Книга Все равно будешь моей - Джанис Мейнард

Согласно матери, ничто не могло извинить мужскую лень, даже самый большой счет в банке. Сыновья крепко усвоили эту заповедь. Лиам с матерью управлял отелем «Силвер-Бич». Дилан владел и управлял баром. Эйдан жил в Нью-Йорке, где прослыл своего рода гением инвестиций. Детищем Гэвина была фирма «Силвер-Ай», которая занималась компьютерной безопасностью.

Когда Кристоферу исполнилось двадцать три, под его управление перешел лыжный курорт. Такое решение показалось всем очевидным, так как большую часть детства и юности он провел рассекая по его склонам. В то время он мечтал, как будет получать свою первую золотую медаль и слушать национальный гимн в свою честь.

Но, как говорится, хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Жизнь приняла неожиданный поворот.

Кристофер жил хорошо. У него была прекрасная семья. Он – счастливчик. Так почему он все еще думает об Элеоноре Портер?

Две блондинки за соседним столиком не спускали с него глаз и широко улыбались. Обе обладали милыми личиками и подтянутыми фигурами. Но сегодня Кристофер откажется от компании двух прелестниц в одной постели.

Да что не так-то?!

Он почувствовал, как его плеча коснулась чья-то мягкая рука.

– Кристофер.

Выдавив улыбку, он обернулся, соображая, как бы помягче отказаться от нежеланной компании, и обомлел.

– Элли?

Женщина с потрясающими голубыми глазами кивнула:

– Да, это я. Нам нужно поговорить.

Кристофер поднялся со своего места, Элеонора почувствовала себя неловко. Она никогда не отличалась высоким ростом, но он казался ей горным пиком, верхушку которого обнимало облако. Светлые волосы местами выгорели, стали почти белыми из-за того, что он много времени проводил на свежем воздухе. Женщины бы выложили баснословные суммы в салонах, чтобы стать обладательницами таких восхитительных платиновых волос.

Его стрижка стала короче, чем когда он был мальчиком. Тем не менее он слишком красив для мужчины. Это просто нечестно. Единственное, что придавало мягкому лицу налет мужественности, – шрам, который шел от подбородка к щеке. В возрасте двенадцати лет он упал с подъемника и рассек лицо о камень.

Они с Кирби сидели позади и с ужасом наблюдали за тем, как снег покраснел от его крови. Но Кристофер тотчас вскочил и помахал им в своей обычной жизнерадостной манере. А ее до сих пор мутило от этого воспоминания.

Тем не менее Кристофер стал очень привлекательным мужчиной. Фигура почти не изменилась, осталась такой же спортивной, несмотря на то что он, конечно, немного набрал вес. Таким он нравился ей больше, чем в детстве, когда, казалось, его можно сломать, как спичку.

Элеонора всегда боролась за тонкую талию, а потому страстно хотела поменяться с ним местами.

Зато его лицо оставалось непроницаемым.

– Слышал, вы с Кирби вернулись.

Она кивнула и обхватила себя руками. По какой-то неведомой причине она чувствовала за собой вину перед человеком, который когда-то был ее лучшим другом. Теперь Кристофер даже не улыбнулся ей.

– Деду нездоровится. Мы решили побыть с ним до приезда родителей. Через девять месяцев они вернутся. Они открыли свою последнюю клинику в Боливии, и требуется некоторое время, прежде чем она сможет функционировать самостоятельно.

– Ясно.

Элеонору тревожила сдержанность Кристофера.

В свое время она, Кирби и Кристофер были неразлейвода. Но потом ее родители сотворили немыслимое – стали врачами-миссионерами и перевезли семью в джунгли Южной Америки, чтобы обеспечивать местному населению своевременную медицинскую помощь.

– Нам тебя не хватало, – тихо призналась она.

Однако еще до переезда у них с Кристофером случился разлад.

Он пожал плечами:

– Да. Но между Силвер-Гленом и Боливией чудовищное расстояние. Неудивительно, что мы потеряли связь.

Она кивнула. Еще несколько месяцев Кирби и Кристофер обменивались электронными письмами, но потом жизнь Кирби круто изменилась, и он больше не находил времени, чтобы поддерживать переписку. Элеонора была слишком задета упрямством Кристофера, чтобы написать первой.

– Знаешь, ведь мы сопротивлялись. Умоляли родителей позволить нам остаться с дедом и окончить школу.

– Я помню.

– Но они настаивали, что все мы четверо – одна семья и должны оставаться вместе.

Кристофер переступил с ноги на ногу, глядя куда-то мимо нее.

– Может быть, сядем за столик? Ты ужинала?

– Да. – Она послушно следовала за ним.

– А кусочек лимонного пирога? Дилан клянется, что здесь лучшие пироги в штате.

– Звучит заманчиво.

Обычно Элеонора никогда не ела сладкое по вечерам, но сегодня предстоит непростой разговор. Нужно чем-то занять руки. Она никак не ожидала, что их встреча сложится таким образом.

Ее отталкивало отсутствие хоть какого-либо интереса со стороны Кристофера. Сделав заказ, он откинулся на спинку стула и поднял на нее глаза, все также без тени улыбки на лице.

– Элеонора, ты превратилась в очень красивую женщину. Еще в школе ты была самой милой девушкой, которую я когда-либо встречал.

Его признание застало ее врасплох. Щеки зарделись.

– Ты очень добр.

– Просто меня с детства приучили говорить только правду. Я парень простой, говорю что думаю. Было нелегко оставаться твоим другом.

– Ты сердишься на меня? – Элеонора не понимала, что происходит.

– Нет, не теперь.

– Но когда-то так было?

– Да. Я был уверен, что вам с Кирби следует упорнее настаивать на своем и остаться.

Она закусила губу.

– Ты не знаешь, каково это было. Мы вели себя как угрюмые подростки, когда что-то шло не по-нашему. Кричали, вопили, умоляли, дулись. Но мама и папа настаивали, что мы семья, а кроме того, нам с братом было слишком рано оставаться одним. Самое интересное, они оказались правы. Мы с Кирби получили бесценный опыт.

– Как же ваши занятия?

– В миссии были преподаватели. Мы работали в клинике. О, Кристофер, как бы мне хотелось, чтобы и ты был там! Джунгли – это нечто невероятное. Конечно, там опасно, но…

– Я очень рад, что в итоге у тебя все наладилось.

Грусть наполнила сердце Элеоноры. Когда-то с этим человеком она делилась всеми своими переживаниями и тайнами. Он оказывался рядом в самые важные моменты жизни.

– Может быть, потанцуем, – выпалила она. – Как в былые времена.

Его тело, казалось, отвергало это предложение, однако вслух он сказал:

– Если хочешь.

Всего лишь танец посреди битком набитого бара. Кристофер привлек ее к себе и легко повел в танце.