Книга Завоевание твердыни - Кэтрин Джордж

— Конечно, нет. Просто хотел с тобой поболтать.

Эстер невольно улыбнулась.

— В половине двенадцатого?

— Вчера я позвонил раньше, но ты еще не вернулась, а сегодня я сам только что вошел — был в гостях у сестры.

— Как она?

— Выглядит очень усталой. Джек весь вечер был чертовски весел, старался скрыть свое беспокойство. — Патрик вздохнул. — Не знаю, как мужчины справляются с такими вещами. Джек говорит, что чувствует себя ужасно беспомощным.

Не имея подобного опыта, Эстер не могла ничего сказать.

— Надеюсь, у нее все идет хорошо, — искренне пожелала она.

— И я на это надеюсь. Кстати, что ты думаешь по поводу ужина в «Бридкоут-холл»? Говорят, у них отличная кухня.

— Не знаю, я там никогда не бывала.

— Неудивительно. Это в двадцати милях отсюда. Я заеду за тобой в семь.

— Буду ждать с нетерпением.

— Я тоже. Спокойной ночи, Эстер.

— Спокойной ночи.

Эстер положила трубку, улыбнулась фотографии Ричарда и погасила свет.

— Как вчерашний концерт? — спросил Патрик, сидя за рулем. Был теплый летний вечер, и они ехали по дороге в «Бридкоут-холл».

— Я не пошла. Эдвард свалился с простудой, которая сейчас свирепствует повсюду. Поспрашивала знакомых, но никого не привлекла такая культурная программа на вечер. И я сдала билеты обратно в кассу. — Эстер улыбнулась Патрику. — Жаль, конечно. Я люблю Моцарта.

— Тогда почему же ты не пошла одна?

В его голосе послышались вдруг оттенки враждебности. Эстер взглянула на него с любопытством. Легкий костюм желтовато-коричневого цвета, воротничок белой рубашки оттеняет загорелое лицо. Наряд Эстер был ничуть не хуже — шелковое розовое платье, то самое, что так понравилось Патрику на вечере у миссис Каупер. Распущенные волосы блестели. Над макияжем она тоже потрудилась. Но у ее спутника заметно испортилось настроение.

— Вместо этого я поработала в саду.

— Я был бы счастлив пойти с тобой на концерт. А тебе даже в голову не пришло предложить лишний билет мне! — сказал Патрик, обгоняя грузовик, да так, что у Эстер аж дух захватило.

— Нет, — ответила она, с трудом переводя дыхание. — Не пришло… Ты не мог бы ехать потише?

— Почему?

— Мне страшно.

— Я не об этом… Почему ты не предложила мне?

— Мы виделись с тобой в прошлую субботу и в понедельник, к тому же договорились о новой встрече на сегодня. Даже если б я и подумала о тебе, это был бы перебор.

Патрик еще больше помрачнел.

— Понятно.

— Послушай, — рассердилась Эстер, — если ты будешь злиться весь оставшийся вечер, я сейчас же возвращаюсь домой. — Она увидела: Патрик так сжал руль, что побелели костяшки пальцев. Машина заметно снизила скорость, и Эстер почувствовала, что он старается успокоиться.

— Прости. Я веду себя как мальчишка, — наконец произнес он.

— Именно, — согласилась она, и, к ее радости, Патрик нехотя улыбнулся.

— Мне кажется, что ты все еще не готова появиться со мной в обществе, — сказал он прямо.

— Ты не прав. Мне действительно и в голову не пришло пригласить тебя на концерт.

— Это должно меня утешить?

Эстер засмеялась.

— Прости меня, Патрик… О, как красиво!

Как только Патрик свернул с шоссе, спор был сразу же забыт. Вокруг по траве с важным видом расхаживали утки и гуси, но больше их плавало в просторном пруду. Лучи заходящего солнца зажигали водную гладь. Пруд был прямо перед зданием, архитектурный стиль которого относился к временам королевы Анны. Патрик припарковал свой джип среди шикарных автомобилей, стоявших на площадке, окаймленной деревьями. Двери главного входа были украшены колоннами.

— Хорошо, что сегодня я не в джинсах, — сказала Эстер, когда они оказались в зеленом от растений зале, где также находился и бар.

Патрик придвинулся к ней ближе на диванчике.

— В джинсах ты, конечно, неплохо выглядишь, но твой сегодняшний наряд превосходно гармонирует с окружающей обстановкой.

— Твой тоже. — Она подняла бокал с «Пиммзом», на котором настоял Патрик. — Пусть весь вечер пройдет без… без трений.

— Аминь. — Патрик улыбнулся. Его глаза были зелены, как подстриженная трава на газонах у входа. Эстер вдруг почувствовала себя счастливой. Она счастлива была сидеть в таком прекрасном месте, с внимательными официантами, оживленно беседующими с посетителями за соседними столиками. Стоял замечательный летний вечер, и она знала, что выглядит отлично, как и ее спутник, без сомнений один из самых красивых мужчин в этом зале.

Ощущение не покинуло ее и тогда, когда им принесли изысканные блюда в комнату, более похожую на библиотеку, нежели на ресторан. От пола до потолка высились полки с книгами. Стены, обшитые панелями, превосходно дополняли интерьер. Единственным освещением, кроме проникающего сквозь окна закатного солнца, служили свечи в серебряных подсвечниках. Наедине с Патриком, если не считать редких вторжений официанта, Эстер улыбалась ему, не скрывая своей радости.

— Ты выбрал замечательное место, Патрик. Спасибо, что привез меня сюда.

— Я думал, что плюсом будет только удаленность местечка от Чеслкомба, но ошибся, — Патрик посмотрел вокруг. — Нигде еще я не встречал такого уровня обслуживания и такого меню, не говоря уж об интерьере. Джек был прав.

— Он бывал здесь с твоей сестрой?

— Нет еще. Недавно он приезжал сюда на конференцию и посоветовал мне посетить это заведение.

Размолвка была позабыта. Вечер протекал в полнейшем согласии. Эстер рассказала о своем сообщении на собрании исторического общества, а Патрик — об успехах в работе над книгой. Они не спеша насладились ужином и вновь вернулись в зал выпить кофе и полюбоваться на восходящую над прудом луну. Патрик решил вернуться к их ссоре.

— Извини меня за то, что злился, — сказал он наконец, взяв ее за руку. Они вдвоем сидели у окна, восхищаясь открывавшимся видом.

— А почему ты так злился? — с любопытством спросила Эстер, глядя на пальцы, гладящие ее руку.

— Наверное, потому что я слишком много о себе думаю. Меня обескуражило то, что ты ни на секунду не вспомнила обо мне, когда искала желающих пойти на концерт. С другой стороны, я ценю откровенность. Я хотел бы, чтобы мы были друзьями, честными друг с другом всегда.

Она искоса взглянула на него.

— Меня бы не выбрали судьей, если бы сомневались в том, что я человек честный. Хотя совершенных людей нет.

Он улыбнулся.

— Это правда.

— А ты, Патрик? Ты всегда честен? И никогда не говоришь неправды?