Книга 1945. Блицкриг Красной Армии - Валентин Рунов

7 января 1945 года».

Повернувшись к Поскребышеву, тихо вошедшему в кабинет, передал ему текст послания.

— Отправляйте на шифровку. Завтра в 13 часов у меня должны быть на совещании члены ГКО и Политбюро.

Утром 9 января И.В. Сталин получил ответное послание У. Черчилля.

«Лично и строго секретное послание от г-на Черчилля Маршалу Сталину

1. Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание, Я переслал его генералу Эйзенхауэру только для его личного сведения. Да сопутствует Вашему благородному предприятию полная удача!

2. Битва на Западе идет не так уж плохо. Весьма возможно, что гунны будут вытеснены из своего выступа с очень тяжелыми потерями. Это битва, которую главным образом ведут американцы; и их войска сражались прекрасно, понеся при этом тяжелые потери.

Мы и американцы бросаем в бой все, что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами. В битве на Западе, согласно заявлениям генералов, руководящих ею, не будет перерыва.

9 января 1945 года».

В этот же день командующие войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов получили приказ Ставки ВГК о переносе сроков начала наступления.

12 января началась Висло-Одерская операция.

Известие о новом наступлении Красной Армии и начавшейся массовой переброске немецких войск на восток сразу же вывело союзников из состояния неуверенности и пессимизма. Командующий 3-й американской армии генерал Джордж Патон, несколько дней назад усомнившийся в благополучном для западных союзников исходе войны, радикально изменил свои взгляды. Вечером 13 января он уже писал на родину, что «моральное состояние солдат в настоящее время существенно отличается от прежнего», что они «теперь чувствуют себя победителями», Эйзенхауэр телеграфировал начальнику Генерального штаба советских Вооруженных сил: «Важное известие о том, что доблестная Красная Армия новым мощным рывком двинулась вперед, воспринято союзными армиями на Западе с энтузиазмом. Я выражаю Вам и всем, кто руководит этим наступлением и участвует в нем, мои поздравления и наилучшие пожелания». В докладе в Вашингтон генералу Маршаллу 14 января 1945 года он отмечал, что «весть о переходе Красной Армии в наступление встречена в войсках с энтузиазмом». Более того, во время встречи с маршалом Г.К. Жуковым (она состоялась вскоре после окончания войны) он подчеркнул: «У всех стало легче на душе, особенно когда мы получили сообщение о том, что наступление советских войск развивается с большим успехом. Мы были уверены, что немцы теперь уже не смогут усилить свой западный фронт».

«Подвиги, совершенные Вашими героическими воинами раньше, и эффективность, которую они уже продемонстрировали в этом наступлении, дают все основания надеяться на скорые успехи наших войск на обоих фронтах», — писал Ф. Рузвельт И.В. Сталину 18 января 1945 года. Действительно, командованию войск западных союзников представилась реальная возможность разгромить немецко-фашистские группировки в Арденнах и Эльзасе. Подытоживая результаты наступательных действий Красной Армии в январе 1945 года, штаб 21 -и группы армий сделал короткий, но многозначительный вывод, что «занесенный над американскими войсками немецкий танковый кулак был отведен русскими».

Итак, к 18 января кризис в Арденнах миновал. Перед союзниками открывались реальные перспективы наступления на всем фронте, «Обстановка, вызванная угрозой со стороны русских, — подчеркивал английский историк и теоретик Б. Лиддел Гарт, — заставила немцев принять решение пожертвовать обороной Рейна ради обороны Одера с тем, чтобы задержать Красную Армию. Таким образом, наступление англо-американских войск было облегчено». Небезынтересно отметить, что спустя годы президент США Г. Трумэн, оценивая действия американского командования в Арденнах, отмечал, что Д. Эйзенхауэр «уцелел единственно благодаря помощи советских войск, о которой умолял чуть ли не на коленях».

* * *

Еще одна оценка ситуации того времени теперь уже со стороны противника. Немецкий военный историк генерал Типпельскирх, летом 1944 года командующий разбитой 4-й армии, свидетельствует: «Удар (12 января. — Авт.) был столь сильным, что опрокинул не толь ко дивизии первого эшелона, но и довольно крупные подвижные резервы, подтянутые по категорическому приказу Гитлера совсем близко к фронту. Последние понесли потери уже от артиллерийской подготовки русских, а в дальнейшем в результате общего отступления их вообще не удалось использовать согласно плану. Глубокие вклинивания в немецкий фронт были столь многочисленны, что ликвидировать их или хотя бы ограничить оказалось невозможным, Фронт 4-й танковой армии был разорван на части, и уже не оставалось никакой возможности сдержать наступление русских войск. Последние немедленно ввели в пробитые бреши свои танковые соединения, которые главными силами начали продвигаться к реке Нида, предприняв в то же время северным крылом охватывающий маневр на Кельце».

Весьма примечательно и свидетельство гитлеровского командования в лице командующего 5-й танковой армией генерал Хассо фон Мантейфеля: «12–13 января русские предприняли свое большое наступление с баруновского[1] (сандомировского. — Авт.) плацдарма. Влияние его немедленно сказалось на Западном фронте. Мы уже давно с тревогой ожидали переброски своих войск на восток, и теперь она производилась с предельной быстротой. Туда была переброшена 6-я танковая армия СС с отдельными частями армейского подчинения, двумя штабами корпусов и четырьмя танковыми дивизиями СС, бригада «Фюрербеглейт» и гренадерская бригада, а также вся их артиллерия и переправочные средства. Нетрудно представить, как сказался отвод с фронта такой массы живой силы и техники на постоянном, катастрофическом недостатке у нас горючего».

12 января 1945 года — первый день крупнейшей стратегической Висло-Одерской наступательной операции, проведенной в полосе более 500 км (табл. 1) войсками 1-го Белорусского и 1 го Украинского фронтов при содействии левого крыла 2-го Белорусского и правого крыла 4-го Украинского фронтов с целью разгрома немецкой группы армий «А» (с 26 января группа армий «Центр») и завершения освобождения Польши, Она включала Сандомирско-Силезскую (войска 1-го Украинского фронта) и Варшавско-Познанскую (войска 1-го Белорусского фронта) наступательные операции. Завершилась Висло-Одерская операция 3 февраля уничтожением 35 дивизий вермахта, 25 вражеских дивизий потеряли, по данным трофейных документов, от 50 до 70 процентов своего личного состава. В плен было взято около 147,4 тысячи солдат и офицеров, захвачено 14 тысяч орудий и минометов, 1,4 тысячи танков и штурмовых орудий. Глубина продвижения советских войск превысила 500 км.

Операция характеризуется высокими среднесуточными темпами наступления; стрелковых соединений 20–35 км, танковых и механизированных войск 30–38 км. 2-я гвардейская танковая армия в отдельные дни продвигалась с боями на 95–100 км. Как следует из данных табл. 1, столь высокие темпы были достигнуты впервые за годы Великой Отечественной войны. Необходимо подчеркнуть также, что это была одна из наступательных операций, в которой успех был обеспечен сравнительно малой кровью. Потери советских войск составляли: безвозвратные 43 251 человек, санитарные — около 150 тысяч солдат и офицеров, то есть в 2–6 раз ниже, чем в Днепровско-Карпатской, Нижнеднепровской, Чернигово Полтавской, Смоленской, Орловской, Белорусской, Будапештской, Восточно-Прусской, Берлинской и ряда других операций. Среднесуточные людские потери (безвозвратные и санитарные) в Висло-Одерской операции составили 8397 человек. Для сравнения — в Берлинской операции они составляли 15 325, в Белградско-Харьковской — 12 170, Черниговско-Полтавской — 11 887, Орловской — 11 313, Белорусской — 11 262, Днепровско-Карпатской — 95 654.