Книга Осенило – написал - Юлия Идлис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все это – чтобы сценарист, сука, скривил на премьере нос и процедил сквозь зубы, что его гениальный сценарий, блядь, испортили.
Да, ребята, сценаристом быть хорошо. Сценарист – это чувак, который придумал сюжет, с которым теперь все ебутся. А еще сценарист – это чувак, который после премьеры читает в интернете, что «снято красиво, но сценарист опять обосрался» и «только криворукий мудак, родившийся у слепой бабушки от глухого медведя, мог написать такие диалоги». И его следующий заказчик это читает. И тот, который будет после него. И даже потенциальный. А все потому, что зрителю, который пишет в интернет, кажется, что сценарий – это вот то, что происходит на экране, и то, что при этом говорят с экрана артисты.
Зритель, конечно, ошибается, но мы же никому не расскажем, кто и как вносил изменения в сценарий до, во время и после съемок? Это же производственная кухня; кому она интересна? А в титрах все равно стоит «Автор сценария – имярек». Это же он все придумал, ему и отвечать. Так и получается этот самый магический туман, застилающий глаза всему прогрессивному человечеству. Потому что сценарист – это профессия, про которую мало кто знает, а кто знает, молчит, чтобы маму с папой не расстраивать.
Ведь это работа, в которой ответ на вопрос «А что хорошего написал имярек, что он тут строит из себя самого умного?» знает только продюсер, который не запустил сценарий имярека, потому что денег нет, и режиссер, который за ночь перед съемками переписал сценарий имярека, потому что денег нет и производственная необходимость. Ну и сам сценарист, конечно, тоже знает. Но уж его-то разве кто будет спрашивать?
#правки #заказчик #курица #ремесло
Про чудовищность первого драфта я уже писала. Напишу, пожалуй, про бесконечность этой чудовищности.
Самый частый цикл взаимодействия заказчика со сценаристом выглядит так. Середина работы над проектом; заказчик дает сценаристу правки. Сценарист упирается: чтобы их внести, придется переписать уже придуманную историю целиком. Заказчик вспоминает расхожую цитату о том, что «хороший сценарий не пишется, а переписывается», и резонно возмущается: сценарист что, не хочет работать? Может, он просто ленится?
И да, и нет.
Представьте, что вам надо разделать курицу. Ну, например, вынуть из нее грудную клетку с ребрами. Вооружившись ножом и перемазавшись кровью по локоть, через полчаса вы наконец выдергиваете из тушки ребра – и понимаете: мало того, что хлипкая конструкция с обрывками кровавых жил у вас в руке совсем не напоминает нормальную грудную клетку, так еще непонятно, что теперь можно засунуть в тушку на место грудной клетки, чтобы то, что получилось, хотя бы отдаленно напоминало нормальную курицу.
Так и со сценарием. Когда история более или менее придумана, – у нее есть начало, середина и конец, – все в ней, как в тушке курицы, связано со всем остальным. Из нее нельзя достать, например, сюжетную линию так, чтобы не порвать остальные. Нельзя просто заменить мальчика на девочку – это все равно что вставить курице титановую ключицу. Звучит круто, но в реальности есть хороший шанс в процессе замены распидорасить курицу так, что никакая титановая ключица ее уже не спасет.
Принимаясь кардинально переделывать историю, которая в вашей голове или на бумаге уже сложилась, вы пидорасите курицу. То есть – начинаете писать эту историю заново, с первого драфта. Со всеми ошибками и нелепостями первого драфта, которые вы уже сделали в предыдущем первом драфте этой истории.
В идеале первый драфт на проекте пишется только один раз – в начале. Но есть проекты, в которых все время пишутся первые драфты – всякий раз, как заказчик решает сменить жанр, формат, хронометраж, героя или, скажем, финал истории.
С точки зрения заказчика он в этот момент ищет оптимальную для проекта форму. С точки зрения сценариста – он в этот момент в четвертый раз пишет первый драфт, хотя мог бы писать четвертый. А с точки зрения зрителя – на экраны опять выходит какое-то говно, потому что то, что видит в итоге такой разработки зритель, – это очередной первый драфт, написанный к началу съемок. А вовсе не 20-й, как было бы хорошо.
С другой стороны, никто ведь на самом деле не знает, где кончается продуктивное переписывание сценария и начинается его кардинальное изменение в середине работы. И заказчик, и сценарист устанавливают себе эту грань сами, и она у них никогда не совпадает.
Заказчику всегда кажется, что правки, которые он дает, – это всего лишь переписывание. Сценарист, получая любые правки, всегда в первый момент упирается, считая, что правки ломают его стройную историю. И никто не может сказать, упирается сценарист из упрямства и лени – или потому, что прав.
В сценаристике никто никогда не знает, как правильно. У разработчиков игр есть плейтесты, чтобы это выяснить: они могут обкатать недоделанную игру на живых людях, посмотреть на их реакции – и (кардинально) что-то в игре поменять.
У продюсера такой возможности нет. Вернее, она есть – но только на этапе написания сценария. Вот он и устраивает плейтесты разных вариантов истории, пытаясь понять, какой из них «сыграет».
Проблема только в том, что для такого плейтеста у продюсера обычно есть ровно один живой человек – сценарист. Но это обычно проблема сценариста, а не заказчика.
#заказчик#драфт#мотивация#ремесло
В начале отношений любой заказчик говорит сценаристу: «Не думайте ни о каких ограничениях. Просто творите! Для нас имеет значение только сама история».
Воодушевленный сценарист уходит творить – и через некоторое время возвращается с первым драфтом, в котором огнедышащие драконы и пара абсолютно голых годзилл с полным набором половых признаков разрушают Московский Кремль, непрерывно ругаясь матом и прикуривая от горящей высотки в Москва-Сити.
Дальше начинается долгий и болезненный процесс переговоров, в котором заказчик теряет терпение и деньги, сценарист – нервы и веру в себя, а годзиллы – речь и яйца. Но что теряет эта самая «хорошая история», которая так нужна всем, включая голых годзилл?
За что я люблю сценаристику – так это за то, что в ней все возможно. Любой сюжетный поворот можно придумать, объяснить и мотивировать. Любой поступок героев – оправдать. Герой может убивать и есть младенцев, жечь котят и хамить своей первой учительнице, встретив ее в метро, если так нужно для истории. Ваша задача – всего лишь сделать так, чтобы зрители его за это полюбили. То есть – придумать ему и его поступкам мотивации.
Например, в сериале «House MD» есть эпизод про гангстера, который хочет дать показания на подельников, воспользовавшись программой защиты свидетелей. Но не просто так, а потому, что он гей, и программа защиты свидетелей – его единственный шанс выйти из шкафа, а заодно и из гомофобской мафиозной среды, где его могут убить, узнав о его ориентации.
