Книга Долгий, долгий сон - Анна Шихан

— Я вернусь.

— Нет! — прохрипела я. — Не оставляйте меня здесь одну! Я хочу к маме. Что происходит? Где Ксавьер?

— Хмм… — Я почувствовала, как он растерянно замялся, а потом осторожно дотронулся до моего плеча. На этот раз его прикосновение было настолько бережным, что мои мышцы почти не пикнули. — Все в порядке. Честно. Просто… мне одному с этим не справиться.

— С чем не справиться? Скажите мне, что происходит? Где моя мама?

— Хм… Мисс… хм… Фитцрой…

— Роуз, — машинально поправила я.

— Роуз, — повторил он. — Видите ли, я спустился сюда… на разведку. Раньше я даже не знал про это место. Я споткнулся о вашу стазисную капсулу и случайно включил программу реанимации. Понимаете, в этот полуподвал никто не заглядывал с начала Темных времен.

— Темных времен? — переспросила я.

— Темные времена? — повторил он, как будто речь шла о чем-то очевидном. — Ну, это когда… О боже! — Голос его вдруг сел до испуганного шепота. — Так ведь это же было больше шестидесяти лет тому назад!

— П-простите, — прошептала я, не в силах осознать только что услышанное. — Шестьдесят… л-лет?

— Ну да, — тихо подтвердил Брэндан. — И если… если вы действительно Розалинда Фитцрой… — Неважно, что он хотел сказать дальше, все это могло подождать. Недавно снившийся мне океан вернулся снова, только на этот раз он превратился в ревущий прибой, который заглушал все звуки и не давал вздохнуть. Шестьдесят лет. Мама и папа уже умерли. Оса тоже. И Ксавьер… мой Ксавьер…

Наверное, я закричала. Последнее, что я успела почувствовать, прежде чем меня поглотила тьма, были сильные руки Брэндана, подхватившие меня, чтобы я не упала.

Глава 2

Я проснулась в незнакомом помещении и услышала незнакомые голоса, раздававшиеся возле моих ног. Я лежала на спине, но не навзничь, а в слегка приподнятом положении. Какая-то холодная ткань под пальцами. Знакомый запах — антисептиков и болезни. Все больницы пахнут одинаково, а приглушенные голоса моих посетителей лишь подтверждали мое предположение. Я привыкла удерживаться в стазисных снах, поэтому не открывала глаз и дышала ровно.

— Что говорят врачи? — Голос был мужской, слегка дребезжащий от старости. В нем звучала забота.

— У них возникли определенные сложности с тем, кому сообщать информацию о состоянии ее здоровья, — ответил энергичный и добрый женский голос, который мне сразу же понравился.

— Разумеется, мне! — вмешался еще один голос. Он был сильным и властным, привыкшим отдавать приказы. — Кому же еще?

— У нее нет семьи, — вмешался старший мужчина.

— И прекрасно! — рявкнул властный.

— Нет, — возразил пожилой. — Не прекрасно. Нисколько.

— Если смотреть с ее точки зрения, то, возможно, я не так далек от истины, — отрезал властный.

— Только с одной стороны, — уточнил пожилой.

— Со всех сторон! — воскликнул властный. — Кто бы не захотел проснуться и узнать, что стал единственным живым наследником интерпланетной империи!

— Мы не империя, — ворчливо ответил старик. — Честное слово, Реджи, порой мне кажется, что у тебя мания величия!

— Но кто позаботится о ней? Я управляю компанией, а значит, по определению, контролирую ее наследство! — Тот, кого назвали Реджи, шумно вздохнул. — Не понимаю, зачем мы вообще поставили в известность правление и государство! Мы могли бы просто дать ей новую личность, и дело с концом. Сомневаюсь, чтобы у нее сохранилось много воспоминаний о прошлом!

— Мы сделали это затем, что поступить иначе было бы неправильно, — сказал пожилой с оттенком раздражения, и властный не стал спорить.

— Довольно пустой болтовни, — заявила женщина. — Папа, Реджи, успокойтесь немедленно! С минуты на минуту сюда прибудет судья с официальным решением. Реджи, я уверена, что твое предложение будет принято. Никто не оспаривает твой статус президента ЮниКорп!

На этот раз я открыла глаза.

— Мой папа президент ЮниКорп! — прохрипела я.

Три человека, беседовавшие в ногах моей постели, так и подскочили от неожиданности. Они стояли, сбившись в тесную кучку. Когда я заговорила, они отпрянули друг от друга, а женщина подошла ко мне. Это была красивая дама евразийского типа, очень стройная и ухоженная, хотя, на мой вкус, одетая с некоторой повседневной небрежностью. Оба мужчины были в костюмах, покрой которых сильно изменился за время моего стазиса, но в целом выглядел вполне стандартно. Я не могла как следует рассмотреть их лица, потому что у меня все расплывалось перед глазами. Тот, что помоложе, казался мне расплывчатым золотым пятном, а старый был не более чем белой кляксой над черным костюмом.

Кто-то постучал в стеклянную стену моей палаты, Еще одна расплывчатая фигура топталась в коридоре.

— Судья прибыл, — сказал мужчина помоложе. — Ну, я пошел. Ронни, Рози, с этим разбирайтесь сами. — Он указал на меня. Очевидно, судья был важной птицей, а я — всего лишь «этим». Затем мужчина скрылся за дверью.

— Кто вы? — спросила я двоих оставшихся.

— Мы работаем на ЮниКорп, дорогая, — сказала женщина, а мужчина при этом отвернулся в сторону. — Меня зовут Роузанна Сабах, а это мой отец. Я мать Брэндана. Ты помнишь его?

Брэндан? Моя призрачная тень.

— Это он меня разбудил?

— Да, — улыбнулась миссис Сабах. — Он нашел тебя вчера. Ты пробыла в стазисе так долго, что нам пришлось доставить тебя в больницу.

Я вздохнула.

— Значит, то, что он сказал мне, — это правда? — просипела я. — Шестьдесят лет?

— Шестьдесят два, — отозвался пожилой мужчина из глубины комнаты. Его слова были тяжелыми, как свинцовые гири.

— А моя мать и отец… и все, кого я знала… — Тут перед глазами у меня все расплылось, и я заплакала. Слезы скатывались мне в рот, и вкус у них был какой-то необычный — густой и пересоленный.

— Боюсь, что это так, дорогая, — сказала милая женщина. — Марк и Жаклин Фитцрой погибли в результате крушения вертолета, пока ты находилась в стазисе. Все это время никто не знал, где ты и что с тобой случилось. Но главное, ты жива, и теперь мы позаботимся о том, чтобы твои интересы были максимально учтены.

Я почти не могла говорить, но все-таки с трудом прошептала:

— Интересы? Что это?

— Боюсь, твои родители умерли, не оставив завещания, — вздохнула женщина. — Поэтому их компания перешла к акционерам и совету директоров. Однако теперь, когда ты вернулась, все активы перейдут к тебе.

— То есть… ЮниКорп теперь моя собственность?

— Нет, — рявкнул пожилой мужчина. Не знаю почему, но его голос внушал мне страх. — К сожалению, это ты — собственность ЮниКорп. По крайней мере, до своего совершеннолетия.