Книга Весь жар - Энн Мэтер

Позже, когда Андреа отправилась присмотреть за приготовлением еды, Джоанна отважилась выйти из дома. Она снова переоделась, на сей раз в приталенную тунику из белого льна, короткую и потому привлекающую внимание к ее длинным и стройным ногам. Без чулок ноги казались бледными, и Джоанна твердо решила проводить на солнце как можно больше времени, впитывая в себя его тепло.

Джоанна спустилась по пологому склону к пляжу, где песок был почти белым и приятно струился меж пальцев ног, когда она шла. Сбросив сандалии, она побрела по кромке воды, удивляясь, какая та теплая. Было так тихо и покойно, что девушке казалось: это то место, где она всегда мечтала побывать. Джоанне хотелось сразу все увидеть, все успеть сделать. Она гадала, можно ли отцу выезжать из дома в кресле. Ей представилось, как она толкает его кресло во время долгих прогулок и как они говорят, говорят обо всем на свете… Им многое нужно наверстать за такое короткое время.

Мариса не присутствовала за обедом, и Андреа позволила Джоанне поесть вместе с отцом. После отдыха он выглядел гораздо лучше, и они снова долго беседовали. Но позже Андреа объяснила, что это один из его тяжелых дней и что обычно он не проводит целые дни в постели. Однако, когда Джоанна предложила вывозить его на прогулки, Андреа с сожалением, но твердо отказала.

— Может случиться непоправимое, если ему станет плохо далеко от дома, — осторожно объяснила она. — Но, поверь мне, я хочу, чтобы ты проводила возможно больше времени с отцом.

Джоанна кивнула.

— У меня всего две недели, — напомнила она Андреа.

Андреа нахмурилась.

— Только-то? — она покачала головой. — Жаль, очень жаль. Я знаю, Мэт втайне надеется и молится, чтобы ты осталась подольше.

Джоанна побледнела.

— Это правда?

— Конечно. Неужели ты думаешь, что может быть иначе? Джоанна, твой отец был лишен возможности видеть тебя двадцать лет. Две недели вряд ли могут заменить их.

Джоанна тяжело вздохнула.

— Я знаю, — грустно сказала она. — И мне тоже нелегко.

Андреа пожала плечами.

— Конечно, нелегко, — сказала она быстро. — И я слишком спешу с подобными разговорами. Естественно, тебе надо сначала освоиться, я тороплюсь уговорить тебя остаться. Извини. Пошли проверим, все ли в порядке у Мэта, а потом поедем в Диону.

— В Диону? — нахмурилась Джоанна.

— Село, где ты сошла на берег, — объяснила Андреа с улыбкой. — Мы не должны позволить тебе заскучать, верно?

Джоанне очень понравилась поездка с Андреа. До тех пор она не знала, как ее называть, но во время поездки Андреа настояла, чтобы Джоанна звала ее по имени.

— Я как-то не представляю себя в роли твоей матери, — сухо заметила она, — и хотя Мариса мне дочь, я родила ее, когда мне еще не исполнилось двадцати.

Джоанна улыбнулась этому, — Андреа ее позабавила, — а та ласково похлопала ее по руке.

— Надеюсь, мне не пора в отставку, — заметила она, и Джоанна поспешила уверить ее, что она еще молода. И все же Джоанне было любопытно, почему Андреа столь чувствительна к упоминаниям о ее возрасте и внешности. Было очевидно, что Мэтью обожает свою жену, и казалось, что в такое трудное для них время сознание его надвигающейся смерти должно затмевать все остальное, кажущееся сейчас пустым и неуместным. Но Джоанна не привыкла спешить с осуждением окружающих и потому решила, что беспокойство Андреа можно объяснить мыслями о том, что она скоро будет вдовой и останется одна.

За ужином в этот вечер у них был гость. Мариса привела с собой Константине, а потом просидела в своей комнате, прихорашиваясь к ужину. Джоанна, которая приняла душ и переоделась в короткое платьице с растительным рисунком, затратив на это минимум времени, вышла в гостиную намного раньше сводной сестры и обнаружила там вольготно развалившегося на диване и перелистывающего журнал Константине. При ее появлении он торопливо вскочил на ноги и радостно заулыбался.

— Привет, — сказал он, откровенно любуясь ею. — Как прошел ваш первый день?

Они были одни, и Джоанна немного успокоилась.

— Отлично, — ответила она. — Побродила у моря утром, а после обеда Андреа возила меня в Диону. — Она опустила голову, и волна светлых волос упала ей на лицо. — Но самым волнующим, естественно, была встреча с моим отцом, — голос ее стал чуть хриплым. — А вы? Чем вы занимались?

— Я? — откликнулся Константине. — Мы с Марисой почти целый день загорали. А сначала немного поплавали. Между прочим, вы ныряете?

Джоанна улыбнулась, поднимая глаза.

— Бог мой, нет, конечно! Я еще никогда не выезжала из Англии. Но скажите мне… — она поколебалась, — вы и ваш брат… вы так хорошо говорите по-английски… — Она выразительно развела руками.

Константине пожал плечами. Сейчас на нем был кремовый костюм для отдыха и очень яркая рубашка из фиолетового с узором шелка. Он был очень красив.

— И Димитри, и я — мы оба учились в Англии. Я посещал подготовительную школу перед поступлением в Итон, но Димитри поехал в Англию только на последний курс Кембриджа.

— Понятно, — Джоанне все это казалось крайне интересным. — И вы тоже учились в Кембридже?

Константине состроил гримасу.

— Ну нет, я вовсе не испытываю тяги к науке. Я чувствую себя гораздо счастливее, когда плаваю на лодке, ловлю рыбу или купаюсь. Димитри… он… совсем другой. Он всегда хотел работать с химическими реактивами. Мама рассказывает, что мальчишкой он препарировал и изучал найденных мертвых животных. Очень неприятное занятие.

Джоанна тихонько засмеялась. Такое отношение к Димитри в его собственной семье было ей приятно.

— У вас большая разница в возрасте, правда? — осторожно предположила она, и Константине кивнул.

— Да. Димитри тридцать девять, почти сорок. Я… мне всего двадцать.

Джоанна внимательно слушала.

— У вас есть еще сестры и братья? — спросила она, понимая, что кажется слишком любопытной. Но Димитри уж очень умело избегал всяких расспросов, в то время как Константине с юношеской беззаботностью и удовольствием болтал о чем угодно.

— У меня четыре сестры, — с улыбкой сообщил он. — Мы с Димитри единственные сыновья. Первый и последний ребенок.

— В самом деле? — Джоанна была заинтригована.

— Дать вам выпить? — спросил Константине неожиданно. — Я здесь чувствую себя совсем как дома.

Джоанна нахмурилась.

— Я знаю. Вы помолвлены с Марисой.

— Верно. Вам Андреа сказала?

— Да. — Джоанна вместе с ним подошла к бару, неожиданно открывшему перед ними широкий выбор вин и спиртного. Она согласилась выпить совсем чуть-чуть водки с большим количеством лимонада и отказалась от популярной ouzo[3], когда Константине попытался уговорить ее. Взяв бокал, она уселась на низкую кушетку. Девушка думала, как сильно отличается здешняя жизнь от ее домашней суеты. До смерти матери она всегда была вынуждена мчаться с работы сломя голову, чтобы начать готовить ужин и дать возможность миссис Николас, вернувшись с работы, отдохнуть. И после еды всегда одно и то же — мытье посуды и телевизор, и Джимми уже звонил у двери. Джоанна вздохнула, и Константине, услышав ее вздох, подошел к ней, уселся рядом и стал смотреть на нее с нескрываемым удовольствием.