Книга Уничтожение - Филип Этанс

Стражник кивнул и взглянул на Данифай.

— А ты? — спросил он. — Ты не похожа па члена Бреган Д'эрт.

Данифай игриво хихикнула:

— Я — Данифай Йонтирр. А ты? — Стражник был явно озадачен.

— Она пленница, служит Первой Дочери Дома Меларн, — ответил вместо нее Вейлас.

Данифай почувствовала, что краснеет от сдерживаемой ярости. Что же это за проводник, который добр вольно выдает такую информацию? Или он хотел поставить ее на место, напомнив, что он-то на свободе а она — нет.

Стражник улыбнулся — едва ли не плотоядно — мельком оглядел Данифай сверху донизу.

— Меларн? — переспросил он. — Никогда о таком не слышал.

— Из младших Домов, — снова ответил Вейлас, прежде, чем Данифай успела открыть рот. — Был уничтожен вместе с остальными во время гибели Чед Насада.

Стражник снова посмотрел на нее.

— Это значит, ты свободна, так? — поинтересовал­ся он.

Данифай пожала плечами и не ответила. Она, в от­личие от Вейласа, разбрасываться информацией не со­биралась. Меньше всего она хотела, чтобы все знали, что она пришла в Шиндилрин решить этот самый вопрос раз и навсегда.

— Нам не нужны неприятности с Бреган Д'эрт, — ска­зал стражник Вейласу. — Закупайте свои припасы и ухо­дите. Мензоберранзан здесь не слишком-то популярен.

— С чего бы это? — удивился Вейлас.

Стражник заметно расслабился, и половина арбалет­чиков сняла стрелы со своего оружия и отошла с линии огня. Копейщики подняли копья остриями вверх, но все еще держались настороже.

— Это ваша вина, — ответил стражник, — по край­ней мере так говорят.

— Какая вина? — спросила Данифай, не совсем по­нимая, почему она ощущает себя жительницей Мензо­берранзана, хотя даже ни разу не бывала там.

— Говорят, — сказал стражник, — что именно мензоберранзанцы убили Ллос.

Вейлас рассмеялся, вложив в смех изрядную порцию презрения.

— Ну да... — закончил стражник. — Вот что болтают

— Вот так-то, — бросил Вейлас через плечо Дани­фай.

Пленница кивнула, проверила свои пожитки и вслед за проводником прошла мимо стражников к широко от­крытым городским воротам. Проходя мимо начальника стражи, Данифай игриво подмигнула ему. Мужчина ра­зинул рот, но все же сумел захлопнуть челюсть раньше, чем та совсем отвалилась.

Когда Данифай убедилась в том, что стражники не услышат их, она подошла к проводнику Бреган Д'эрт поближе. От ее прикосновения Вейлас вздрогнул, по­том, похоже, заставил себя расслабиться. Данифай, вни­мательно следя за его реакцией, склонилась к нему со­всем близко и с большим, чем надо, нажимом хрипло и жарко прошипела ему в самое ухо:

— Я не пойду с тобой!

— Почему? — отозвался он, так же тихо, но совсем не так кокетливо.

— Никогда не любила ходить за покупками, — отве­тила Данифай. — И у меня есть свои дела.

На миг Данифай показалось, что Вейлас собирается возразить или, по крайней мере, потребовать от нее объ­яснений.

— Ладно, — сказал он через пару секунд. — Я сумею позвать тебя, когда придет пора уходить.

— А я сумею не отреагировать на твой зов, если буду не готова, — парировала она.

Вейлас не ответил, и все же на этот раз Данифай была уверена, что ей удалось пробиться сквозь его не­проницаемую броню. Она отвернулась и шагнула в тол­пу, что текла мимо похожего на храм сооружения с ко­лоннами, примыкающего к воротам. Мгновение спустя она уже затерялась в этом чужом городе, оставив про­водника позади.

Город Шиндилрин расположился в пещере пирами­дальной формы, среди каменных толщ, где-то на бездон­ных глубинах под поверхностью Фаэруна. У пирамиды было три стороны, каждая больше двух миль длиной, вер­шина ее возвышалась в двух милях над ними. На ее гладких стенах повсюду росли колонии люминесцирующих грибов, заливая город тускло-желтым таинственным све­том. Дроу, называющие этот город своим домом, жили в строениях из камня и кирпича — редкого в городах тем­ных эльфов, — сооруженных на расположенных уступами ярусах. Окраинные улицы города по существу представ­ляли собой траншеи, вырубленные в каменном основании пирамиды. В центре в холодный, неподвижный воздух вздымалось нечто вроде огромного зиккурата[1]. Обычным способом ни войти в город, ни выйти из него было нельзя. Ни единым туннелем пещера не соединялась с остальным Подземьем. Шиндилрин был замурован в ней. Заперт. Если не считать врат, которых здесь были тысячи. Они были всюду. Пройдя всего лишь первые не­сколько кварталов, Данифай увидела их с дюжину. Они вели во все уголки Подземья, в Верхний Мир, возможно даже, на другие Уровни и куда-нибудь еще. Некоторые, покинутые неведомо кем, были доступны всем желаю­щим. Другие были коммерческими, предлагая за плату перенести в другие города дроу или торговые места низ­ших рас. А некоторые хранились в секрете, и ими поль­зовались лишь избранные. Часть врат контролировали бандиты, часть — торговые гильдии, а большую часть — духовенство.

На узких улочках Данифай встречались в основном другие темные эльфы, и все они, казалось, занимались исключительно собственными делами. Они не обраща­ли на нее внимания, она на них тоже. Чем дальше она щла, тем яснее понимала, что находится в чужом горо­де, одна, разыскивая того единственного дроу, который, весьма вероятно, до сих пор делает все возможное, что­бы не быть найденным.

* * *

Дом Аграч-Дирр являлся частью политического ланд­шафта Мензоберранзана на протяжении более чем пяти тысяч лет. Старше был лишь Дом Бэнр.

Большую часть этого времени отношения между До­мами Бэнр и Аграч-Дирр были очень тесными. Разуме­ется, это не было доверием, оно вообще встречалось в Городе Пауков лишь в самых слабых и зачаточных фор­мах, но между ними наличествовали некие договорен­ности. У них были общие интересы и общие цели. Аг­рач-Дирр играл важную роль в городской иерархии. Он воевал вместе с городом, защищался от нападений До­мов-соперников, некоторые из них время от времени уничтожал, если это диктовалось необходимостью, и во всем следовал учению и капризам Королевы Паутины Демонов.

Верховная Мать Ясраена Дирр обожала боль. Она обожала хаос и обожала получать знаки благоволения Ллос. Когда этого последнего не стало, все измени­лось.

В своем дворце на широком плато Ку'илларз'орл личдроу Дирр стоял рядом со своей внучкой и смотрел на ополчившийся против них город. Впрочем, это было не совсем точно, и личдроу знал это. Это он выступил против города и сделал это в точно и тщательно рас­считанный момент. Он принял окончательное решение, как делал это всегда в моменты великих опасностей и великих возможностей. Ясраена исполняла то, что ей велят. Иногда он позволял ей думать, что это была в первую очередь ее идея, иногда просто приказывал.