Книга Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру

Подобная экстремальная музыка всегда находит какой-то отклик.

В апреле 1987 года состоялось первое выступление «Nirvana» по радио – живой концерт в ночном эфире радио «KAOS» (Олимпия), продюсер Джон Гудмансон. Джон вел по понедельникам четырехчасовые ночные рок-концерты[76] вместе с Донной Дреш. За неделю до этого он видел, как играет Курт, – тот выступал на разогреве группы Джона и Донны «Danger Mouse» на концерте, посвященном закрытию клуба «GESCCO».

– «Nirvana» меня просто потрясла, – говорит Гудмансон. – Настоящая группа из Олимпии. Они были, безусловно, лучшей рок-группой на всем Северо-Западе – они оставили позади весь этот мачизм глэм-метала сиэтлской музыки 70-х годов. В общем, мы их позвали на радио.

На передаче они особенно не шутили, – он продолжает. – И после каждой песни спрашивали: «Мы все еще в эфире?» У Курта был маленький фендеровский усилитель – такие обычно дядюшки покупают в музыкальном магазине своим племянникам. Он играл с педалью дилэй «Boss», как и у меня, – совсем не панковская вещь. Выступление было очень непродолжительным, песен одиннадцать. Я не мог позволить себе расходовать пленку, поэтому мы часто ее отключали, когда они начинали обсуждать, где можно купить газировки.

Раньше «Nirvana» часто выступала в «Community World Theatre» на юго-востоке Такомы. «CWT» размещался в переоборудованном порномагазине в спальном районе и держался только на энтузиазме местных панк-рокеров. Чаще всего группам ничего не платили.

– Я был на всех ранних концертах «Nirvana» в «Community World», – вспоминает бывший вокалист группы «Seaweed»[77] Аарон Стофер. – Они были похожи на металлистов из «Scratch Acid». Курт рассказывал, что обожает смотреть фильмы из серии «Лики смерти», объевшись грибов. Эти грибы называли таблетками свободы, и осенью они росли повсюду – поэтому любой настоящий панк на протяжении октября был обеспечен бесплатным кайфом.

Это была, наверное, самая крутая рок-площадка из всех, где я побывал, – продолжает Стофер. – На своих первых выступлениях там я читал стихи, пока брат владельца не сказал, что не будет никакого толку, если я не выучу пару аккордов. Я и многие другие местные панки приходили туда и работали бесплатно – посыпали песком пол, красили стены, – лишь бы клуб открылся! В конце одного из концертов «Melvins» Крист вылез на сцену и спел кучу классических рок-песен («Kiss», «Judas Priest»). Едва выйдя на сцену, он заорал в микрофон: «Панк-рок мертв, а рок-н-ролл будеть жить!»

На сцене Курт щеголял в рваных бархатных клешах, гавайской рубашке и туфлях на платформе и несколько раз пытался совершать прыжки – как это делали «Danger Mouse».

– Впервые я увидел «Nirvana» на концерте в «Community World», – вспоминает Иэн Диксон. – Я пошел туда со Слимом и Диланом. Всего на концерте было восемь человек. Но, черт возьми, у всех, когда они вышли на сцену и начали играть – вроде бы это была «School», – у всех челюсти отвалились. «Боже мой! Вот оно!» Мы видели «Melvins», «Green River», «The U-Men» – но с первой же долбаной ноты первого концерта «Nirvana», которую я тогда видел в первый раз, я понял – вот это охрененно.

Именно в 1987 году у Курта начались резкие боли в желудке – весьма вероятно, обостренные употреблением наркотиков, викодина (болеутоляющего) и кодеина. «Все горит, меня выворачивает наизнанку – это хуже любого расстройства желудка, которое вы можете себе представить, – рассказывал он Азерраду в книге „Come As You Are“. – Я чувствую пульсацию – как будто в желудке у меня сердце. Особенно сильная боль во время еды». В подобном состоянии Курт пребывал до конца своей жизни.

Переезд Курта и Трэйси в Олимпию совпал с переездом Криста и Шелли в Такому – там Крист устроился на работу маляром, красить авиационные и бумажные заводы. Группа ненадолго распалась – после чего Курт послал Кристу письмо, в котором призывал, чтобы тот не пустил всю их упорную работу псу под хвост. По воспоминаниям Криста, письмо было достаточно сухим: «Приезжай играть в группе, – цитировал Крист письмо местному журналисту. – Никаких обещаний. Никаких обязательств (ну, какие-то есть)».

Такома – это рабочий городок на полпути между Сиэтлом и Олимпией; Такома похожа на Абердин, только этот город «более жестокий» (Курт). Хотя в Такоме и есть что посмотреть – например, можно проехать на поезде вдоль тихого Пьюджет-Саунда – город имеет дурную славу, по большей части из-за «аромата Такомы», едкого запаха жженой резины, который начинает разъедать ноздри, как только город появляется на горизонте. Также здесь находится самый грязный залив на Западном побережье – Комменсмент-Бэй.

– Все дело в лесопильном заводе, – смеется Кэндис. – В Олимпии тоже было очень плохо – в воде плавало дерьмо. В Такоме в воздухе чувствовались опасность или разложение – чего не было в Олимпии, хотя и там в то время хватало гадостей. Я бы предпочла жить в Такоме, но там не было хорошей работы. Такома очень панковский город, уровень жизни там ниже среднего. «Girl Trouble» была нетипичной группой. В подростковом возрасте мы были очень бедными, но это другая бедность, сам город не был бедным. Это больше проявлялось в музыке и в вечеринках, проходивших там в то время. Это был намного более традиционный панк.

– Такома в середине 80-х пользовалась большим уважением со стороны жителей Олимпии, – говорит участник группы «Pigeonhed» Стив Фиск[78]. – Если Сиэтл – это Нью-Йорк, то Такома – это Нью-Джерси. Нью-Джерси не нуждается в Нью-Йорке. Люди там говорят по-другому и меньше озабочены выплатой кредитов. Может быть, именно поэтому с «Girl Trouble» было проще общаться, чем с «Soundgarden», – если вы были из Олимпии.

Две группы существовали в одно время.

– «Girl Trouble» – это и есть Такома, – объясняет музыкант из Сиэтла Джеймс Бердишоу. – Они обожают гаражный рок 60-х.

Они слушают «The Cramps», «The Sonics», «The Wailers» и смотрят глупые телешоу  типа «The Banana Splits».

А «Soundgarden» образовались в середине 80-х, когда гитарист Ким Тэйл переехал в Олимпию специально, чтобы стать частью сообщества «KAOS» и «Оoр». Странно, учитывая, какое сильное влияние на «Soundgarden» оказали «Led Zeppelin». И менее странно, учитывая, насколько «холодной» – особенно в отношении женщин – группой были «Soundgarden», особенно для команды, игравшей хеви-метал.