Книга Шторм - Ангелина Алябьева

Отстранившись от Адриана, Рауль на негнущихся ногах, пошатываясь, как последний пьяница, еле-еле поплелся к выходу из гостиной, игнорируя и перешептывания гостей, и отдаленные крики Марии и Кристины, на ходу развязывая и выбрасывая галстук, а после – пиджак. Душило. Все его душило. Абсолютно все: одежда, атмосфера, чертовые воспоминания. И лишь одна мысль пульсировала в воспаленном рассудке.

Неужели она не узнала его?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Лицом к лицу

Холодные струи воды не помогали избавиться от напряжения, сковавшего каждую клеточку тела Саманты, обостряя ощущения и тревожа нервные окончания. Она не помнила, сколько уже находилась в душе, но охватившее ее волнение отказывалось отпустить девушку.

Не один год, а целых десять лет она подсознательно готовилась к встрече с мужчиной из прошлого. Саманта понимала, что избегать этого вечно не получится, но, увидев его совсем близко, она впервые за все время растерялась. Она, женщина, которая привыкла натягивать улыбку, надевать маску хладнокровия и бесчувственности, замерла, пораженная тем, с каким нескрываемом блеском во взгляде изучал ее Рауль Дюмон.

Он изменился. Изменился, превратившись из веселого парня в мужчину, окруженного странной аурой силы, решимости и притягивающего обаяния. Он, раньше недолюбливающий деловой дресс-код, был одет в темно-синий смокинг, который подчеркивал не только его идеальную стройную фигуру, но и яркий цвет голубых глаз. И несмотря ни на какие изменения, даже если бы прошло пятьдесят лет, и он выглядел бы дряхлым старичком, Саманта все равно признала бы в нем Рауля Дюмона. Глаза человека не стареют, не взрослеют, как многие говорят… Они остаются теми же, просто становятся с годами мудрее и хранят в глубинах отблески воспоминаний и пережитых страданий. Она разглядела в устремленном на нее взгляде и шок, и недоверие, и боль. Однако между ними была разница. В отличие от Рауля, Саманте удалось сохранить душевное равновесие и не продемонстрировать тех эмоций, что пронзили ее после неожиданной встречи спустя десять лет.

А чего она, по сути, ожидала? Открытие музыкальной школы, принадлежащей жене Адриана Николя Дюмона, не могло пройти без его младшего брата!

Саманта весьма удивилась, узнав, что суровый и мрачный Адриан женился повторно, хотя давно была в курсе случившейся трагедии с его семьей. Погибли. Наверное, это был единственный раз, когда Саманта позволила себе прочитать заголовки газет и рассмотреть напечатанные на них фотографии расстроенного и подавленного горем брата Рауля. Конечно же, она сочувствовала Адриану, тем не менее, позвонить и выразить это словами у нее не хватило смелости. Как отнесется он к звонку от бывшей невесты Рауля? Может, он и не знает, почему они расстались. Или наоборот, знает и ненавидит ее, а она лишь подольет масло в огонь.

Очень много вопросов без ответов. За десять лет у нее была сотня возможностей встретиться с Раулем и выяснить из-за чего он настолько низко пал, изменив ей с другой женщиной, но Саманта не видела в подобных действиях никакого смысла.

Сердце может обмануть, но глаза никогда не солгут. Даже сейчас, стоит ей сомкнуть веки, как перед ней предстаёт картина из прошлого. А сегодня на мгновенье Саманте показалось, что Рауль на самом деле был огорошен ее появлением и даже что-то пытался ей сказать, однако она вмиг одернула себя. Рауль Дюмон умеет притворяться, используя харизму и внешность, как средство для получения желаемого. Не знающий ни в чем отказа, Рауль сумел с легкостью соблазнить ее, потому что ему так захотелось. Но она не была простой дурнушкой, слепо влюбленной в Прекрасного Принца! Саманта Джеймс всегда имела и власть, и влияние, и миллиарды, поэтому она и полюбила самого Рауля, а не состояние его семьи. Поддержала решение мужчины стать художником. Согласилась позировать ему столько часов, сколько ему угодно. Потому что она любила…

– Дорогая, ты в порядке? – громкий крик Энрике вывел ее из размышлений, и Саманта выключила шумную воду, прежде чем распахнуть дверцу душевой кабинки.

– Я сейчас выйду, Энрике! – прокричала в ответ Саманта, чувствуя, как ее накрывает волна ярости. Она неоднократно просила жениха осведомиться у отца о том, кто именно устраивает прием, однако Энрике лишь кивал, но выполнить ее просьбу так и не удосужился. Лишь тогда, когда они уже подъезжали к старинному роскошному особняку, она узнала от него правду.

Саманта часто бывала в прежнем доме семьи Дюмон, но она и предположить не могла, кому принадлежит это здание, пока Энрике не сообщил ей об этом буквально на пороге. Еще одна черта, которая раздражала Саманту в ее женихе: чрезмерная непосредственность. Хоть Энрике и отличался добротой и послушанием, иногда он вёл себя крайне беззаботно и безрассудно. Он напоминал ей щенка, преданного своему хозяину – в случае Энрике тем самым «хозяином» были его родители – и боящегося даже гавкнуть, чтобы не получить тумаков. Отец и мать безумно любили сына и во всём потакали ему, так почему же он был не в состоянии выражать свое мнение? Чего он боялся?

Открыв дверь, уже вытертая насухо и закутанная в махровый халат Саманта чуть не уткнулась носом в обнаженную грудь Энрике. Мужчина успел снять рубашку, и теперь демонстрировал совершенный пресс – результат его многолетнего посещения тренажерного зала. Так или иначе, Энрике не то чтобы не возбуждал ее, но и не вызывал лишнего желания коснуться его или поцеловать.

Привлекательный. Темноволосый. Мускулистый с обаятельной улыбкой и ямочкой на подбородке, он, почти наверняка, нравился многим представительницам слабого пола. И всё же Саманта, невзирая на его бесчисленные попытки, оставалась холодна и равнодушна к его прикосновениям.

С Раулем же все происходило иначе… Он распалял ее ощущения, обжигал поцелуями, пробуждал в ней настоящий вулкан. Вулкан взрывного вожделения и желания. Странно, что она ни разу не слышала от Энрике упрёков за её безразличие в постели, поскольку в процессе участвовал только он, а она лежала, как безвольная кукла, без каких-либо движений. Зачем ей отказывать ему в близости? Рауль ведь не хранил ей верность, и Саманта не намеревалась воздерживаться. Она ничем не хуже Рауля Дюмона! Следуя глупому придуманному ею девизу, Саманта силилась забыться в объятиях Энрике, хоть это и давалось ей с трудом.

– Что с тобой, Саманта? – непонимающе спросил Энрике, когда девушка увернулась от протянутых рук. – Ты провела больше часа в душе. И должен тебе сказать, что папа будет недоволен, если узнает, что мы так поспешно покинули праздник.

– Папа! – раздраженно воскликнула Саманта. – Причем здесь твой папа? У меня разболелась голова от музыки, поэтому мы уехали домой. Или ты предлагаешь мне делать то, что приносит мне дискомфорт?

– Нет, дорогая, – покачал головой Энрике. – Просто мы даже не успели познакомиться с Адрианом Николя Дюмоном и членами его семьи, хотя входили в список почетных гостей.

– Что за навязчивая идея завести дружбу с семьей Дюмон? – покосилась на него Саманта. – Поверь, никто из этого семейства не отличается дружелюбием, особенно Адриан Николя Дюмон!