Книга Пендрагон. Король Артур: Рождение легенды - Скотт Ллойд

1. Взыскание Артура

«...И явилась звезда великого размера и блеска, и один луч выходил из нее. А на конце того луча был огненный шар, распростершийся в форме дракона. Из пасти дракона исходили еще два луча, один из которых, казалось, опускался ниже широты Галлии, в то время как второй был повернут в сторону Ирландского моря и разделялся на семь меньших струй света.

Звезда эта появлялась три раза, и всякий, кто видел ее, был поражен ужасом и удивлением»1.

Приведенный выше отрывок, хотя Артур в нем и не назван по имени, является тем самым фундаментом, на котором Гальфрид Монмутский построил свою легенду о великом бриттском короле, самом знаменитом персонаже чрезвычайно известной «Истории королей Британнии» (Historia Regum Britanniae), написанной между 1136 и 1138 годом. Именно эта книга представила миру Артура как такового, и все последующие авторы пользовались ею как основой, на которой возводили свой образ известного ныне Артура. Гальфрид разумным образом вкладывает эти слова в уста Мерлина, которого он уже извлек из британской лесной глуши в своей более ранней книге «Пророчества Мерлина» (Prophetiae Merlini) и представил средневековому миру в качестве величайшего пророка и волшебника.

Звезда является Мерлину, сопровождающему войско Утера, брата правителя Британнии Амброзия, марширующее навстречу вторгшимся с континента саксонским захватчикам Когда Утер требует объяснения этой небесной вести Мерлин с увлажненными слезами глазами объявляет, что она знаменует только что случившуюся смерть Амброзия, и что посему на Британнию обрушатся бедствия. Он просит Утера продолжать войну с саксонцами, потому что в случае победы тот должен стать королем бриттов. Мерлин объясняет, что сама звезда и огненный дракон символизируют Утера, а исходящий в сторону Галлии луч означает сына Утера Артура, который станет самым могущественным человеком, чьей власти покорятся все королевства, над которыми светит солнце2. Наиболее существенной частью пророчества, часто упускаемой из виду в связи с повышенным вниманием Гальфрида к Артуру, является то, что Мерлин также толкует значение второго луча, который был «повернут в сторону Ирландского моря и разделялся на семь меньших струй света». Гальфрид сообщает читателю, что луч этот представлял собой дочь Утера, «чьи сыновья и внуки один за другим будут королями Британнии»3.

После своей неизбежной победы в последовавшей битве и похорон брата Амброзия Утер становится королем. Помня о толковании звезды Мерлином, он приказывает сделать из золота изображения дракона, замеченного возле звезды. Одно из изображений он приказывает послать к своему двору в Винчестер; второй становится его личным боевым штандартом, который несут перед ним и за которым следуют в битве его люди. «И с того самого мгновения далее его звали Утерпендрагон, что на языке британцев значит "голова дракона". Титул этот ему присвоили потому, что через Дракона Мерлин предрек ему, что он станет королем»4. (В контексте настоящей работы слова «бриттский язык» и «бритты» означают народы, в VI столетии обитавшие на Британских островах и не являвшиеся саксонцами, пиктами (север Британии) или ирландцами. Говоря современным языком, британцы того периода обитали в основном в области, носящей ныне название Уэльс, и в ее приграничных регионах, а «бриттский язык» являлся предком современного валлийского.)

Титул Пендрагон стал синонимом королей-героев раннего Средневековья, и приведенный выше отрывок является первым объяснением его происхождения. Имя это было дано отцу Артура волей Гальфрида Монмутского, сумевшего через темное пророчество Мерлина создать титул, известный ныне всему миру, титул, немедленно заставляющий представить себе пылающую в ночном небе комету с двумя головами, предсказывая сразу погибель и спасение, и старинные распри, улаживавшиеся на затянутых туманами полях сражений. На самом деле титул этот можно проследить от времен куда более ранних, чем поколение Гальфрида, от начала VI столетия, когда Артур выезжал на поле брани во главе своих воинов, защищая суживавшиеся владения британцев. Гальфрид интерпретирует бриттское слово Пендрагон как «голова дракона»и использует это толкование в пророчестве, которое приписывает Мерлину, предрекая появление Артура. Сам Артур, однако, никогда и ни в каком источнике не назывался Пендрагоном, и привычное нам жизнеописание его в основном является делом рук Гальфрида — от обманного зачатия в Тинтагеле, когда Мерлин придал королю облик его союзника Горлойса, чтобы Утер мог переспать с его женой, через восхождение к власти в возрасте пятнадцати лет и многочисленные победоносные битвы и походы в Центральную Европу до последней битвы в Камлане и месте упокоения на острове Авалон. Таковы моменты артуровской легенды в том виде, в каком она известна средневековому и современному миру, но какую ее часть можно считать надежной, если это вообще можно сделать? Данное Гальфридом толкование британского слова Пендрагон как «драконья голова» основывается на переводе — буквальном, но не корректном. Титул этот можно точнее понять, обратившись к другим источникам, к другим произведениям валлийской литературы. Значение «голова, реп» - также используется в смысле «верховный, или высший». Слово «дракон» или draig в валлийской поэзии часто прилагается к великим воинам, поэтому титул Пендрагон наиболее точнее будет перевести как «глава воинов» или «высший вождь». Самый ранний (относящийся к послеримскому времени) латинский источник называет Маэлгуна Гвинедда, самого могущественного правителя Уэльса, «insularis draco, драконом острова»6. В XII веке в Гвинедде (королевстве, расположенном в Северном Уэльсе) придворный бард Гвалхмаи, превознося своего покровителя, Родри ап Овейна, именует его «pen draig a phen dragon, высшим драконом и главой драконов»7. Поэтому ясно, что не Гальфрид изобрел титул «Пендрагон», однако избранное им толкование как «голова дракона» придало яркости пророчеству Мерлина.

Прежний и будущий король

Король Артур, вне сомнения, является одной из величайших фигур, рожденных западным миром. Он является героем тысячи историй, пробуждает миллионы детских мечтаний и служит образом нации, хотя и ложным. Артур и в самом деле исполнил пророчество о прежнем и будущем короле, с которым связывается его имя в романах, — легенду о том, что он не умер, но спит в пещере вместе со своими людьми, готовыми пробудиться в час нужды своего народа, когда он выступит со своей армией против врага. Столетие за столетием вновь возрождался он в мире, — пером, кистью и фантазией многочисленных писателей, художников, поэтов и политиков. Почти тысячу лет развивалось нынешнее понимание его истории, тем не менее фундаментальные вопросы в отношении происхождения Артура до сих пор остаются без ответа. Существовал ли Артур как историческая фигура, и если да, то в каких краях осуществлял он свои деяния? Кем он.был - королем, полководцем или походным вождем? Или же его следует считать полностью легендарной фигурой, которую как не ищи, на карте не сыщешь? Именно эти вопросы и поставили мы перед собой.