Книга Томас Дримм. Время остановится в 12:05 - Дидье ван Ковелер

Я тяжело вздыхаю. Да, нелегко мне будет восстановить с ним дружеские отношения после такого поворота. Честное слово, убить его, а потом завязать знакомство с покойником было гораздо легче.

– Мсье… Вы должны мне поверить.

– И ты мне, когда я говорю, что тебе надо убраться отсюда как можно быстрее.

Это ужасно! Пройти через столько ссор и примирений с плюшевым медведем и столкнуться с такой враждебностью со стороны Пиктона-человека. Я рискую разрушить эту пока еще хрупкую реальность, но мне нужно доказать ему, что мы были на одной стороне. Стоило быть с ним искренним с самого начала. С его многочисленными исследованиями о пространствевремени он способен поверить, что я явился из альтернативного будущего. Зря я его недооценил. И кстати, я – живая демонстрация правильности его теорий. Это должно ему льстить.

– Профессор Пиктон… после своей смерти вы пришли ко мне.

Я делаю паузу. Он никак не реагирует, только бросает взгляд мне за спину. Наверное, не расслышал. Я прочищаю горло и собираюсь повторить – громко и раздельно. Может, при жизни он был туговат на ухо?

– Я тебя предупреждал, – говорит он, вздохнув.

Черный фургон с мигалкой выезжает на Морской бульвар между казино и аттракционами Луна-парка. Я не верю своим глазам. Значит, он набрал номер 303. Это телефон вызова бригады по борьбе с малолетними преступниками. Я торопливо объясняю ему, что не собираюсь делать ничего плохого, наоборот – я пришел, чтобы спасти ему жизнь. Он выпрямляется.

– Что ты несешь?

Мне нужен железный аргумент, чтобы он не подал на меня жалобу. И я начинаю:

– Я знаю, что вы замышляете, Лео Пиктон.

– И что же?

– Вы хотите уничтожить Аннигиляционный экран.

Он вздрагивает, бледнеет, быстро достает из кармана наушник от плеера и, явно нервничая, вставляет в ухо. Потом хватает меня за запястье и шипит:

– Ты бредишь!

Я повторяю на два тона выше, заглушая звуки ударных, которые доносятся из его наушника:

– Вы хотите уничтожить Аннигиляционный экран. Ни в коем случае нельзя этого делать! По крайней мере, так, как вы задумали, – будут тысячи жертв!

Он тревожно оглядывается назад. Полицейские выскочили из фургона и набрасываются на дедушку, который как раз покупает вафлю внуку. Они перепутали малолетнего. Значит, у меня в запасе несколько минут. Я продолжаю:

– В любом случае правительство ведет за вами слежку, и вас ждет провал. Вы должны доверять мне, Лео. Я – единственный, кто может вас защитить. Я еще вернусь.

У входа в Луна-парк раздаются крики. Какие-то люди бьют полицейских, те яростно отбиваются. Я встаю, собираясь смыться, пока меня не заметили. Но Пиктон хватает меня железной рукой – я не ожидал такой силы от старикашки – и усаживает на скамейку. Я так удивлен, что даже не сопротивляюсь. Его суровый взгляд постепенно теплеет. Уголки губ приподнимаются в слабой улыбке.

– Ребенок. Они послали ко мне ребенка. Передай своему начальству, что я заслуживаю большего. Если ты его когданибудь увидишь.

– Какому начальству?

– Оливье Ноксу и компании. Я ошибаюсь?

Я смотрю на него, не отвечая. С одной стороны, он подозревает во мне врага, с другой – раскрывает себя сам. Возможно, я выбрал не самую плохую стратегию.

– Послушайте, Лео, тот, кто меня послал, – это вы. В будущем, откуда я пришел, вы умерли и помогли мне вернуться сюда, в день нашей встречи.

– И как же я это сделал? – интересуется он, прищурившись.

– Ну… это сложно объяснить. Скажем так: с помощью ручки вы научили меня делать кротовую нору в слоеном пироге.

Машинально я использовал самое простое объяснение, забыв, что он – ученый. С другой стороны, я повторяю дословно его слова, это вызовет ко мне доверие.

– В слоеном пироге, – озадаченно повторяет Пиктон.

– Да, время – это многослойный пирог. А я добавил еще один слой, сверхсветовой.

– Хорошего дня, молодой человек, – вдруг, сменив тон, отвечает он ласково и вынимает наушник. – Спасибо за внимание к старику!

Что это за игра? С чего вдруг такая любезность?

Двое полицейских срывают меня со скамьи, надевают наручники и приставляют к шее электрошокер.

Один из них раздраженно спрашивает, как меня зовут. Мне становится страшно. Реальность, которую я создал с помощью ручки и куска ивовой коры, внезапно делается слишком достоверной. Я должен ее поколебать, иначе она захлопнется за мной прежде, чем я смогу поставить всё под контроль.

– Вы могли бы не тратить время на мой арест, – говорю я со спокойной уверенностью. – Я не из вашего мира.

– Оскорбление представителей власти. Код 5, – отмечает громила в униформе.

Я повторяю дрогнувшим голосом, что пришел из другой реальности.

– И вдобавок юношеская деменция, – подхватывает второй. – А это какой код?

– Эту категорию упразднили, – отзывается его коллега. – Пиши «алкогольный бред», код 51, сюда входит всё.

– Хоть что-то упростили! Вы подаете жалобу, мсье?

– А зачем? Мне будет компенсация? – интересуется Пиктон, придурковато улыбаясь.

– Плюнь на него, – бросает один полицейский другому и тащит меня к грузовику.

Я даже не пытаюсь сопротивляться. Параллельная реальность – как зыбучие пески. Чем больше сопротивляешься, тем быстрее засасывает. Я должен оставаться легким, уверенным в себе. Моя настоящая жизнь находится по другую сторону ивовой коры. За теми словами, которые я сейчас царапаю на куске дерева. Если я перестану писать, этот мир исчезнет и я снова окажусь в моей прошлой реальности. Ну, начнем. Я закрываю глаза, мысленно вижу ручку, снимаю с нее колпачок.

Чудо-ива, верни меня туда, откуда я пришел…

Я утыкаюсь лицом в жестяную обшивку пола. Дверца захлопывается. Грузовик трогается с места.

16

Ладно, хватит себя обманывать: я серьезно влип. Я больше не чувствую раздвоенности, и у меня нет ни малейшего понятия о том, что происходит там, откуда я прибыл. Только что я ясно осознавал ту часть меня, которая контролировала этот виртуальный мир с помощью ручки. Но этого больше нет. У меня ужасное чувство, будто я оказался в плену жирной туши, которая гробила мою жизнь до того дня, когда я убил Пиктона. Лежа скорчившись на полу полицейского фургона, я говорю себе, что уже никогда не выйду из этого тела, которое снова стало моим.

– А ты чего натворил? – слышу я молодой, ломающийся голос.

Я молчу и, не открывая глаз, сосредотачиваюсь на картинке, которую хочу запустить в действие: весь из себя стройный Томас описывает будущее в своей комнате на втором этаже роскошной виллы. От пинка по моим жировым складкам я вскрикиваю.