Книга P.S. Любимый, завтра я тебя убью - Иоанна Хмелевская

Кароль запретил жене служить и вообще трудиться. Трудиться ей разрешалось лишь в собственном доме. И прекрасно, Марину вполне это устраивало, она и сама не собиралась гробить жизнь на работе.

Кароль запрещал жене одной появляться на людях без него, выезжать куда-либо без него, что тоже сначала вполне устраивало Марину. Зато, где бы они ни появлялись, Марина обязана была блистать красотой и изысканными туалетами, на которые он не жалел денег. В обязанности Марины входило быть всегда самой красивой, самой привлекательной, одетой лучше всех, выглядеть лучезарно-беззаботной, поражать умелым макияжем и модной причёской.

Все это Марина выполняла не только послушно, но даже с упоением, проявляя немалый вкус во всем, что относилось к её внешности.

Единственным местом, куда Кароль отпускал жену одну, были магазины. Покупки были целиком на ней, причём как вещи, так и продукты. У мужа не было ни времени, ни желания шляться по магазинам, Марина же просто обожала это занятие. Ах, все эти драгоценности, платья, меха, жакетики, халатики, туфельки! Она плавилась от счастья, выбирая и примеряя каждую мелочь. С таким же вниманием отбирала для мужа рубашки, галстуки, даже носки. А также все предметы домашнего обихода, начиная с мебели и заканчивая торшерами и шторами. И муж всегда одобрял её покупки, никогда не критиковал, за все исправно платил. Похоже, все это его не особенно интересовало, вещам он не придавал особого значения.

Особое значение он придавал еде. О, во всем, что касается еды, он был требователен и непреклонен. Наравне с работой еда была главным его занятием. Ел он пунктуально, много и изысканно. Приготовление для мужа всех этих бесконечных завтраков, обедов и ужинов с обязательными перекусами в промежутках тяжёлым камнем легло на плечи Марины. Учитывая, однако, её умение готовить, она справлялась с заданием неплохо, тем более что кухня не занимала у неё много времени, готовила она автоматически, одновременно думая о другом — косметичке или приглянувшемся бриллиантовом колье, а все равно получался очередной кулинарный шедевр, который муж восторженно нахваливал, продолжая горячо любить и ценить жену. Кажется, так было ещё совсем недавно.

Хотя нет, если подумать, идиллия продолжалась года три, не больше.

Марина теперь и припомнить не могла, кто первым нарушил установившийся порядок вещей. Возможно, она сама. Да, очень может быть, все началось со строительства особняка, когда на Марину взвалили совершенно чуждые ей обязанности.

За два года до женитьбы Кароль получил в наследство дом своих предков, проще говоря, одни развалины. Жить там было невозможно, требовался не просто капитальный ремонт, а основательная перестройка. Марине, естественно, деревенская хибара не нравилась, её гораздо больше устраивали апартаменты в центре города, где под боком и роскошные магазины, и лучшие рестораны, и всякие косметички, шляпницы, подруги. Поселиться в развалюхе на окраине города, откуда за каждой мелочью нужно выбираться в центр… Нет, такое ей и в страшном сне не могло привидеться!

А вот поди ж ты, так и случилось. Кароль оказался неумолимым, а вдобавок именно на неё взвалил все обязанности по строительству нового жилища. Протесты жены не помогли, Кароль попросту отмахивался от них. Он уже был владельцем крупной, процветающей строительной фирмы. Марина же в строительстве совсем не разбиралась, но именно она должна была решать совершенно непонятные ей проблемы и ссориться с рабочими. И тут, к её величайшему удивлению и возмущению, выяснилось, что муж вовсе не намерен платить рабочим столько, сколько она пообещала. Мало того, он даже осмелился критиковать жену за её требования по части строительства и, что уж совсем дико, её дизайнерские идеи. Выяснилось, что она заказала не ту плитку на террасу, не тот кафель для четвёртой ванной и вообще все ванные комнаты распланировала по-идиотски, теперь надо переделывать. И чем она думала, велев построить такой тесный гараж, забыла, что у них уже сейчас две машины? Он подумывал о чем-то в придачу к своему «ягуару», а тут хоть её «ниссан» за воротами оставляй. Долго пилил он её и за окна в спальнях, которые получились несоразмерно маленькими, теперь ничего не поделаешь. А живая изгородь где?!

Живая изгородь добила Марину. Если учесть, что человек не в силах повлиять на скорость роста растений, претензии мужа показались ей до обидного надуманными и несправедливыми. Возможно, отреагировала она несколько энергичнее, чем следовало; возможно, что напрасно в отместку перестала кормить мужа с прежней заботливостью, но ведь и её понять можно! Сколько сил отняло проклятое это строительство, когда на каждом шагу приходилось сталкиваться все с новыми и новыми трудностями, до хрипоты ругаться с поставщиками и рабочими, целыми днями ожидать давно обещанный паркет, а потом самолично проверять каждую паркетину. А кто неотступно стоял над каменщиками, когда они обкладывали декоративным камнем стены? А сколько здоровья стоил ей монтаж сантехники — ни в сказке сказать, ни пером описать. А ведь она тоже человек, ей бы хотелось и перед телевизором посидеть, и дамские журнальчики полистать…

Итак, в отместку за незаслуженные упрёки Марина перестала кормить мужа, целиком поручив его заботам домработницы.

Бабка всегда твердила, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Ой, права была бабка. Через желудок завоевала Марина мужа, теперь, похоже, и потеряла его по этой же причине. Так она рассуждала. Ну и в самом деле, с чего это Кароль словно озверел, каких только обидных слов не наговорил остолбеневшей жене! Оказывается, она — лентяйка, каких свет не видывал, привыкла всю жизнь бить баклуши, лёжа на боку, да деньги из него выкачивать, а как пришлось немного поработать, так сразу заныла, ему же каждый грош достаётся потом и кровью! Тунеядка! И пошёл, и пошёл, причём с какой злостью вываливал все свои претензии! Не кричал, а словно змея шипел от ярости.

Вот так, одним пинком, Марина была сброшена с пьедестала домашнего кумира в безликую толпу домашних рабынь. Ошарашенная этим взрывом ненависти, несчастная молчала и лишь тупо таращилась на обидчика.

Правда, потом Кароль просил прощения. И она у него тоже, но это уже были последние взаимные извинения в их супружеской жизни.

И вот начиная с того памятного скандала их отношения неуклонно портились. С каждым месяцем, с каждым годом. На благодатной почве ежедневно попираемых амбиций в Марине зародилось и постепенно расцвело буйным цветом ожесточение. Даже если не упоминать о чувстве собственного достоинства. Да о каком достоинстве можно говорить, ведь мужу словно вожжа под хвост попала, он уже не сдерживался, не извинялся, видимо считая нормальным попирать ногами свою безответную рабыню, зная, что деваться ей некуда и она все вытерпит. Марина по семь раз на дню слышала о своей бездонной глупости, необразованности и полнейшей неспособности ничему научиться. Затюканная до последней степени, она давно уже не делала попыток огрызаться, беспрекословно выполняя все мужнины приказания, носилась с ним, как с тухлым яйцом, но своей безответностью, похоже, лишь подстрекала его к пущему тиранству.

В довершение несчастья муж ещё и впал в скупость. Не сразу, года два прошло после памятного скандала, когда вдруг Кароль неожиданно отказался оплачивать Маринины занятия конным спортом, которые до сих пор всячески поощрял. Правда, от этих занятий не было никакого толку, Марина продолжала толстеть, и ей все труднее было взбираться на лошадь, но все равно… Потом он отказался оплатить счёт за косметику. Вот уж ничем не объяснимые придирки, ведь хорошо выглядеть всегда считалось первой обязанностью Марины. А как без косметики осуществить эту обязанность, если и годы берут своё, да и вечные домашние неприятности сказываются? Причём не только ложатся морщинами на лицо, но и обволакивают слоями жира некогда стройную фигурку. Дело в том, что при всяких неприятностях у Марины разыгрывался жуткий аппетит, ей непременно требовалось плотно поесть, после чего на сердце сразу становилось легче, но калории неумолимо делали своё дело.