Книга Изобилие. Будущее будет лучше, чем вы думаете - Питер Диамандис

Тарелка в самом деле производила впечатление: она была сделана из некоего нового металла, очень легкого, сияющего и почти столь же блестящего, как серебро. Ювелир утверждал, что извлек этот металл из обычной глины, используя тайный способ, известный только ему и богам. Однако Тиберий встревожился: будучи одним из величайших военачальников Рима, он завоевал бóльшую часть территории, составляющей современную Европу, и в процессе этого сколотил целое состояние в золоте и серебре. Император хорошо разбирался в финансах и понимал, что ценность его сокровищ может значительно снизиться, если людям внезапно станет доступен новый сияющий металл, еще более редкий, чем золото. «Поэтому, – утверждает Плиний, – вместо того чтобы наградить ювелира, император приказал его обезглавить».

Этот новый сияющий металл был алюминием[2], и после казни несчастного ювелира он исчез для мира почти на два тысячелетия. Снова алюминий был получен лишь в начале XIX века, но все еще был настолько редким, что его считали самым ценным металлом в мире. Когда Наполеон III устроил банкет в честь короля Сиама, алюминиевые столовые приборы достались только самым важным гостям – остальным пришлось довольствоваться жалким золотом.

Редкость алюминия объясняется его химическими свойствами. Технически говоря, после кислорода и кремния это третий по распространенности элемент в земной коре (до 8,14 % ее массы). Сегодня алюминий дешев и зауряден, мы пользуемся им не задумываясь, однако, как видим на примере придворного банкета Наполеона III, так было не всегда. Из-за высокой окисляемости алюминий никогда не встречается в чистом виде. Вместо этого его находят в виде оксидов и силикатов в похожем на глину материале, который называется боксит.

Хотя боксит представляет собой 52-процентный алюминий, выделение из него чистого металла было сложной задачей. В период с 1825 по 1845 год Ганс Христиан Эрстед и Фредерик Вёлер обнаружили, что, если разогреть безводный хлорид алюминия с амальгамой калия, а затем отогнать ртуть, в остатке получится чистый алюминий. В 1854 году Анри Сент-Клэр Девиль придумал промышленный способ получения этого металла, снизив цену на него на 90 %. Однако алюминий все равно был дорогим и дефицитным. Все изменилось лишь с появлением новой революционной технологии под названием электролиз (ее независимо и почти одновременно изобрели американский химик Чарльз Мартин Холл и француз Поль Эру в 1886 году). Этот процесс Холла-Эру, как его теперь называют, использует электричество, чтобы высвободить металлический алюминий из боксита. Неожиданно все люди на планете получили доступ к огромным количествам дешевого, легкого, удобного в обработке металла.

За исключением казни ювелира, ничего необычного в этой истории нет. История переполнена случаями, когда некогда редкий ресурс становился повсеместно доступным благодаря той или иной инновации. Причина тут весьма очевидна: дефицит ситуативен. Представьте себе огромное апельсиновое дерево, усыпанное плодами. Если я соберу все апельсины с нижних веток, остальные фрукты окажутся вне пределов моего доступа. С моей ограниченной перспективы апельсинов теперь не хватает. Но как только кто-нибудь изобретет приспособление под названием стремянка, я неожиданно вновь получу доступ к фруктам. Проблема решена. Технологии – это механизм, высвобождающий ресурсы. Они могут превратить нехватку в изобилие.

Чтобы немного расширить эту тему, давайте взглянем на проект города Масдар[3], который в данный момент строит компания Abu Dhabi Future Energy. Расположенный на окраине Абу-Даби, за нефтеперерабатывающим заводом и аэропортом, Масдар вскоре будет насчитывать 50 000 жителей, и еще 40 000 будут приезжать сюда на работу, причем в процессе этой работы не будет возникать ни отходов, ни продуктов сгорания. В Масдаре не будет автомобилей и не будут потребляться ископаемые виды топлива. Эмират Абу-Даби – четвертый производитель нефти в мире среди членов OPEC, на его территории находится 10 % всех разведанных нефтяных месторождений. Журнал Fortune однажды назвал его столицу богатейшим городом в мире. Интересно, что нефтяная столица готова потратить 20 млрд долларов из своего богатства на постройку первого постбензинового города на Земле.

В феврале 2009 года я отправился в Абу-Даби, чтобы выяснить, насколько это в самом деле интересно. Вскоре после прилета я вышел из отеля, запрыгнул в такси и поехал на стройплощадку Масдара. Это было похоже на путешествие назад во времени. Я стоял у Emirates Palace – одного из самых дорогих отелей в мире и одного из немногих мест, что я знаю, где кто-нибудь (чей бюджет значительно отличается от моего) может снять роскошный, сплошь покрытый золотом номер за 11 500 долларов за ночь. До открытия месторождений нефти в 1960 году в Абу-Даби жили в основном лишь кочевники-скотоводы и ныряльщики за жемчугом. Когда мое такси проехало мимо рекламного щита «Добро пожаловать в будущий Масдар», я вдруг увидел свидетельства этого прошлого. Я ожидал, что первый постбензиновый город будет похож на декорации к сериалу «Звездный путь», но вместо этого обнаружил лишь несколько строительных вагончиков, приютившихся на клочке бесплодной пустыни.

Во время моего визита мне удалось встретиться с Джеем Уизерспуном, техническим директором проекта. Уизерспун объяснил, с какими сложностями сталкиваются строители и в чем причины этих сложностей. Масдар, по его словам, строится на основе концепции «Одна живая планета»[4] (One Planet Living, OPL). Чтобы понять эту концепцию, объяснил Уизерспун, нужно первым делом усвоить три факта. Факт первый: в данный момент человечество использует на 30 % больше природных ресурсов нашей планеты, чем может возместить. Факт второй: если бы каждый человек на этой планете вел образ жизни среднестатистического европейца, нам понадобились бы ресурсы трех таких планет, как наша, чтобы это осуществить. Факт третий: если бы каждый на этой планете вел образ жизни среднестатистического жителя Северной Америки, нам понадобились бы ресурсы пяти таких планет, как наша, чтобы это осуществить. Таким образом, OPL представляет собой всемирную инициативу, цель которой – решить проблему ограниченности ресурсов.

Эта инициатива, созданная Фондом биорегионального развития (BioRegional Development) и Всемирным фондом дикой природы (WWF), основана, в сущности, на десяти основных принципах. Их спектр – от сохранения аборигенных культур до разработки безотходных и экологически безопасных материалов и производств, но по большому счету все они сводятся к одному: мы должны научиться делиться друг с другом. Масдар – один из самых дорогих строительных проектов в истории. Весь город строится ради постбензинового будущего, в котором возможны серьезные угрозы из-за нехватки нефти и даже войны за водные ресурсы. И как раз здесь стоит вспомнить урок, который преподал нам алюминий. Даже в мире, в котором не останется нефти, Масдар будет, как и сегодня, буквально залит солнцем. Количество солнечной энергии, которая попадает в нашу атмосферу[5], достаточно надежно определено как 174 петаватт (1,740 х 1017 ватт) плюс-минус 3,5 процента. Из этого общего солнечного потока около половины достигает поверхности Земли. Человечество в наши дни использует около 16 тераватт каждый год (данные на 2008 год), то есть на поверхность нашей планеты доставляется в 5000 раз больше солнечной энергии, чем мы используем. И снова – проблема не в дефиците, проблема в доступности.