Книга Я тебе объявляю войну - Лана Вейден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неприятности начались, когда пришел тамада с сундучком для денег — Морозов откуда-то вынул конверт и сунул его в этот сундучок — я и глазом моргнуть не успела. У меня чуть истерика не началась.
— Что вы сделали? Что вы только что сделали? — завопила я (хорошо хоть, громко играла музыка и мы были вдвоем за столиком). — Зачем вы положили туда этот конверт? Мы так не договаривались!
— Мы вообще никак не договаривались, но надо же поддерживать легенду.
— Сколько там было денег? Я отдам! — завопила я еще громче. — Не нужно мне от вас ничего!
— Виктория, тише, успокойся!
— Как я могу успокоиться? Сначала вы предъявляете счет за костюм и мучаете меня ужасной отработкой, а теперь — устраиваете такое?
— Успокойся, говорю!
— Да не успокоюсь я!
— И что сделаешь? Воткнешь нож мне в глаз?* — хмыкнул Морозов.
К сожалению, в этот момент наступила пора метания букета. Сразу захотелось уползти под стол, а вместо этого меня чуть ли не пинками втолкнули в пеструю толпу девушек. Я старалась спрятаться за их спинами, но Аля закричала: «Сестричку мою давайте-ка сюда, вперед!» — и меня вытолкали вперед. И чертов букет полетел прямо в меня. И я его поймала.
Конечно, это было нечестно, Аля специально всё подстроила, поэтому такое не считается! Но все равно я кусала губы от досады — ведь это чистейшее издевательство, когда букет летит прямо в руки девушке, которая никогда не выйдет замуж.
А сестра с Королевым, да и мои родители, хихикали и подмигивали, как будто это очень смешно.
И Морозов смотрел на это всё с такой странной усмешкой, что хотелось вцепиться ему в лицо и расцарапать как следует, чтоб эту усмешку стереть. Он так меня разозлил, что я решила — в дальнейшей игре пощады для него не будет.
А ведь сперва думала провернуть дело тихо-мирно. Что именно провернуть? Хотела разыграть с ним что-то типа любовной сцены — так, чтобы это увидели Королев и моя сестра. Но теперь подумала — пусть увидят все. Сначала удача была на моей стороне — тамада объявил конкурс среди неженатых и незамужних на самую страстную и романтичную пару. Я долго наблюдала, как парочки выходили на сцену и демонстрировали невнятную белиберду, а Сергей с Алькой тем временем снова мне подмигивали и ехидно посмеивались.
Когда фантазия у парочек иссякла и тамада спросил — «Еще желающие есть?», — я встала из-за стола и сказала — «Да, есть!», взяла Морозова за руку — и, не успел он глазом моргнуть, — вывела его на сцену.
Денис Сергеевич продолжал усмехаться, выводя меня из себя еще больше. Я попросила выключить свет, лишь немного подсветив сцену, — зал погрузился во тьму, все вокруг замолчали.
Пару секунд мы просто стояли друг напротив друга, потом я сделала шаг вперед — ближе, еще ближе… Подойдя к Морозову вплотную, я откинула волосы, пристально посмотрела ему в глаза, слегка провела рукой по его скулам, подбородку… А затем, коснувшись пальцами его губ, произнесла:
— Ты говоришь, что нет любви во мне.
Но разве я, ведя войну с тобою,
Не на твоей воюю стороне
И не сдаю оружия без боя?
Я хотела просто прочесть этот сонет. ПРОСТО! ПРОЧЕСТЬ! ЭТОТ! СОНЕТ!
Но от моего взгляда и прикосновений Морозов странно вздрогнул, перестал улыбаться. Внезапно он одной рукой обнял меня за талию и прижал к себе, а другую запустил мне в волосы. Затем, приблизив свое лицо к моему, точнее — свои губы к моим губам, — продолжил:
— Вступал ли я в союз с твоим врагом,
Люблю ли тех, кого ты ненавидишь?
И разве не виню себя кругом,
Когда меня напрасно ты обидишь?
Какой заслугой я горжусь своей,
Чтобы считать позором униженье?
Твой грех мне добродетели милей,
Мой приговор — ресниц твоих движенье.
В твоей вражде понятно мне одно:
Ты любишь зрячих, — я ослеп давно.
Отчего-то с каждым его словом мне становилось все труднее дышать, во рту пересохло, колени подогнулись, сердце бешено заколотилось, а после заключительной фразы в груди вдруг вспыхнул такой безумный огонь, что даже в глазах потемнело, и я чуть не потеряла сознание. Я обхватила Морозова за шею, еще сильнее прижалась к нему — чтоб не упасть — и вдруг почувствовала, что его сердце бьется так же сильно, как и мое.
«Да что же это происходит? — подумала я в растерянности. — Если всего лишь притворство заставляет людей пережить такое, то на что же тогда похожа настоящая страсть?»
Вспышка света немного привела меня в чувство. Сначала в зале стояла тишина, а затем раздались такие аплодисменты, что я едва не оглохла. Недоуменно оглядываясь вокруг, я с запозданием подумала, что, наверное, наше выступление выглядело со стороны довольно неприлично. При этом мы выиграли дурацкий конкурс, однако легче не стало.
Пока мы принимали поздравления, Морозов по-прежнему придерживал меня за талию. Конечно же, подскочил режиссер — теперь он нас узнал — и, с радостными воплями — «Так вы что — встречаетесь? Так вы что — шифровались тогда? Ну, вы даёте…» похлопал Морозова по плечу.
Когда удалось отделаться от этого навязчивого внимания, Денис Сергеевич подвел меня к нашему столику и усадил на стул. Я набралась смелости и посмотрела ему в глаза — думала, он снова начнет ухмыляться в своей обычной манере. Ничего подобного — в его взгляде не было и намека на усмешку.
А что было? Я не знаю… но почему-то пожар во мне стал разгораться с новой силой. И я придумала весьма необычный способ его потушить — выпила бокал вина. Морозов продолжал молчать и по-прежнему не сводил с меня глаз, а потому я выпила еще и еще, еще и еще… Что было дальше, сказать не могу, потому что сознание отключилось и я погрузилась во тьму.
Счастливое неведение — как оно прекрасно! Но пробыть в этом состоянии мне довелось недолго, ибо, когда тебя окружают противные люди, они непременно напомнят о том, о чем бы ты предпочел навсегда забыть.
_________
* По официальной версии, Кристофер Марло погиб из-за удара в глаз ножом (ссора произошла в таверне из-за денег), это событие известно как «большой расчет в маленькой комнате»; отсылки к этому событию встречаются у Шекспира — например, в пьесе «Как вам это понравится» и в 74 сонете.
149 сонет Шекспира, который читают герои в этой главе, приводится в переложении Маршака.
О, как хочется спать! И кому же это пришло в голову слать сообщения в такую рань? С закрытыми глазами я потянулась за телефоном, но, взглянув на экран, моментально подскочила с кровати. Телефон был не мой. Кровать была не моя. Комната была не моя!
