Книга Ночь, прожитая трижды - Леонид Словин

— Служба…

— Знаем вашу службу. Все берете неверных жен на горяченьком?!

Кроме охранника в смену заступали еще две «торфушки»- совсем молодые девчонки из торфяной «столицы»- Шатуры, обе миниатюрные, с аккуратными, с челочками на лбу, похожие друг на дружку, как две ухоженные домашние собачонки.

С обеими у Качана установились необременительные приятельские отношения.

— А неверных мужей? Их тоже ловите?! — с намеком спросила одна из «торфушек», побойчее.

У нее разворачивался бурный роман с охранником, другая была свободной. Качан с начала знакомства сразу же положил на нее глаз светленькую, с крошечной грудью.

— Тоже ловим. Особенно если обижают маленьких…

— Маленькие женщины для любви! — находчиво объяснил охранник. Большие — для работы. Садись. Будь проще, братан…

— «И люди к тебе потянутся…»

— Именно.

Недолго поболтали ни о чем.

— Главное, чтобы все в кайф, братан! — Охранник запер за ним дверь.

— Тут ты прав, конечно.

Качан и сам давно уже жил по понятиям.

Ловить вокзальных и поездных воров и грабителей. Приказывать и подчиняться. Поддавать. Снимать телок…

Привычный кодекс пристрастий. Всех новых мужиков делать приятелями. Каждую новую девчонку постараться уложить к себе в постель. Потом видно будет, зачем тебе еще один новый приятель, еще одна новая телка…

Собственная его семейная жизнь давно шла через пень колоду. Дни понимания и общего языка с женой канули в прошлое. Последнее время он практически обитал в милицейском общежитии, переходя с койки одного отпускника на другую.

Постоянной подруги у него не было. Нынешнее состояние Качана можно было охарактеризовать как перманентное ожидание женщины.

— Останешься, поужинаем?..

Он взглянул на часы: время до последнего поезда еще оставалось.

— Не откажусь.

— Знаешь че… — Охранник мигнул. — Пока ты тут… Посиди, поохраняй. А мы с Верой ненадолго уединимся. Надо остатки записать в подсобке…

Качан понял:

— В чем проблема?!

Он и вторая торфушка остались одни.

Оба делали вид, что в палатке ничего не происходит.

Между тем из подсобки сразу же донеслись безудержные стоны, в происхождении которых было трудно ошибиться.

Покупателей ждали недолго. Сразу же у палатки тормознула «тойота» с кавказцами. К окошку подошли двое — медлительные, пластичные, не смотрящие в глаза. Даже через стекло от них веяло опасностью.

Один вежливо спросил:

— У вас не перерыв?

— Да нет, пожалуйста. Хотели чегонибудь?

— Вон там…

Взгляд за стекло, был короткий, стремительный — чтобы сразу все высмотреть.

Может, проверяли, есть ли охрана. Качан оказался на виду, сунул руку глубже под куртку. К пистолету.

Кавказцы перекинулись несколькими словами на своем.

Взяли «абсолют» и бананы. Также медленно вернулись в «тойоту». Быстро укатили.

После их отъезда заскочили еще два знакомых домодедовских оперативника — уже поддатые, смешливые, в одинаковых джинсовых куртках.

Милицейский «газик» ждал их у тротуара.

— Привет. А Вера где?

— Отдыхает…

Они понимающе засмеялись:

«Гжелки» нам… Пару бутылок. Вере, когда отдохнет, скажи: завтра заскочим, рассчитаемся…

Пока «торфушка» их обслуживала, незаметно мигнули Качану в ее сторону:

«Давай, Борька. Не теряйся…»

— Отдадут? — полюбопытствовал Качан, когда «газик» отбыл.

— За ментами не пропадет. Это как бартер. Хозяин спишет.

Короткие всхлипы за стенкой постепенно стихли.

«Торфушка» поднялась к электроплите. Картофель в мундире успел развариться, помещение было небольшое. Прилипчивый дух снеди ударил в ноздри.

Охранник с подружкой вернулись из подсобки как ни в чем не бывало:

— Не заскучали? Мойте руки, ребята…

В палатку вошел строй ясных привычных звуков — вспарывания консервов, откупоривания пробок, заполнения емкостей…

За ужином поболтали.

— Да! Слушай, сыщик!.. — Охранник вдруг вспомнил, обернулся к Качану. — Есть дело. Можешь узнать про одного мужика?

— В смысле?..

— Ничего особенного. Фамилия, имя, отчество — все есть. Но боюсь, как бы не фраернуться! Сам знаешь. Сейчас в бизнесе полно гниляка…

— А кто, чего? Попробую…

— Я пытался — у меня не получилось… — Охранник достал из под прилавка блестящую, с золотистым теснением карточку. — Вот! Крутой мужик… Вроде серьезный. Из «новых русских»…

— Где ты с ним общался?

— Да тут в палатке. Ночью тоже. Странно получилось… Ты слушаешь?

Ночной гость действительно повел себя необычно. Подошел не к окошку, а сразу к двери — с хода дернул на себя.

— Вошел и сходу запор за собой на дверь: «Чего же вы так сидите?! Такое стремное время?!» Показалось, он, вроде, как уходил от кого…

— Да… — Качан слушал невнимательно.

— Спрашиваю: «Чего вам?» Он вроде замялся. «Хочу, чтобы обслужили по высшему разряду…» Взял две бутылки коньяка «Наполеон». Большую коробку «ассорти». Конфеты сразу девчонкам: «Это дамам…»Вторую бутылку «Наполеона»- мне… «Будет время — как-нибудь посидим…»

Охранник затянул рассказ. Девчонки шушукались.

— Разговорились. Узнал про меня, что мастер спорта. «Сколько получаешь? Да разве ж это деньги для бронзового призера России?!»

— Это уже неделя прошла, — подружка охранника существенно сократила повествование. На верхней губе у нее чернел след прикуса, впрочем, искусно закрашенный. Охранник и сам заметил, что заболтался.

— Короче, оставил эту визитку. Обещал утром зайти. Но что-то мне подсказывает, что уже не появится.

— Можно попытаться, — Качан мельком взглянул — «Коржиков» или «Каржинков»- сунул визитку в карман.

— Взбодрись… — Охранник открыл бутылку. — А, узнаешь, — с меня коньяк. «Наполеон».

Качан взглянул на часы. Время уже поджимало. Электричек из Москвы не было уже минут двадцать. Никола должен был вотвот подъехать. Надо были идти.

— Ну, на посошок… — Охранник достал из-за полки стакан.

— А сам?

— Нас проверяют… Если перебор хозяин сразу выбросит. Ты че, Вера?!

Подруга за спиной Качана подавала ему какието знаки.

— Уж сразу «че!» — Торфушка заулыбалась, показала на его джинсы «молния» на гульфике была расстегнута. — Ничего не потеряешь?