Книга Теория стаи. Психоанализ Великой Борьбы - Алексей Меняйлов

Это необходимый этап на пути приближения к Истине.

Ни в веках, ни в тысячелетиях толпы практически не меняются — они носители и, что самое страшное, исполнители внушений.

Толпа состоит из исполнителей, индивидов.

Элементы толпы не меняются не только внешне, оставаясь при двух руках, двух ногах и только одной голове с полным отсутствием перьев, — но прежде всего, не меняются внутренне, подподсознательно.

Следовательно, одна цивилизация отличается от другой лишь поверхностно, скажем, цветом военного обмундирования и конструкцией спусковых крючков уставного оружия — и все эти предметы имеют свои собственные обозначающие их слова.

Иными словами, подподсознание толпы в основе своей в веках остается неизменным, подсознание же индивиды оберегают в его состоянии травмированности, — если что и меняется, то только так называемое сознание, которое паразитирует на определенном наборе единиц логико-цифрового мышления, обозначающих события внешнего и внутреннего мира.

Комбинация понятий составляет идею, сумма идей — мировоззрение.

Неужели исключительно ради идей, набора слов, как нас тому учат идеологи, идей столь очевидно временных, люди, сколачиваясь в толпы, с такой страстью кидаются друг друга убивать?

Разумеется, не из-за идей. Массовые идеи, как при ближайшем рассмотрении выясняется, есть шелуха, лишь прикрывающая внушения. Идеи толп ложны — всегда. Естественно, подобные идеи достойны того, чтобы от них отказаться.

И от них отказываются.

С отказа от очередной идеи и начинается следующая цивилизация.

Со своими войнами.

В «Апокалипсисе» каждая из этих цивилизаций названа «зверем».

Очевидно, отнюдь не словесные выражения идей являются причинами войн.

Не они влияют и на ход военных действий.

Внушение — это ядро рационализации. Внушение насильственно внедряют в сознание, когда защищающее критическое мышление жертвы отключено (временно, навсегда, или же оно не включалось никогда). (За логически-цифровое мышление [критическое] отвечает, как показал анализ черепно-мозговых травм, левое полушарие мозга, а за ассоциативно-образное [память, внушения] — правое.)

Когда носителем некоего облеченного словами нового внушения становится большая часть населения — очередная цивилизация состоялась. Это и есть историческое событие.

Внедрение внушений возможно только при безумии субъектов.

Поэтому всемирную историю человечества, которая есть смена цивилизаций, можно рассматривать как последовательность массовых безумий.

Смена безумных идей происходит столь же безумно — в этом несложно убедиться, взяв любой учебник истории, описывающий череду волн насилия.

Бытие человека как вида можно было бы считать замкнутым океаном безумия, если бы не существовало противоположности — Истины.

Той Истины, которая не дается носителям (рабам) цивилизаций.

И которая не дастся.

Никогда.

Не потому что жалко, а потому что носителям цивилизаций понимать ее нечем.

Для них все — наоборот. И, чтобы победителю разобраться в закономерностях жизни, этому «наоборот» надо сделать еще один наоборот.

В некотором смысле — взглянуть на белохалатников глазами обезьяны.

Сейчас мы этим и займемся: опровергнем одну из фундаментальных идей современной цивилизации.

Основополагающую. Столь значительную, что можно с уверенностью утверждать, что из нее произрастает древо не только современной цивилизации, но и почти всех бытовавших и бытующих на нашей планете культур.

Вдохните глубже — вы, возможно, один из тех, кто, отказываясь быть жертвой внушений, стряхиваете шелуху для вас с этой минуты вырождающейся цивилизации!

* * *

«И почему, все-таки, эти недообезьяны так любят за нами подглядывать?»

Итак, есть люди, для которых наибольшее из возможных удовольствий — наблюдение за обезьянами. Они, эти люди, — и притом, далеко не самые глупые в многочисленной человеческой популяции, — это любят. Они готовы со страстью подглядывать за тем, при каких условиях обезьяны вытаскивают из «хитрых» ящиков бананы, а при каких — нет, и размышлять над увиденным не только за ничтожное жалование, но и отдавая за эту возможность последнее.

Это — власть чувства.

Влечение, родом из подсознания.

Одно из двух: или это болезненный невроз, или нечто противоположное — попытка разобраться в неких личных, исключительно человеческих проблемах.

Голодная обезьяна, оказывается, далеко не всегда вытаскивает банан из «хитрого» ящика, а только при определенных условиях. Попытка разобраться в этих условиях есть реализация потребности личности понять, почему сам ходишь голодный, когда рядом есть банан.

Понявший себя может с собой справиться.

А почему объект — живые существа?

А потому что они — зеркало.

В сущности, среди людей тысячелетиями циркулировали только две концепции, которые объясняли схожесть людей с животными, или наоборот: животных — с элементами толпы.

Все достаточно просто — или мы на них влияем, или они на нас.

Остается ответить на вопрос: кто на кого?

В силу того, что этих теорий только две, одна из них неизбежно верна. Но какая бы из теорий ни была истинной, в любом случае, наблюдая за хищными пушистиками, бабочками или скорпионами, мы как бы смотримся в зеркало — ибо не можем в их поведении не узнавать самих себя.

Одна из этих двух теорий ныне называется дарвиновской. Она гласит, что жила-была рыбка, она плавала и ныряла в поисках кого бы сожрать, размножалась в своем потомстве, а потом вдруг — да-да, вдруг! — ни с того ни с сего стала птичкой. И искать кого бы сожрать уже не поплыла, а полетела.

Это «вдруг» в разное время называли по-разному — чудом, колдовством, бредом сивой кобылы, — а теперь называют мутацией. Согласно последователям Дарвина, одна мутация следовала за другой — и вот уже все и вся жрут друг друга. Эволюция называется. Движение к совершенству.

Противоположная же теория гласит, что все живое создалось не «вдруг», а его создал Бог. Если несколько сузить идею до форм начала библейского повествования, то все было ладно и созидательно на нашей планете, перволюди, равно как и все живые существа вокруг них, жизнь любили и ни убийств, ни самоубийственных поступков не совершали — но только до той поры, пока не произошло грехопадение. Вслед за этим между первоженщиной и первомужчиной состоялся первый акт страстной «любви»*. Естественно, что родившийся таким способом первый же сын убил впоследствии своего первого же младшего брата. Как следствие, все живые существа на нашей планете, подхлестываемые ставшим насилующим психоэнергетическим полем* убийцы, превратились в зверей и, будучи теперь водимы, тоже стали стаптывать и пожирать друг друга. Согласно этой второй теории, человек настолько мощно влияет на окружающий его взаимозависимый мир, что психоэнергетическое поле человека-убийцы создает цепную реакцию насилия и злобы во всей биосфере. А так как все люди со времен грехопадения в той или иной мере — убийцы (некрофилы*)[2], то волна злобы и ненависти не спадает до сих пор, определяя тем самым «лицо» (точнее, «оскал») нашего мира.