Книга Кровавая жатва - Шэрон Болтон

Он начал говорить, с трудом понимая смысл собственных слов. Короткая молитва за упокой душ умерших, здесь подошло бы что угодно. Должно быть, он замолчал, потому что люди на месте происшествия вернулись к работе. Раштон похлопал его по руке и вывел из-под навеса. Потрясенный Гарри послушно шел за ним.

Три маленьких трупа, вывернутых из могилы, где должен был лежать один. Двое неизвестных детей делили с Люси Пикап ее последнее пристанище. Неизвестных, но только не для Гарри — по крайней мере, одного из них он узнал. Того, в пижамке со зверушками Беатрис Поттер. Гарри точно знал, кто она, эта девочка.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Ущербная луна

1

5 сентября (девятью неделями ранее)

Семья Флетчеров выстроила свой большой дом на вершине торфяника в городке, о котором, казалось, позабыло время. Они построились на скромном по размеру участке, от которого местная епархия, отчаянно нуждавшаяся в средствах, хотела попросту избавиться. Дом стоял так близко к двум церквям — одна была старой, а вторая очень старой, — что, высунувшись из окна спальни, можно было дотянуться до руин древней башни. А их сад с трех сторон граничил с самыми тихими соседями, каких только можно себе представить, и это было предметом любимой шутки десятилетнего Тома Флетчера: все дело в том, что Флетчеры свой новый дом построили практически посредине церковного кладбища. И им нужно было хорошенько подумать, прежде чем делать это.

Но поначалу Тому и его младшему брату Джо все очень понравилось. В их новом доме были огромные спальни с еще не выветрившимся запахом свежей краски. Снаружи находились владения старой, начавшей уже разрушаться и заросшей ежевикой церкви, где, как мальчикам казалось, их ждали приключения, как в книгах сказок. В доме у них была гостиная, которая сияла всеми оттенками желтого в зависимости оттого, где в этот момент находилось солнце. А снаружи их ждали древние, устремившиеся в небеса своды и зубцы стен, сплошь увитые плющом, таким старым и жестким, что он мог бы расти уже без опоры. Трава здесь была настолько высокой, что шестилетнего Джо в ней почти не было видно.

Дом, впитывая вкусы родителей мальчиков, постепенно приобретал индивидуальность: в нем появились новые краски, роспись на стенах и вырезанные барельефы животных. А церковный двор Том и Джо превратили в свои владения.

В последний день летних каникул Том лежал на могильной плите Джексона Ренолдса (1875–1945), наслаждаясь теплом старого камня. Небо было васильковым — самый любимый цвет их мамы, — а солнце с раннего утра занималось своим делом. Это был солнечный день, как любил говорить Джо.

Том не мог сказать, что изменилось, каким образом его замечательное настроение, приятные размышления о том, сколько лет должно быть человеку, чтобы попытаться пройти отбор для поступления в «Блэкберн Ровере», ощущение тепла и счастья вдруг сменилось… ну… каким-то плохим состоянием. Но только внезапно, буквально за секунду, футбол перестал казаться ему чем-то важным. Ничего, собственно, не произошло, просто ему вдруг захотелось сесть. И осмотреться. Если кто-то…

Глупости. Но он все равно сидел, крутил головой по сторонам и удивлялся, куда умудрился запропаститься этот Джо. Дальше по склону холма кладбище было шириной уже с футбольное поле, и чем ниже, тем склон становился круче. Внизу располагалось несколько рядов домов ленточной застройки, а потом шли поля. За всем этим, на дне долины, находился маленький городок Гудшоу Бридж, куда им с Джо с утра в понедельник предстояло снова отправляться в школу. И еще торфяники. Множество торфяников.

Отец Тома любил повторять, как он любит торфяники, дикую природу, великолепие и полную непредсказуемость Северной Англии. Том соглашался с папой, — а как же иначе, ведь ему всего десять лет! — но про себя иногда думал, что все-таки лучше, если местность предсказуема (он специально смотрел в словаре смысл этого слова, так что знал, что оно означает). Порой Тому казалось, хотя он об этом никогда не говорил вслух, что торфяники вокруг их нового дома немножко более непредсказуемы, чем хотелось бы.

Мысль, конечно, идиотская, это и так понятно.

Но как бы там ни было, только Том всегда замечал то новый обломок скалы, то крошечную лощинку, которой здесь раньше не было, то заросли вереска или группку деревьев, появившихся за ночь. Иногда, когда облака быстро плыли по небу, а их тени скользили по земле, Тому казалось, что по торфяникам пробегает рябь, как это бывает на воде, если что-то плывет близко к поверхности, или что они шевелятся, словно готовое проснуться чудовище. А изредка, когда солнце уходило из долины и начинала опускаться тьма, Том не мог отделаться от ощущения, что торфяники смыкаются вокруг них.

— Том! — заорал Джо с другого конца кладбища, и в кои-то веки Том действительно обрадовался, что слышит этот голос. Камень под ним стал холодным, а над головой сгустились облака.

— Том! — снова позвал Джо, уже под самым его ухом.

Черт возьми, Джо, какой ты шустрый!

Том подскочил и обернулся. Джо нигде не было.

Деревья на краю церковного двора начали подрагивать. Снова поднимался ветер, а когда ветер на торфянике всерьез берется за дело, он пробьется куда угодно, даже в самые укромные уголки. Кусты рядом с Томом зашевелились.

— Джо, — сказал он несколько тише, чем хотел сначала, потому что ему совсем не нравилось, что кто-то, пусть даже и Джо, прячется в зарослях и следит за ним.

Он сидел, пристально глядя на зеленые листья, большие и блестящие, ожидая, пока они шевельнутся снова. Это были кусты лавра, высокие, старые и густые. Ветер определенно крепчал. Теперь Том уже слышал, как он шумит в верхушках деревьев. Ветки лавра перед ним не двигались.

Наверное, это было просто какое-то странное эхо, из-за которого он решил, что Джо совсем рядом. Но у Тома все равно возникло ощущение, какое бывает, когда кто-то следит за тобой в то время, когда ты делаешь что-то такое, чего не должен бы делать, к тому же он ведь почувствовал дыхание Джо у себя на затылке.

— Джо! — снова позвал он.

— Джо! — откликнулся его собственный голос.

Том отступил на два шага назад и едва не наткнулся на надгробие. Опасливо поглядывая по сторонам, нет ли кого поблизости, он присел.

На этом уровне листва лавра была не такой густой, и Том рассмотрел несколько голых веток среди зарослей крапивы. Он увидел там еще что-то. Форму он толком различить не мог, но было понятно, что это не растение. Это было похоже на большую и очень грязную человеческую ногу — если бы «это» сдвинулось с места, он смог бы рассмотреть его получше.

— Том, Том, иди сюда и посмотри на это! — позвал Джо, и в этот раз его голос звучал так, будто он был за много миль отсюда.

Второй раз Тома звать не пришлось. Он вскочил и побежал в сторону, откуда доносился голос. Джо присел у основания стены, отделявшей церковный двор от их сада. Он смотрел на могилу, которая выглядела более ухоженной, чем большинство вокруг. Она была совсем небольшой. В головах стоял надгробный камень с надписью, а около него — каменная фигурка.