Книга Арабская вязь - Никита Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Такси!
Первый же водитель, безошибочно определив в голосующем иностранца, прижался к обочине:
– Сеньор?
Машина попалась очень старая и больше всего походила на консервную банку с колесами – не то польский мини-«фиат», не то вообще инвалидная мотоколяска. Под стать ей был и человек за рулем: седой негр лет шестидесяти в майке с портретом Че Гевары.
– Акуарио Националь де Куба.
Это название пришлось выучить назубок сразу же после прибытия. Очень удобно.
Прежде всего, район, где находится национальный музей-аквариум, знает в Гаване каждый, кого ни спроси. И желание иностранца посетить эту местную достопримечательность вполне естественно. К тому же не всегда и не всем следует указывать настоящую цель поездки, а от аквариума до нее буквально рукой подать.
– Мирамар? – На всякий случай уточнил водитель, открывая дверцу.
Мужчина кивнул и полез на переднее сиденье.
– Дос долларс, – назвал он цену и для наглядности отогнул два пальца.
Водитель замотал головой и растопырил пятерню:
– Синко!
– Да ты чего? – по-русски возмутился пассажир. – Ну, блин, вы тут вообще…
Не то чтобы жалко было денег – просто хотелось проверить, не подогнали ли ему профессиональную «подставу» из службы наружного наблюдения.
– Три бакса! Понял?
Видимо, старик все же был обыкновенным частником: торговался, стонал, охал, показывал жестами, как далеко придется ехать и сколько стоит на черном рынке бензин, – пока, наконец, не сошлись на четырех американских долларах.
– Да и черт с тобой! Поехали, – отмахнулся пассажир.
Водитель со скрежетом «воткнул» первую передачу, и машина тронулась с места, оставляя позади себя шлейф черно-сизого дыма.
Сначала справа все время было море. Потом, после тоннеля, по обе стороны от дороги замелькали среди тропической зелени ухоженные особняки посольств, государственных учреждений и домов номенклатуры.
Некоторое время водитель пытался расспрашивать пассажира о чем-то еще, но, наткнувшись на нежелание совместными усилиями преодолевать языковой барьер, оставил его в покое. И остаток пути только кряхтел по-стариковски да насвистывал какой-то простенький мотивчик в ритме сальсы.
Мужчина же много и с интересом крутил головой по сторонам – что вполне естественно для иностранного туриста, впервые попавшего в один из самых живописных уголков Гаваны. К тому же никогда не помешает лишний раз убедиться в отсутствии слежки…
До знаменитого аквариума добрались довольно быстро и просто – если не считать тряски, грохота и бензиновой вони.
– Грасьяс, амиго, – старик аккуратно сложил четыре долларовые купюры пополам и сунул их в карман брюк. Перегнувшись, он помог пассажиру оттянуть на себя ручку дверцы, чтобы выбраться наружу:
– Аста луэго!
– Тебе того же…
Дожидаясь, пока машина одолеет разворот и скроется из поля зрения, мужчина сделал вид, что изучает красочные рекламные стенды. Дельфины, огромные черепахи на берегу, барракуда с оскаленной пастью, морские ежи… Грозные щупальца осьминога на снимке, а рядом – фотография ската, парящего над лабиринтом кораллов.
Кстати вспомнилась недавняя поездка в Моа, точнее – обратный путь и вилла на побережье. Хозяева знали, чем поразить российского гостя: целый бассейн с пираньями, прямо как в кино про мафию! Пришлось по пьяному делу скормить милым тварям целый пакет чипсов – вроде ведь хищницы, а за простую жареную картошку передрались так, что вода бурлила. Чего не сделаешь с голодухи?
Все, надо идти. Вот она, совсем рядом – упершаяся в небо грязно-бежевая башня родного посольства. Нечто среднее между гигантской водокачкой и готовым к полету роботом-трансформером из мультипликационного сериала.
Уродливо, конечно. Зато впечатляет. Отовсюду видать! Строили-то еще во времена «великого и нерушимого» – целый городок тысяч на десять населения, с жилым комплексом, школой, магазинами, автохозяйством… Теперь же о Советском Союзе напоминают только высеченные в камне серп и молот над входом.
Жарко. Солнцепек. Даже ветер с моря не помогает.
Народу на улицах в это время дня здесь почти нет.
Мужчина дошел до супермаркета и двинулся дальше, вдоль бесконечной посольской ограды. Можно, конечно, попробовать перелезть прямо здесь – щели в бетонном заборе достаточные, чтобы встала нога. Но кто их знает, может, поверху электрический ток пропущен, да и вообще…
Шестьдесят шестая улица. Оказавшись в тени, мужчина заставил себя сбавить шаг. Снял кепку, вытер вспотевший лоб. Кажется, все в порядке. Ни души, ни единой машины у тротуара.
Справа, вдали, угадывается среди кустов розовый особняк консульского отдела, а еще дальше, почти у перекрестка, – будка полиции с одиноким и неподвижным силуэтом внутри. До парадного входа в посольство далековато, но знающему человеку вовсе и незачем соваться прямо туда. Ведь всего через несколько метров забор сменится красивой металлической решеткой с автомобильными воротами и домиком служебного контрольно-пропускного пункта, который… Выстрела не услышал никто – кроме, наверное, птиц, перепуганной стайкой поднявшихся в небо.
Пуля вонзилась мужчине в затылок, под самое основание черепа. Убитый по инерции сделал еще шаг вперед, потом подогнул колени – и сразу же глухо ударился об асфальт почерневшим от крови лицом.
Так что второй, контрольный, выстрел можно было считать уже просто формальностью.
…Сопротивление пиратам чревато жертвами в экипаже. Я не думаю, что они будут думать дважды, убить вас или нет, – особенно, если судно находится в международных водах.
Гудок у буксира оказался на удивление мужественным и басовитым. Вода за кормой тут же вспенилась желтыми, грязными бурунами – и огромный украинский сухогруз медленно, будто нехотя, отвалил от причальной стенки.
– Сволочи… Земляки, называется.
– Испугались, – пожал плечами Тайсон.
– Ну и черт с ними, – Алексей устало и равнодушно скользнул взглядом по штабелям разноцветных контейнеров на терминале.
Немного выше, между небом и линией горизонта, раскланивались друг с другом портовые краны. Слева, за желтым кирпичным зданием, можно было увидеть вполне современное нефтехранилище, а на другом берегу – полуразрушенные бастионы колониального форта.
– Опять сюда идет… козел этот.
– Ладно. Не шуми, – успокоил приятеля Тайсон.
Заведение, в котором они с Алексеем решили пересидеть полуденную жару, ничем не отличалось от других портовых кабаков – такое же маленькое, грязное и темное. В глубине, за стойкой, лениво жевал сигарету чернокожий бармен. Вентилятор, с натугой шевеля лопастями, распихивал по углам едкий дым, играла музыка, и немного воняло помойкой.
