизка была мне слишком дорога, чтобы таить в отношении неё злобу.

Ни я, ни отец не знали, как поступить. Нам действительно ни к чему была эта нелепая заварушка. Поэтому мы об условились с ним, что я попытаюсь решить проблему мирным путём. Надежда на успешную договорённость с Ильёй казалось чем-то призрачным, но попробовать стоило. Говорить со Степаном вызвался отец, в чём я его и поддержала.

— Наташ, — после длительного обсуждения сложившейся ситуации, папа окинул меня виноватым взглядом, — прости меня за Игоря, ладно?

— Мне сложно так сразу, пап, — сказала ему правду.

— Я хотел, как лучше, а получилось, как всегда. С тобой всегда было нелегко. Если бы родился пацан, то разделить с ним понятия, привить взгляды, да и объяснить некоторые моменты из жизни, не составила бы труда. Но когда у нас появилась ты, я просто растерялся. Тем не менее, ты — моё сокровище, Наташ. Не могу я так, сердце разрывается, когда ты бойкоты мне устраиваешь. Да и Артёмка, видя твои слёзы, охладел сразу ко мне. Чувствует пацан, когда маме трудно, и защитить пытается.

Он вновь взглянул на меня, теперь уже с надеждой, и я оттаяла. Затем встала и обняла моего глупого старика. Главное, что понял свою ошибку, а дальше мы найдём выход.

«Понедельник — день тяжёлый!» — бодро вещал радиоведущий в восемь часов утра. Мы уже стояли с Артёмкой в дверях и готовились уйти.

— Дочь, у меня сегодня короткая смена, — выглянул в коридор папа, — так что Тёму я заберу.

— Спасибо, па. А то мне порой бывает неудобно перед Лидой, что ухожу пораньше. Платит-то она мне за полную смену.

— Вот это ты зря. Там большая часть клиентов — твои. Так что доход у неё приличный с такой работницы.

— Да ну. Я и так часть клиентов на дом принимаю.

— Слушай, я после разговора тем вечером, когда Степан в первый раз в гости заглядывал, подумал тут… — папа вдруг замялся, подбирая слова, — у нас заначка приличная, да и Тёмка подрос, может ты на мастерате переквалифицируешься?

— Па, — растерялась я от неожиданности, — не знаю даже. Надо подумать, разведать всё это дело. Меня и правда не прельщает моя будущая профессия. Кстати, староста звонила. Десятого числа сессия начинается. Из-за каких-то проблем в университете отложили её почти на две недели.

— Вот как… Ну ничего, справимся. А ты подумай над тем, что сказал. Не всю жизнь же людей стричь.

— Это очень даже полезная деятельность! — со знанием дела ответила ему и поправила шапку сыну. — А если честно, то я и сама задумывалась. Вечером поищем информацию, хорошо?

— Хорошо, — согласился сразу же он, даже не скрывая своего воодушевления.

Через пару минут мы попрощались.

Артёмка по дороге в детский сад был молчалив. После вчерашнего совсем не шёл на контакт, и меня это начинало беспокоить. Когда мы дошли до детского сада, сынок и вовсе сник. Видя его состояние, я поняла, что разговор с воспитательницей вряд ли окажется лишним.

Ольга Ивановна, молоденькая девчушка моего возраста, при виде нас, тепло улыбнулась.

— Здравствуй, Артёмка, — радостно поздоровалась она с моим сыном, но тот отреагировал весьма странно. Обычно сын кидался ей на шею, а теперь тихо сказал: «Здлавствуйте», — и начал раздеваться. По взгляду воспитательницы я поняла, что мысль о разговоре посетила не только меня. Едва Артёмка скрылся за дверьми раздевалки и пошёл к другим детишкам, Оля заговорила первой:

— Наташа, прости за вопрос личного характера, но что происходит у вас в семье?

— Да, ничего хорошего, если честно. Как Артём ведёт себя в моё отсутствие?

Она вздохнула и сложила руки на груди.

— Дети бывают жестокими, сама знаешь. Вначале его задирали, потому что у него нет отца, но, понимаешь, не могла я тебе на такое указывать, ведь это твоя личная жизнь. Артём очень болезненно реагирует на разговоры подобного характера. А я не всегда услежу за ними, чтобы пресечь заранее. Всё-таки я одна, а их вон, пятнадцать.