Книга Гуру пьет бурбон? - Дзонгсар Кхьенце Ринпоче
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ваджраяна – это путь единства мудрости и метода, единства науки и веры, единства мифа и истины, но многие материалисты, те, чей взор не проникает далее пределов этой жизни, не видят недвойственность этих дуальных пар. Обширность и глубина теории недвойственности может вселять в них благоговейный трепет, однако при этом они могут отвергать веру и преданность, несмотря на то, что вера и преданность – это колесницы, действенно доставляющие нас к недвойственности. Они могут признавать логику истины, а затем высокомерно отвергать мифы и ритуалы. Они, похоже, не понимают, что мифы – это единственный способ понять истину, поскольку всё, что мы говорим, является мифом.
Даже практики ваджраяны испытывают с этим трудности или вовсе не помышляют о том, чтобы попытаться сочетать эти полярные понятия, кажущиеся несочетаемыми. К примеру, многие применяют методы – выполняют простирания перед гуру или подносят ему цветок лотоса, элегантно соединяя ладони в анджали-мудре, но они делают это как ритуал, не применяя мудрость. Простирание – это выражение смирения, но лишь немногие люди делают простирания с истинной уверенностью, они не думают: «Я простираюсь ниц перед божеством, которое есть не что иное, как я сам, и точно так же божество простирается ниц передо мной». Осознание того, что божество и тот, кто перед ним простирается, едины и одинаковы, – это абсолютное простирание.
Здесь, в этой книге, я постараюсь показать, что гуру на самом деле подобен горизонту. Горизонт видим: это линия, в которой, как кажется, земля встречается с небом. Но в действительности они никогда не встречаются. Существует лишь иллюзия конечной точки, точки отсчёта, в которой мы можем стоять, измерять и оценивать. Точно так же гуру подобен горизонту между мудростью и методом, мифом и истиной, наукой и верой.
В этой книге встречаются термины, которые могут быть незнакомы новым ученикам, и даже опытные ученики могут лишь воображать, будто понимают их корректно. Хотя я и приложил некоторые усилия к тому, чтобы избегать буддийского жаргона и идиом, я не хотел чрезмерно всё упрощать. Кроме того, некоторые жаргонные выражения бесценны.
Буддадхарма существует более 2 500 лет. Её практиковали во времена Иисуса, Крестовых походов, всех китайских династий, Второй мировой войны, изобретения Интернета и других бесчисленных исторических событий. Она совершила путешествие из земли обнажённых до пояса, облачённых в хлопковые одежды людей, совершающих омовения в Ганге, к заботящимся о своей репутации благочестивых и почитающим родителей приверженцам культа предков, к оборванным, немузыкальным, свободным от любых государственных институтов обитателям снежных вершин, к элегантным, педантичным минималистам, к купающимся в чувстве вины людям, верящим в презумпцию невиновности. Она процветала во времена, когда духовные искатели были в большинстве, когда почитали саньясинов и когда подаяние йогинам, чтобы они могли вести скитальческий образ жизни, было столь же похвальным и престижным, как привычные в наши дни гранты и стипендии, позволяющие обучаться в Гарварде. Она процветала во времена, когда цари и царицы использовали религию как способ прославиться и упрочить свою власть. Она процветала во времена распространения марихуаны и цветов в волосах. И она всё ещё процветает во времена оголтелого материализма.
Фундаментальная цель всех учений Будды – помочь живым существам понять истину. Поскольку типы существ бесконечно разнообразны и эти существа бесконечным количеством способов неверно понимают истину, будды также учили бесконечностью способов. Каждый метод отличается от другого – иногда немного, иногда радикально. По прошествии лет уникальные методы Будды были вольно классифицированы и обозначены учёными и историками. Им показалось удобным разбить учения по категориям, основываясь на языке, содержании или географической принадлежности. В результате у нас сейчас есть различные так называемые «школы буддизма», или яны.
Будда предупреждал об опасности создания категорий, поскольку, когда есть категории, в умах начинают укореняться предпочтения. Неизбежно одна категория затем начинает считаться меньшей, чем другие. Люди становятся сектантами и сторонниками элитарности: к примеру, вы пользователь компьютеров Mac или PC? Тем не менее в этой книге, в силу необходимости и стремления избежать запутанности, нам приходится использовать некоторые из этих терминов-категорий. Сначала мы обсудим то, что многие люди считают тремя янами буддизма: шравакаяну (например, тхеравада), махаяну (например, дзен) и ваджраяну (например, сингон или тибетский тантрический буддизм).
Буддизм махаяны в таких местах, как Китай и Япония, и буддизм шравакаяны в таких местах, как Таиланд и Бирма, не одобряет то, как буддисты ваджраяны относятся к гуру. По этой причине они не одобряют многие методы ваджраяны и находят этому подтверждение в словах самого Будды. Так, в «Дхаммападе» Будда учил: «Я не могу освободить вас от страданий, вы сами должны освободить себя от страданий» и «Я не могу поделиться с вами своим просветлением». Он также сказал: «Вы сами себе учитель. Никто другой не может быть вашим учителем». Паломники, посещающие Бодхгаю, место просветления Будды, видят эти известные высказывания выгравированными на стенах возле храма Махабодхи. Опираясь на эти высказывания, буддисты шравакаяны и махаяны жёстко критикуют тантрических буддистов за весь их гуру-бизнес, который, похоже, обещает, что внешний учитель может освободить от страданий и даже даровать просветление. Для них преданность гуру противоречит словам Будды.
Однако с точки зрения ваджраяны отношения гуру – ученик очень даже соответствуют словам Будды. Есть причина, по которой преданность гуру считается квинтэссенцией ваджраяны. Как мы увидим, она не противоречит словам Будды, поскольку в конечном итоге тантрический ученик понимает, что гуру не является каким-то внешним существом.
Мы часто называем тантру ваджраяны «путём плода» или «колесницей плода», а махаяну и шравакаяну – «путём причины». Что мы имеем в виду под этими терминами?
Предположим, кто-то даёт вам корзину с несколькими яйцами, парочкой грибов, кусочком сыра и луком и говорит: «Вот ингредиенты для омлета». Слово «ингредиенты» подразумевает, что эти продукты станут причиной возникновения омлета, его потенциал содержится в корзине. Однако шеф-повар не будет тратить силы на объяснение содержимого корзины, поскольку уже видит его как сам омлет. У него есть опыт и умственные способности, чтобы просто сказать: «Вот ваш омлет».
Разница между заявлениями «Это станет омлетом» и «Это омлет» заключается в том, что первому высказыванию недостаёт определённой уверенности. Ему недостаёт большей перспективы. Этот смысловой аспект слов может показаться не столь значимым, но он очень важен: слова и язык отражают и в действительности формируют наши отношение и убеждения. К примеру, когда мы описываем кого-то, говоря, что «он может стать хорошим человеком», – это вызовет другую реакцию, чем если бы мы сказали «он хороший человек». Это истинно для всего, что излагается устно или письменно: каждое слово означает что-то своё и интерпретируется по-разному разными людьми. Поэтому, конечно же, такие слова, как «любовь», «сострадание», «тренировка ума», «преданность», «молитва», «благо», «нравственность», «благословение» и особенно тема этой книги – «гуру», – имеют различные значения и ассоциации в шравакаяне, махаяне и ваджраяне, и по этой причине вызывают различное отношение.
