Книга Чужой, плохой, крылатый - Елена Лабрус

И сразу не ушёл. Позволил ей заснуть на своём плече, шепча ласковые слова, которых знал немало.

Вместо своей руки он подложил ей под голову подушку. Оставил на её губах прощальный поцелуй, а на топчане, испачканном кровью, кошелёк с деньгами.

Даже если "странствующая в иных реальностях" коронесса ничего не слышала, завистливые подруги обязательно доложат старшей. Девчонку отошлют домой и деньги ей пригодятся.

Завтра она осознает, как нелепо сгубила свою жизнь. Возможно, её выдадут замуж за престарелого вдовца. Возможно, ей даже с ним повезёт, он окажется добрым и непьющим.

Но это будет завтра. Сейчас она была счастлива. И тихо безмятежно спала.

— Не оставляй её, Ассанта! — прошептал Бесс, уходя. — Слепое провидение, даруй ей счастье хотя бы на земле.

С той стороны за совершённый грех её ждало место, где демон был хозяином — преисподняя. Но это, он надеялся, нескоро. Сейчас же его самого ждала другая дорога.

В ночном сумраке Северный тракт — центральная дорога что вела из Энта в Пелеславию, а затем дальше вглубь континента — казался узким, каменистым и мрачным.

Большой дормез, в котором безвольной куклой ехала коронесса, подпрыгивал на бесконечных валунах. Её Могущество раскачивало как неваляшку, но она упрямо старалась сидеть ровно, словно это могло кого-то обмануть, и никто не знал о её пристрастии к "дыму".

Бесс ехал рядом, верхом, но его от неспешной иноходи тянущих карету лошадей самого начало укачивать. Его голова даже безвольно свесилась на грудь, когда он вдруг услышал.

Её голос.

— Бесс, — позвала Анна. Тихо-тихо и как-то вяло, словно во сне. Бессарион подумал, что ему приснилось, приблажнилось. Как вдруг услышал снова: — Бесс!

И теперь он не просто услышал. Он почувствовал.

Её боль.

Конь взвился на дыбы, так он его пришпорил. Но никакой самый сильный, самый чистокровный азиррийский конь не сравнится со скоростью летящего демона.

Бесс отправил коня далеко вперёд, к обозу с вещами и прочим скарбом, что двигался намного быстрее королевского дормеза. И оставив его неболтливому слуге, скрылся в чаще. А уже оттуда, распугав стаю скворцов, решивших заночевать в зарослях камыша, взвился в небо огромной птицей.

Туда, где такой ясной лунной ночью его так хорошо было видно с земли. Где ни одно облачко не нарушало торжественного хоровода мерцающих звёзд.

Он лишь слегка притормозил перед большим домом, украшенным по Пелеславским традициями резными ставнями и фигуркой петуха на коньке, что должна бы защищать дом от злого духа. Почуяв этот дух, лошади испуганно заржали в загоне. И недолго думая, именно туда, в чердачное окно под "петухом" Бесс и влетел.

Со звоном разлетелись по полу стёкла. Разбитым в щепки, искорёженным деревянным скелетом осталась лежать на чердачном полу рама. Двери повезло оказаться не сорванной с петель, но только потому, что она была не заперта, когда, приняв свой обычный вид, Бесс побежал вниз.

Разбудил Мину, спавшую на придвинутом вплотную к двери диванчике.

Приложил палец к губам. Молодец девчонка, тут не то что какой-нибудь похотливый мужик, вооружённый отряд падёт на подступах к спальне Анны.

Но для него запертую на ключ снаружи дверь тихонько открыли.

Он так волновался, что сердце ухало в груди кузнечным молотом. А может это просто после полёта и всех этих трансформаций.

— Сейчас, сейчас, девочка моя, — сел он на стоящий у кровати стул.

— Бесс, — снова прошептала она, мокрая, измученная, метаясь по подушке.

Проклятое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, но он не мог себе позволить такую роскошь, как медлить.

— Потерпи, моя смелая, сильная девочка. Сейчас станет легче, — аккуратно сдирал он с её горячей, невозможно горячей руки перчатку. — Клянусь, я убью того, кто подсунул тебе этот камень, — заскрипел он зубами, лишь глянув на её опухшие, воспалённые, словно заново покрытые коркой ожога пальцы. Прижался к ними губами. И закрыл глаза, вбирая, впитывая в себя её боль.

Он перецеловал каждую фалангу, каждый ноготок каждого пальчика. Он приложил к губам её ладонь. И замер, не дыша.

"Только не вдыхать, не вдыхать её запах", — уговаривал он себя и не мог, набрал полные лёгкие и не хотел выдыхать.

— Бесс, — тихонько позвала Мина.

Он кивнул, понимая, что пора. Его незапланированная посадка перебудила всю округу. Слышались взволнованные голоса и по двору уже мелькали огоньки фонарей.

— Спи крепко, моя девочка, — наклонился он к её лбу, осторожно убрал волосы, прикоснулся губами. — Боль пройдёт. К утру всё будет хорошо.

Он проскочил на чердак по дому так же незаметно, как и пришёл. Но взлететь незаметно из окна, к которому было обращено столько лиц, при всём его желании не сумел бы.

Бесс взметнулся чёрной крылатой тенью в небо.

И услышал то, что слышал не раз на протяжении долгих и долгих веков:

— Что это? Демон? Это же демон! Смотрите, демон! Демон!!!

Глава 9. Анна

— Демон — это полубог или существо, занимающие промежуточное место между людьми и богом, способное оказывать влияние на жизнь и судьбы людей, — прочитала Анна вслух выдержку из книги.

Эти книги хранились в старой отцовской библиотеке, но он всегда держал их под замком. Не потому, что они были запрещены, напротив, их писали учёные и благоверные мужья, уважаемые и глубоко верующие люди: монахи, знаи, эдэлорды, скуллорды, просто содержание их трудов было не предназначено для детских глаз.

Анна отложила одну, взяла другую книгу. Из всех прочитанных, это определение ей нравилось больше всего:

— Демон — это неуспокоенный дух, не столько злобный, сколько страдающий, снедаемый внутренний жаждой, не нашедший успокоения ни в этом мире ни в ином, но при этом гордый и сильный, не признающий правила, надменно и величественно презирающий законы обоих миров.

Ночное происшествие, о котором Анна узнала утром, никого не оставило равнодушным. Все только и говорили: "Демон, демон, демон!" Но кто он какой этот демон, никто толком объяснить не мог. Поэтому она и полезла в отцовскую библиотеку.

Разложила книги на большом письменном столе, водила пальцем по строкам и задумчиво смотрела на рисунки, что изображали демона с рогами и без, с когтями или копытами, с человеческим лицом или безобразно страшным полузвериным оскалом, но все рисунки объединяло общее: крылья и мускулистое тело, что Анна назвала бы даже красивым.

Один рисунок особенно ей понравился. Даже взволновал.

И не только наготой, хотя, краснея и озираясь, как бы кто не вошёл, она с интересом и поразглядывала всё, что там понарисовали.

И даже не тем, что демона изобразили не разъярённым быковатым громилой, а гибким изящным мужчиной с рельефными мышцами.