Книга На переломе веков - Роман Злотников

Нет, сначала сэр Эфраим не собирался задерживаться в Санкт-Петербурге надолго — неделя, максимум дней десять… потому что главное, для чего он прибыл в Россию, сделать, находясь в Петербурге, было нельзя.

Все началось дождливым октябрьским вечером в кабинете лорда Солсбери.[1]Третий маркиз Солсбери только что оставил пост премьер-министра, но поскольку это случалось не в первый раз, сэр Эфраим не сомневался ни в том, что, ежели будет на то его желание, Роберт Артур Толбот Гаскойн-Сесил вскоре вернет себе этот пост, ни в том, что, хотя в настоящий момент этот человек не занимает никаких официальных постов, он имеет право отдавать ему, Эфраиму Эверсону, любые распоряжения. Некоторые люди, не слишком приближенные к власти, часто находятся под впечатлением от названий различных высоких должностей и думают, что любая высокопоставленная персона непременно обладает всеми возможностями, которые по определению сопутствуют ее должности. Но сэр Эверсон уже давно вращался в среде, так сказать, самых действенных эшелонов британской политики и прекрасно знал, что на самом деле это не так. Все зависит от человека. И один человек на посту, скажем, министра иностранных дел может обладать куда большими полномочиями, чем те, которые данный пост предоставляет согласно закону и традициям, а другой не сумеет воспользоваться и десятой частью положенного и для всех посвященных останется лишь бледной тенью своего постоянного секретаря. Так вот, лорд Солсбери был очень влиятельной фигурой вне зависимости от того, занимал он какой-либо официальный пост или считался частным лицом. Поэтому, когда посыльный доставил приглашение от маркиза, сэр Эфраим не раздумывал ни минуты и уже через два часа предстал перед призвавшим его человеком.

— Рад знакомству, — сказал ему лорд Солсбери.

На самом деле это была всего лишь формула вежливости. Несмотря на то что по формальным признакам сэр Эфраим принадлежал к кругу дворян, его предки никогда не приближались к порогу палаты лордов, он не носил итонского галстука и даже не прослушал ни одной лекции в Кембридже. То есть сэр Эфраим Эверсон никаким боком не примыкал к числу лиц, знакомство с которыми могло бы хоть на йоту обрадовать лорда Солсбери… Но сам факт, что человек столь высокого полета обратил свое благосклонное внимание именно на него, Эфраима Эверсона, уже был лестным. Потому, вопреки своей любви к точным формулировкам, так уж зацикливаться на этой сэр Эфраим не собирался.

— Мне порекомендовали вас люди, которым я доверяю, — продолжил лорд Солсбери, когда гость, повинуясь короткому властному жесту, устроился в кресле напротив. — Дело в том, что я ищу человека для одного деликатного поручения.

Сэр Эфраим понимающе склонил голову. Да, деликатные поручения — это по его части.

Маркиз Солсбери окинул его оценивающим взглядом и попросил:

— Расскажите мне о себе.

Сэр Эфраим говорил долго, почти два часа. И максимально откровенно. Сначала он слегка заколебался, размышляя, стоит ли раскрывать перед собеседником детали ранее исполненных поручений, которые, при формальном подходе, могли бы поставить под вопрос его принадлежность к настоящим джентльменам, но маркиз пришел ему на помощь, несколькими емкими фразами показав, что он в курсе произошедшего и вполне одобряет решительность, проявленную сэром Эфраимом. А когда за окном стемнело и дворецкий принес им грог с горячими сырными крокетами, лорд Солсбери наконец прервал исповедь Эфраима Эверсона и коротко подытожил:

— Что ж, судя по всему, вы мне подходите. Я понял; что вы — человек дела, и не позволяете глупым догмам, приверженность коим более подобает священнику или монахине, не дать вам исполнить свой долг перед Британией. — Он сделал короткую паузу, прищелкнул пальцами, а затем усмехнулся: — Признаться, вы были лишь одним из кандидатов. И основная причина, по которой вы попали в мой список, — то ваше дело в Бенгази, что вы так старательно обошли в своем рассказе.

Сэр Эверсон старательно продемонстрировал требуемое смущение. Ни сам он, ни, как стало ясно после сказанного, его собеседник, не видели ничего предосудительного в убийстве двухсот пятидесяти туземцев — они посмели воспротивиться британской воле и таким образом сами избрали свою судьбу. Но любой цивилизованный человек, находясь в приличном обществе, просто обязан явить хотя бы внешние признаки сожаления, в связи с тем что среди казненных бунтовщиков оказалось несколько десятков женщин и почти три десятка детей.

Маркиз еле заметно усмехнулся и продолжил:

— На этот раз убивать вам никого не потребуется… вернее, я дам вам право самому решить, надо ли кого-нибудь убить или нет. И если надо, то каким образом это сделать. Но изначально перед вами будет стоять несколько задач, никак не связанных не только с убийством, но и вообще с каким бы то ни было насилием…

Сэр Эфраим слушал маркиза долго и внимательно. И с каждой фразой в его душе росло восхищение этим человеком. Маркиз, несомненно, был одним из самых выдающихся умов современности. Ибо то, что он предлагал, выходило далеко за рамки «деликатных поручений», которые Эфраим Эверсон исполнял до сих пор. Дело предстояло гораздо, гораздо более захватывающее…

Во-первых, сам объект оперирования. На сей раз это были не британские колонии и не земли диких туземцев, а страна, вроде как считающаяся цивилизованной. Впрочем, именно считающаяся. Британия никогда на самом деле не ставила ее в ряд цивилизованных стран. Как явные, так и тайные представители Британии всегда вели себя в этой стране с той же бесцеремонностью, с какой привыкли вести себя в собственных колониях. Достаточно вспомнить тот факт, что, когда Британии не понравилась политика русского императора Павла I, британский посол в Петербурге лорд Уитворт организовал заговор, приведший к убийству неугодного государя. И (это было во-вторых) сейчас сэру Эверсону предлагалось, ни много ни мало, пойти по его стопам… ну, почти. Нет, от него не требовалось никого покупать, вербовать, шантажировать. Надо было просто найти людей, одержимых идеей. Такие есть в любые времена и в любой стране. А в сегодняшней России их особенно много. И отыскать их не составит особого труда. Так вот, надо найти таких людей, потом оценить их идеи, а также способы достижения цели, выбрать тех, у кого либо идеи, либо способы их достижения, либо и то и другое — самые разрушительные для этой страны, и… просто помочь им. Понимаете, в чем смысл? Честные люди честно и, самое главное, неподкупно делают свое дело, искренне считая, что работают на благо отечества, во имя будущего или хотя бы просто восстанавливают справедливость, наказывая тех, кто творит произвол и беззаконие. И таки да, в данном конкретном случае, вполне вероятно, так и происходит. И в следующем тоже, и еще в каком-нибудь. Скажем, в девятом по счету… А то, что с остальными шестью все не так однозначно… так везде бывают издержки. Да и не факт, что эти остальные шесть действительно были ни при чем, как минимум — они молчали! Значит, тоже несомненно заслуживают наказания. Да и всех тех казнокрадов, узурпаторов, облеченных властью воров и так далее надобно как следует напугать… Все честно, все справедливо (ну, почти, но где вы вообще видели абсолютную справедливость-то?), все ради народа и не щадя своих сил и горящих возмущением сердец… А страна потихоньку, постепенно, под воздействием этих честных и чистых людей, которых только немного, чуть-чуть и совершенно бескорыстно, ничего не требуя взамен, поддержали, — скатывается в хаос. Так что пройдет всего лишь год, или пять, или, может быть, десять лет — и еще один потенциальный конкурент блистательной Великой Британии тщанием самых честных и чистых его граждан, получивших… нет, не некое задание, которое, даже если никто ничего не узнает (что в жизни бывает крайне редко, недаром говорят: все тайное когда-нибудь становится явным), сделает этих людей предателями как минимум в собственных глазах… получивших всего лишь чуть больше возможностей поступать по своему разумению и в соответствии со своей самой точной, самой новой и самой истинной теорией всеобщего счастия, заполыхает пожаром гражданской войны. Выгодной для Великой Британии войны, поскольку на ее ведение королевство не затратит ни пенса, а в ее горниле сгорят миллионы людей, будут разрушены сотни тысяч заводов и шахт, миллионы десятин земли зарастут бурьяном. И бывший конкурент надолго выпадет из обоймы стран, угрожающих величию Британии — самой гордой и цивилизованной страны в мире.