Книга Месяц надежды - Александр Бушковский

– Баш на баш. Ты тоже не перегибай.

– По рукам.

Квартала три они ехали молча. Поток тут был плотный, и Ольга чуть напряглась, не отрывала глаз от дороги. На Красноармейской стало полегче, там в выходные никогда не было особого движения.

Ольга расслабилась и сказала, не поворачиваясь к нему:

– Ты меня оборви, если я что-нибудь бестактное спрошу. Мне вот показалось, что Марина с Пашей – очень благополучная пара. Между ними словно притяжение какое-то.

– Ну и где же тут бестактность? – осведомился Алексей. – В точку. Самая благополучная пара, пожалуй, какую я в жизни знаю. Пышным цветом все расцвело в старших классах, потом она его честно из армии ждала, а через полгода после дембеля они расписались. Им пришлось потруднее, чем нам с Максом. Мы окольцевались только года через два, почти одновременно, так уж сложилось. Два года беззаботно холостяковали, а Пашка семью кормил. Маринка быстро родила. Они молодцы, все вытянули. Ни малейшей трещинки в отношениях. Сейчас старшая в четвертый пошла, а младшему шесть. Но Маринка молоток. И детей не забывает, и на фирме пашет толково и лихо. Итальянцы от нее тащатся. И бизнесвумен та еще, и двое детей. У них такое совмещение редкость. Тамошние дамы обычно что-то одно выбирают.

– Какие итальянцы?

– Я же тебе не говорил. Мы вдобавок ко всему, что наворотили, уже пять лет являемся представителями сразу двух итальянских фирм. Так вот удачно сложилось. Одна – мебель и всевозможные деревянные изделия, от лестниц между этажами до гномиков в сад. Иногда клиент попадается балованный, подавай ему импорт. Вторая печки делает. Самые обыкновенные, которые углем и дровами топят.

– Неужели специально для России?

– Да большей частью для себя. Был я пару раз у них в Италии.

– Везет тебе, – со вздохом заявила Ольга. – А я только по телевизору видела. Неаполитанский залив, деревья апельсиновые, Рим…

– Знаешь, что самое смешное? Я все это тоже только по телевизору видел. Обе фирмы в Лигурии расположены, а это Северная Италия. И апельсиновые деревья не растут, и зимой холодновато. Особенно где гористо. Не поверишь, но есть куча городков и деревень, куда электричество так и не провели. Нерентабельно. Капитализм, однако. Так что на печки там большой спрос. Я один раз был у них в декабре, возили они меня в один такой городок в предгорьях. В точности как у нас в Миусске зимой. Куда ни глянь, везде дым из труб. А Рим… оба раза пытался хоть пару дней выкроить, и ни черта не получалось. Работы уйма. Разве что пару раз в ресторан водили.

– Понятно, – чуть разочарованно протянула Ольга. – А я уж тебе всерьез завидовать собралась.

– Туристам завидовать нужно, – сказал он. – Вот им-то вольготно и весело. А я там пахал как папа Карло.

– Нескромный вопрос можно? Чисто из-за денег или не только?

– Не только, – серьезно ответил Алексей. – Еще как не только. Знаешь, повидал я людей, которые исключительно на деньгах зацикливались. Очень многие так поднимались, как нашей команде в жизни не удастся. Только вот менялось в них что-то. Словами не объяснишь. Получались совершенно другие люди. Не говорю, что хуже прежних. Просто иные, да и все тут.

– Не особенно понятно, но суть доходит. А еще один вопрос можно? Макс вроде тебя, да? Свободный охотник?

– Ну, в чем-то, – ответил он, чуть помолчав. – Вот так уж карта легла, что мы и женились, и разводились примерно в одно время. Только я со своей разбежался вполне культурно, а у Макса было изрядно грязи и нервотрепки. Причем все это шло не с его стороны. Подробности рассказывать не буду, он бы не обрадовался, узнав, что я с тобой разоткровенничался. А вот сама история развода в узких кругах нашумела. Там и ребенок был, эта стерва его себе забрала тоже не без грязи. – Он улыбнулся, как показалось Ольге, не без грусти. – Только он оказался не во всем вроде меня. Год назад Оксанку встретил, и все у них отлично, коли уж команда ее приняла.

– А кольца я у него не заметила.

– А они еще не расписаны. Так получилось, долго рассказывать, да и ни к чему. Главное в том, что скоро поженятся, это железно. Такая вот команда, уж какая есть.

Ольга подумала, что Алексей ни капельки не сплетничает, просто говорит доверительно, и это почему-то очень приятно. Как и то, что команда ему показала аж четыре больших пальца. Только это ведь по большому счету ничего не значит, потому что неизвестность полная.

Лист 4

Двести невидимых японских лошадок несли машину вниз по длиннющему пологому спуску не так уж и быстро. Пару раз ее этак презрительно обгоняли куда более проворные авто.

– Не люблю под уклон гнать, – мимоходом пояснил Алексей. – Привыкнешь по сухому, а зимой может так раскатить, несмотря на все прибамбасы…

– Ага, меня папа так же учил.

– Молоток. Ты в Счастливом бывала?

– У Майкиного мужа здесь коттедж, бывала у них на шашлыках. Он немного историю рассказывал. Когда начался Шантарск, сюда пришли крестьяне и назвали Счастливым, потому что тут были лучшие в губернии черноземы, – начала она тоном прилежной ученицы, словно зачет сдавала. – В шестьдесят девятом именно тут и хотели устроить академгородок, только боссы из обкома партии решили, что ученым будет слишком жирно, и понастроили дачек за высоченным забором. А академ влепили на обрыве, на семи ветрах. Потом директор совхоза как-то так устроил, что получилось АО, а чуть погодя все акции как-то у него оказались. Он все черноземы по участочкам и распродал.

– Ну, ты, Ольга Петровна, в теме! Все верно. Я всех подробностей не знаю, но слышал, что директор тот жук еще. Семь раз был под следствием и постоянно выкручивался. Подозреваю, что не только благодаря личным талантам. Да ну его. Это все быльем поросло и никому теперь не интересно. Ну вот! Другой мир, а?

– Ага.

Через полтора километра пологого спуска по неширокой дороге, тянущейся посреди сосняка, им действительно открылся совершенно другой мир. Справа высокие крутые склоны сопок, поросшие чахлой темно-зеленой травой, слева – целое море разномастных крыш, коттеджей, заборов. Правда, все это вынуждено было тесниться на полосе километра в полтора шириной, с одной стороны сжатой сопками, с другой – широченной красавицей Шантарой. На другом ее берегу вздымались, пожалуй, даже не сопки, а настоящие горы, густо поросшие лесом. Бывший совхоз тянулся километров на двенадцать. Алексей интереса ради как-то раз мерил по спидометру.

– Диспозиция такая, Оля, – сказал он. – Конечно, лучше бы тебе показать стройки с начальных стадий до последних, но они так разбросаны, что пришлось бы петлять, возвращаться на пару километров. Поэтому начинаем с самого близкого, уже готового. Там только половину забора поставить осталось. Зато ехать всего ничего, собственно, и прибыли уже, вот он, дворец новорусский.

Алексей свернул с щербатого асфальта на обочину, поросшую высокой травой, выключил мотор и выбрался из машины. Ольга сделала это следом за ним, экипированная так, как, по ее мнению, должен быть прикинут путный строитель: джинсы, вытертые не по моде, а от старости, старенькая курточка, резиновые сапожки. Оно бы и правильно. Разве что сапожки при полном отсутствии грязи ни к чему. Но она еще зачем-то – Алексей улыбнулся – повязала белый платок по-деревенски, обмотала вокруг шеи, узел затянула под затылком. В селах так уже и старухи давным-давно не ходили, но он, понятное дело, промолчал. К чему расхолаживать человека, твердо решившего познакомиться со строительным делом? Наоборот, такие желания только приветствовать надо. Хотя, как ни странно, платок этот ей шел.