Книга Небо цвета надежды - Амита Траси

Женщина передо мной со слезами умоляла полицейского побыстрее отыскать ее пропавшего сына; полицейский, позевывая, сделал несколько пометок, после чего выпроводил посетительницу. Наконец очередь дошла до меня, и я уселась перед дежурным. Тот потер глаза.

– Что у вас? – Судя по голосу, он устал.

– Я хотела бы поговорить с вашим начальником, старшим инспектором.

Он оторвался от экрана и прищурился:

– И о чем же, мадам?

На деревянной доске за его спиной таблица: количество убийств и похищений за год, с пометкой о раскрытых.

– О похищении, случившемся одиннадцать лет назад. Тогда украли девочку. Заявление написал мой отец.

– Одиннадцать лет назад? – Дежурный изумленно вытаращил глаза. – И разыскать ее вы решили сейчас?

Я кивнула.

С любопытством глядя на меня, он тоже кивнул:

– Ладно, подождите.

Полицейский поднялся, подошел к какой-то двери и постучал, а когда та открылась, показал на меня и что-то прошептал. Открывший дверь инспектор взглянул на меня и шагнул навстречу.

– Инспектор Правин Годболе. – Он пожал мне руку и сообщил, что занимает должность старшего инспектора.

– Я… У меня… Я разыскиваю похищенную девочку. Пожалуйста, помогите мне. Я… я только что прилетела из Америки.

– Прошу вас подождать несколько минут, у меня сейчас посетитель. А потом займемся и вашим делом.

В кабинет старшего инспектора я попала лишь спустя пару часов. За это время успела съесть припасенный сэндвич и понаблюдать за дежурным, который принял еще нескольких посетителей. Я с радостью выпила стакан предложенного чайваллой чаю. Ожидание меня не пугало. Я чувствовала облегчение, пусть и мимолетное: наконец-то у меня есть возможность поговорить не просто с кем-то, а с человеком, занимающим достаточно высокую должность, а значит, способным помочь.

Глаза у инспектора Годболе были умными и проницательными, и у меня появилась надежда, что от его взгляда не укроется то, что осталось загадкой для других. Он пригласил меня присесть. На столе лежала его полицейская каска с гербом и девизом: «Сатьямэва джаяте» – «Лишь истина побеждает».

– Чем я могу вам помочь?

Представившись, я села, открыла бумажник и вытащила фотографию. Мукта и я, совсем юные, возле Азиатской библиотеки. Инспектор взял снимок и вгляделся в него.

– Это ее я разыскиваю. Девочку на фотографии, – сказала я.

– Которую? – уточнил полицейский, всматриваясь в снимок.

– Та, что справа, это я. А другую похитили одиннадцать лет назад.

Брови у него поползли вверх:

– Одиннадцать лет назад?

– Э-э… Да. Ее похитили из нашего дома в 1993 году, сразу после взрывов. Когда это произошло, я была рядом, в той же комнате, что и она.

– Значит, вы видели похитителя?

Я замялась.

– Нет… Почти не видела, – солгала я.

Инспектор кивнул.

– Ее звали… зовут Мукта. Она была… сиротой. Мои родители удочерили ее. – Я пустилась в объяснения: – Папа был очень добрым и в свободное время сотрудничал с приютами и разными благотворительными организациями – помогал с усыновлением сирот. Иногда он приводил таких детей к нам домой. Папа подбирал на улице беспризорников или привозил из деревни детей из нищих семей, и те жили у нас дома. Один, иногда сразу двое. Спали они на кухне, ааи готовила для них еду, а через несколько дней папа устраивал их в детский дом или в приют. Папа всегда пытался помочь. А Мукта… он так старался. В ее родной деревне с ней случилось какое-то несчастье. И она долго молчала, отказывалась говорить. Она…

– Ясно, ясно, – перебил инспектор, – мы попробуем ее отыскать.

Мне захотелось сказать ему, что Мукта, в отличие от других детей, остававшихся у нас самое большее пару недель, прожила с нами пять лет. Была нам настоящим другом. Захотелось рассказать, как она любила читать стихи и как боялась отбойных молотков. И как нам с ней хотелось вырасти рядом.

– Мисс Тара?

– Мой… мой отец тогда написал заявление. О том, что… О похищении.

Инспектор глубоко вздохнул, потер щетинистый подбородок и поднес снимок к глазам. Фотография, обтрепанная и поцарапанная, превратилась в замороженное во времени воспоминание, в котором мы обе улыбались фотографу.

– Мисс Тара, все это случилось очень давно. Сейчас она… выросла! Более свежих снимков у нас нет, а без фотографии искать человека очень сложно. И тем не менее я подниму ее дело. Для этого мне надо будет связаться с отделом, который занимается поиском без вести пропавших. А почему вы вообще спустя столько лет решили искать эту нищую деревенскую девочку? Она украла что-то из вашего дома? Какую-нибудь фамильную драгоценность?

– Нет-нет, просто… Папа так старался подыскать всем остальным детям семью. По-моему, папе казалось, будто Мукта – единственная, кого ему не удалось уберечь. Он так и не простил себе этого. Нам говорили, что ведутся поиски. Мне же папа сказал, что Мукта мертва. Возможно, так ему сообщили в полиции. Не знаю. После этого папа увез меня в Америку. Я… я не знала, что она жива. После его смерти я нашла в его столе документы. Он долго разыскивал ее. И все то время, пока он искал, я считала ее мертвой. Ему бы хотелось, чтобы я продолжила поиски.

– Мадам, когда такие дети пропадают, их никто не ищет. Посмотрите, сколько детей разгуливает по трущобам – до них никому нет дела, и даже когда они исчезают, то никого это не волнует.

Я молча смотрела на него. Одиннадцать лет я мысленно возвращалась к той летней ночи, к тем мгновениям, когда в моих силах было предотвратить случившееся. Я знала, кто ее похитил. Всегда знала. В конце концов, это была моя идея. Но инспектору я об этом не сказала, иначе одним признанием мне было не ограничиться. Как бы то ни было, я не собиралась рассказывать ни о причинах, побудивших меня к этому поступку, ни о похитителе. Мне хотелось лишь найти Мукту.

Инспектор помахал фотографией и громко вздохнул.

– Дайте мне пару дней. Я подниму ее дело. У нас зарегистрировано много подобных случаев. Дежурный запишет ваши показания. – Он вызвал дежурного и попросил его проводить меня.

– Благодарю вас. – Я поднялась, но в дверях обернулась: – Я буду очень признательна, если вы мне поможете!

Инспектор поднял голову и слегка кивнул, после чего вновь погрузился в работу. С показаниями дежурный управился за несколько минут.

Выйдя из полиции, я остановилась на крыльце, глядя на припаркованные рядом служебные машины, на полицейских с папками в руках, на посетителей, нетерпеливо дожидающихся своей очереди, и внезапно вся эта затея показалась мне совершенно безнадежной. Почему я вообще решила прийти сюда и попросить о помощи? Ведь они даже не стали задавать мне вопросов. Помню ли я день, когда это произошло? Слышала ли я что-то необычное перед тем, как поняла, что происходит? Сколько времени было на часах в спальне? Почему преступник не похитил заодно и меня? Почему я не кричала? Почему я не разбудила папу, ведь он спал в соседней комнате? Задай они мне их – и я не смогла бы удержаться от признаний.