Книга Улыбка Пол Пота. Путешествие по Камбодже красных кхмеров - Петер Фреберг Идлинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моя машина выпущена в 1971 году. Когда-то красный корпус теперь весь в разводах. В левом треснутом углу лобового стекла штамп: «Made in West Germany». В тот год США совершили 61 тысячу воздушных налетов на Камбоджу. Пол Пота звали Салот Сар, а я еще не родился на свет.
Это наша первая беседа.
Июньское солнце низко стоит над елями. Деревья редеют, и взгляду открываются светло-зеленые поля с огромными валунами, оставленными ледником. Люди возделывали здесь землю тысячу лет.
Меня устраивает эта дорога, по духу она ближе своим камбоджийским сестрам, нежели шведской трассе Е4. И машина подходящая — она служила еще до того, как на карте была нарисована Демократическая Кампучия. А в остальном — не знаю.
Зеленая калитка. По обе стороны высокие цветущие кусты сирени. Сквозь листву проглядывает старый красный дом.
Так ли я это представлял?
Ведь я ничего себе не представлял.
А может, если и представлял, то уж точно не так. Не красный домик среди зарослей сирени возле такой дороги.
2.
Пройти четыреста семьдесят пять метров от ворот Ангкор-Вата до внутреннего храма можно минут за пять, не больше. Храмовый комплекс построен в XII веке, его башни символизируют пять вершин священной индийской горы Меру, а гигантский ров — Мировой океан. Вокруг, на площади в несколько десятков квадратных километров, расположены большие, как озера, водохранилища, вырытые вручную. Между ними — сотни огромных храмов. Это место не имеет себе подобных.
Считается, что, когда Ангкор-Ват только строился, в городе проживало более миллиона жителей. Если так, то по тем временам это было самое крупное поселение на земле. Больше Пекина, больше Парижа. Силуэт Ангкор-Вата изображен на всех национальных флагах Камбоджи. Снимки Ангкор-Вата, сделанные против солнца, на рассвете и на закате, тиражируются на открытках и страницах фотоизданий. Чтобы увидеть храм, в Камбоджу едут туристы со всего мира. И от этого зрелища действительно захватывает дух.
Реже услышишь о том, как все эти храмы строились. Как можно было за такое короткое время и такими примитивными средствами возвести столько восхитительных сооружений? Историки считают, что без рабов тут было не обойтись. Общество являло собой один большой трудовой лагерь.
Легко оперировать цифрами и масштабами, удаленными во времени. Но сколько жизней стоил этот величественный шедевр?
Сколько времени должно пройти, чтобы люди забыли террор и насилие и видели только сохранившиеся памятники?
3.
Все можно изложить просто, прибегнув к общепринятой версии.
Война во Вьетнаме дестабилизировала обстановку в соседней Камбодже. В 1970 году глава государства, принц Сианук, был свергнут с престола в результате военного переворота под руководством генерала Лон Нола. В разразившейся гражданской войне проамериканскому режиму Лон Нола противостояли партизаны-коммунисты, прозванные красными кхмерами. В 1975 году США покинули Южный Вьетнам, одновременно пало и правительство Камбоджи. Красные кхмеры захватили власть и под предводительством ранее никому не известного Пол Пота приступили к радикальной перекройке общества. Страну переименовали в Демократическую Кампучию, городских жителей депортировали в деревни и отправили на принудительные работы. Частная собственность, религия и деньги были отменены. Целью провозглашена маоистская крестьянская утопия. В действительности, как выяснилось позже, Пол Пота звали Салот Сар, и в прошлом он был учителем, получившим образование во Франции. За последующие три с половиной года казни, голод и болезни унесли жизни 1,7 миллиона человек — пятой части всего населения Камбоджи. В декабре 1978 года в Демократическую Кампучию вошли вьетнамские войска. Пол Пот был свергнут, его место заняло провьетнамское правительство. Красные кхмеры возобновили партизанскую войну из пограничных с Таиландом районов. Окончательно они сложили оружие в 1998 году, после смерти Пол Пота. В 1993-м в Камбодже прошли первые демократические выборы, организованные ООН.
Вот так выглядит История.
Пол Пот, вышедший из джунглей, из ниоткуда. Горы черепов. Все просто и непостижимо.
4.
Мои первые воспоминания. Я вижу коляску изнутри. Снаружи идут взрослые, все в одном направлении. Небо, кажется, серое, но, может быть, я это додумал потом. Мы кричим, они идут, мне скоро три. Я помню, мне нравилось, что мы кричим «кисс»[1]. Хотя вообще-то мы кричали «Киссинджер».
Мы в Стокгольме. 17 апреля 1975 года. Скандируем: «США прогнали вон, веселятся все кругом». Пномпень пал, и тут-то все и начинается.
Хотя, ясное дело, что не тут. Не в Стокгольме. Скорее, это могло бы начаться в маленькой пномпеньской библиотеке с шведскими книжками. Шведская гуманитарная организация. Практикант, родом с западного побережья Швеции, возможно, из Гётеборга. Во всяком случае, так кажется по его интонации, когда он говорит: вот, мол, чокнутые. Он показывает небольшую книжицу с черно-белой фотографией на обложке. «Чокнутые», — говорит он. Книжка склеена пожелтевшим скотчем.
Она называется «Кампучия между двух войн» и была напечатана весной 1979 года. Это радужные заметки путешественников, посетивших Демократическую Кампучию Пол Пота.
Авторы указаны в алфавитном порядке. Быть может, это такая традиция, а может, просто приемлемая иерархия для тех, кто противопоставляет себя каким бы то ни было иерархиям.
Неформально порядок иной. Санитар психиатрической клиники, студент, журналист и писатель с мировым именем.
Первым троим около тридцати, последнему — пятьдесят.
Две женщины и двое мужчин.
Одна из женщин замужем за камбоджийцем, которого она встретила во Франции несколькими годами раньше. Она лучше всех знакома с молодыми камбоджийцами — леворадикальными интеллектуалами. Ее муж — революционер и когда-то работал в представительстве Камбоджи в Восточном Берлине.
Когда четверо шведов совершают свое путешествие по Камбодже, его, скорее всего, уже нет в живых. Он погиб, раздавленный революцией, за которую боролся.
Его жена еще этого не знает, другие шведы тоже. Они полагают, что он просто слишком занят, слишком занят своими революционными делами и не может встретиться с ними.
Разумеется, на самом деле все началось не с той библиотеки и не с возмущенного гётеборжца. Не с засаленной книжки, на обложке которой перечислены имена в алфавитном порядке. Все началось где-то еще. Если, конечно, вообще можно говорить о начале. Одно цепляется за другое. Возвращается. Или кажется, что возвращается. Вращается по кругу. А что, если сказать, что все начинается там, где кончается история? Что, если сказать, что все начинается там, где история начинается? Или, может быть, повторяется? Или, просто-напросто, продолжается?
