Книга Как научиться врать - Анна Ветер

Наконец кашель прошел. Клио с помощью экономички тяжело опустилась на стул около стола экзаменаторов. Семен тут же взял выбранный билет, продемонстрировал его преподавателю и прошествовал за парты. Клио открыла было рот, чтобы продолжить свое покаяние, но оттуда вылетел один только хрип. С благодарностью влив в себя стакан минеральной воды, которую подала ей Гера, она хотела продолжить, но была остановлена.

– Не надо ничего говорить, – сказала ей экономичка, быстро переговорив со своими напарниками. – Мы прекрасно видели, что предмет вы знаете. Ваш исписанный лист, так неудачно упорхнувший в окно, ясно об этом свидетельствовал. К тому же, насколько я помню, мои лекции вы посещали регулярно. – Клио сглотнула. О лекциях, про которые говорила преподавательница, она понятия не имела. – Поставлю вам в зачетку пять. – Клио с трудом заставила свои глаза округляться не так сильно, быстро прижав руку к ударенной груди. – И отдохните немного, – улыбнулась ей Гера и протянула зачетку.

Клио кивнула и медленно вышла за дверь, старательно придержав ее, чтобы не хлопнуть. Только теперь, покинув аудиторию по экономике, она могла расслабиться. Голос к ней благодаря минералке уже вернулся, боль в груди стала едва ощутимой, а в зачетке стояла пятерка ПО ЭКОНОМИКЕ! Это ли не повод для радости? Продемонстрированная сокурсникам отметка вызвала волну зависти как у сдавших, так и у еще не заходивших внутрь – Гера никого не миловала, пятерок было ничтожно мало. Конечно, не алые паруса, но… совсем неплохо для начала.

Поспешив прочь из духоты здания, Клио расположилась на небольшой лавочке недалеко от входа – сбитое кашлем дыхание требовалось привести в норму. Спустя какое-то время к ней бесцеремонно подсел Семка.

– Сдал? – спросила Клио.

– Еще бы! – гордо возвестил тот, отхлебнув из небольшой бутылочки какой-то мутной жидкости и протягивая ее Клио. Она отказалась. – Кстати, спасибо за тот спектакль с кашлем, я себе билетик замутил что надо!

– Пожалуйста. А тебе спасибо за удачно устроенный сквозняк, который унес мой лист.

– А что на нем было?

– Песня Сердючки.

– Круто. Значит, помогли друг другу. Так сказать, по-соседски… Да, ты едешь?

– Куда? – удивилась Клио.

– Как куда? На пикник, за город, отмечать благополучное окончание последнего курса и получение диплома!

– Впервые слышу. Да и дипломы будут только послезавтра.

– Ну ты, мать, даешь! – Семен покачал головой и принялся в подробностях расписывать ей все прелести грядущего веселья. Впрочем, описание сводилось в основном к словам «оттянемся», «оттопыримся» и «оторвемся».

Несмотря на то что Татьяна была красивой девушкой – светло-русые длинные, немного вьющиеся волосы, синие глаза, «Фыгурка просто загладенье!», как частенько слышалось, она была «своим парнем». Волосы были забраны в хвост, ресницы почти никогда не знавали туши, а в платье ее не видел никто из института. Исключение составлял Семен – он смотрел ее детские фотографии. Нет, она, конечно, принимала иногда цветы, ходила на свидания. Но каждый раз убеждалась, что не встретила еще того единственного и неповторимого. А хотелось встретить. Где-то он задерживался.

– Ну что, убедил? – закончил Семен.

– Убедил. Когда встречаемся и что нужно взять?

– Так. Встречается сегодня в четыре у левого крыла. Взять? Ну, что-нибудь закусить… На выпивку деньги надо сдать.

– Понятно, – усмехнулась Клио и потянулась за кошельком. Семен прекрасно знал, что Клио не пьет. Почти не пьет. Все, что она всегда приносит с собой, достается ему. Собственно, не жалко…

– Ну ладно, я пошел, – сообщил между тем Семен, убирая деньги. Если нужно было сдать на что-то деньги, то кассиром был всегда он. Семен мог найти выгодное вложение даже пяти копейкам. – Собраться еще надо. Ты бы тоже тут не засиживалась. Опоздавших ждать не будем.

– Хорошо. Сейчас пойду.

Ее сосед легко вскочил на ноги и скоро скрылся из глаз. Клио еще немного посидела, любуясь маленьким облачком, зацепившимся за телевышку, и тоже пошла «собираться» – в ближайший магазин.

Мудрствовать по поводу транспортировки всей честной компании никто не стал. Кто-то пригнал отцовскую грузовую газель, и, сперва осторожно погрузив спиртосодержащие припасы, все быстро залезли в кузов и в тесноте, да не в обиде покатили на лоно природы. К моменту конечной остановки, когда было велено вытряхивать кости, у Клио затекла та часть тела, на которой она сидела, а из головы вылетело все, что когда-то имело там приют. Поэтому возможность покинуть душный брезент она восприняла с огромной радостью.

Было весело. Спиртное лилось рекой, еда исчезала с молниеносной быстротой, а что до песен… Из магнитофона Верка Сердючка снова обещала, что «хорошо, все будет хорошо…». Ей все безоговорочно верили и поэтому дружно подпевали. Шум стоял знатный. Цирк отдыхает вместе с ГКЗ «Россия».

Танцы. О, это особая часть веселья. Когда Пан с их курса, пытаясь в очередной раз поднять голову, проорал «Танцуют все!», безучастных не осталось. В смысле танцевать хотели все, а подняться смогли только трое. Танец вышел ударный. На разнесшиеся из динамика слова «Я шоколадный заяц» один из танцоров удальски взмахнул рукой и тем самым оборвал танцевальный порыв другого участника. Сам же, потеряв равновесие, мягко приземлился рядом. Танец последнего дебютанта, безусловно, победил бы в конкурсе на роль «умирающего лебедя». Как он медленно и драматично валился на траву! Даже Станиславский бы «поверил»…

Клио наблюдала за угасающим весельем, сидя у костра, медленно переворачивая мясо, которое должно было стать их завтраком. Она любила веселиться и терпеть не могла водку. Вина персонально ей, конечно же, не купили. Поэтому, пока длилось веселье, она была в центре, но как только веселье переросло в попойку, оказалась на заднем плане и лишь присматривала за уже ничего не соображавшими товарищами. Когда последний герой забылся сном, Клио стало грустно и одиноко. Неожиданно она почувствовала себя совсем чужой, забытой, потерянной в этом мире. Она как раз решала, прослезиться или не стоит, ведь все равно никого нет и пожалеть ее будет некому, когда вдруг унюхала запах гари. Ну конечно! В довершение ее падающего настроения сгорела треть их завтрака.

– К черту, все к черту, – бормотала Клио, спасая остатки. При этом больно обожгла палец. – Все. Больше матерью Терезой я быть не намерена!

Преисполненная решимости, она направилась к палатке, намереваясь вытряхнуть оттуда бухариков и единолично занять это «купе для важных персон». Взяв за ноги первого кандидата на изгнание, Клио попробовала сдвинуть его с места. Это удалось лишь с третьей попытки. Кряхтя и вспоминая его маму, она оттащила этого товарища, который был совсем ей не товарищ, к кучке сладко сопящих «богов» для более теплой ночевки. Поплевав на руки и идя к палатке с целью вытащить на свежий ночной воздух второго жильца, Клио неожиданно заметила за ней необычное свечение. «Либо это лесник, либо какой-нибудь «горец» из подобной тусовки, отошедший по малой нужде и заблудившийся», – решила она и почему-то пошла на огонь.