Книга Семь - Юлия Резник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нана
Завтрак… Как насмешка, серьёзно… Ну, зачем они каждый раз мне его приносят, если я даже есть не могу?! Не могу…
— Давайте, Нана… Всего пару ложечек…
Смотрю на вязкую, мутную субстанцию на тарелке, подавляя в себе рвотные спазмы. Почти с ненавистью смотрю… Организм отказывается принимать пищу. Последние полгода — отказывается. И эта бестолковая дура, что тычет мне ложкой в лицо… Она ведь должна это знать?!
— Нет.
— Нана, я…
— Нет!
Я в отчаянии взмахиваю руками. Они меня плохо слушаются, будто живут своей жизнью… Или, наоборот, не живут. Умерли. И теперь бесполезными плетьми свисают вдоль тела.
— Ну, вот… Посмотрите, что вы наделали…
Опускаю взгляд. На безупречно белом хлопке одеяла — трясущиеся кусочки сраного желе. Я опять сорвалась… В носу щиплет. И в который раз в голове — за что? Почему я? Где оступилась, чем заслужила эту муку? За какие грехи?! Устала… как же чертовски сильно устала…
— Уберите это все.
Аккуратно, придерживаясь за поручень, спускаю ноги с кровати. Сиделка тут же бросается мне на помощь, а это проклятое желе летит на пол с отброшенного мною прочь одеяла.
— Куда же вы, Нана?!
Голос сиделки полон праведного негодования и слишком визглив. Мне хочется закрыть уши. Закрыть глаза… Перекрыть ход мыслям, что безостановочно скачут в голове. Так странно… тело уже не слушается. Тело почти умерло. Но не голова. Голова все ещё в полном порядке. Голове хочется жить! Больше всего хочется…
— Я просмотрю свои обновления.
Могла бы не объяснять. Но почему-то почувствовала себя виноватой перед этой безмозглой бабой… Которой так тяжело запомнить, что я не могу есть!
Надеваю на глаза обруч. Открываю сеть. Тысячи сообщений… Тысячи.
«Зачем вы нас всех обманывали?» — в топку.
«Бог наказал тебя за обман!» — в топку.
«Держись, Нана, Бог — милосерден» — после секундной паузы — в топку. Враньё!
«Мне нравились ваши сюжеты. Зря вы закрыли свой блог» — лайк. Блог я закрыла потому, что не было сил работать. А ещё… мне хотелось быть с мужем. Тратить время на что-то ещё… было просто немыслимо. Я хотела быть с ним каждую оставшуюся секунду. Впитывая его в себя. Жадно, ненасытно…
Сотни бессмысленных слов. Пожалуй, зря я не подумала о том, что в этом шлаке будет трудно найти то, что мне действительно нужно. Как теперь быть?
— Привет. Ну, и что там такого интересного пишут?
Вскидываю взгляд. Встречаюсь с цепким взглядом мужа. Что он ищет в глубине моих глаз? Отголоски боли? Мне больно, Яков, мне так ужасно больно… Но я бы терпела эту боль снова и снова, если бы знала, что это моя дорога к тебе.
— Привет, дорогой.
Он целует меня. Нежно. Так чертовски нежно. Будто бы я рассыплюсь от его поцелуев. Хотя, скорее, это случится без них… Яков зарывается носом в мои волосы. Мои пропахшие лекарствами волосы… Вдыхает их, я уверена, горький аромат. Горечь теперь повсюду…
— Чем занимаешься? — муж отбирает мой обруч и, устроившись на подлокотнике кресла, надевает его себе на глаза.
— Просматриваю комментарии. Понятия не имею, как найду среди них нужную информацию. Как найду их…
Он откладывает в сторону гаджет и, вздернув бровь, глядит на меня. В глазах Якова пляшут черти. Он качает головой и улыбается. Снисходительно, но тепло. Будто бы неразумному ребёнку.
— Не переживай, Нана. Над этим уже работают.
Нервно облизываю губы. Когда-то красивые…
— Уже? — удивляюсь я.
Яков смеётся:
— Видишь, как хорошо я тебя изучил?
Я опускаю веки. Действительно… Хорошо. Знает, что я сначала действую, а потом думаю. Знает и принимает, как данность, не пытаясь меня изменить.
— Вижу, хороший мой. — Сжимаю его руку. Он понимает — наклоняется, и я касаюсь его губ.
— Собственно, наши поиски уже дали результаты… Долго думал, говорить ли тебе… Но один человек подтвердил ваше родство.
— Ты видел его метрику?! — вскидываюсь я.
— Да, но мы не видели его тестов. Поэтому…
— Мне ещё рано радоваться?
— Именно так.
— Кто это?! Мужчина, женщина? Ты уже видел этого человека?
Мысли в голове лихорадочно скачут. Тело охватывает нервная дрожь. Чувство сродни наркотическому опьянению. А я знаю в нем толк. В попытке избавить от боли, мы испробовали столько всего…
— Парень. Чуть старше тебя.
— Кто он? Чем занимается… Господи, это ведь мой брат… Брат! У меня есть брат! Яков!
— Здесь скоро все станут братьями и сёстрами, Нана…
О, да… Так и есть. Криобанки полны… Человечество всеми силами пытается сохранить популяцию. Пусть даже искусственным путём. Бесконтрольная торговля биоматериалом и, как результат — все возрастающая вероятность кровосмешения. Неоконсерваторы сделали себе неплохие рейтинги на последних выборах, лоббируя поправку об обязательном чипировании детей из пробирки. Чертовы ксенофобы!
— Думаешь, первую поправку не примут?
— Это вызовет массовые протесты, Нана. Правительство к ним пока не готово.
Еще бы! Эти ребята предложили вживлять всем детям, рождённым от донора, чип, содержащий зашифрованные данные о его биологических родителях. Якобы для того, чтобы в дальнейшем уберечь людей от вступления в кровосмесительные союзы.
— Сраные ублюдки.
— Эй, детка… Разве чип — не лучший выход из положения?
— Конечно же, нет! Заклеймить человека, чтобы отслеживать все его контакты?! А дальше что? Пробирочных сгонят в резервацию?! Как индийцев в прошлом?!
— Индейцев… В резервации помещали индейцев. Коренных жителей Америки.
— Да, похрен, Яков… Они стремятся ограничить нашу свободу… Но мы ведь такие же люди… Мы — абсолютно такие же! Когда меня вскроют… чем я буду отличаться от избранных? Только тем, что мои чёртовы яичники не в состоянии произвести жизнеспособную яйцеклетку?
Мой голос слабел, отчего истерика, угадывающаяся в нем, должно быть, выглядела особенно впечатляюще.
— Тебя… не… вскроют. Ты… будешь… жить!
Голос мужа заледенел. Наверное, пора завязывать с эмоциями, на которые нет сил. Ни у него, ни у меня.
— Да… Да! Я буду жить…
Яков
Я не мог допустить к Нане непроверенного человека. А она отчего-то вбила себе в голову, что непременно должна познакомиться со своим кровным братом. Я знал жену достаточно хорошо, чтобы понимать, что она ни за что не откажется от этой затеи. А значит, у меня оставался только один вариант.
