Книга Акция «Ближний Восток» - Олег Шелонин

— Сокровищница направо, — напрягся «святой», пытаясь подтянуть назад левую ногу, но она упорно сопротивлялась.

Багдадский вор застыл, как буриданов осел между двумя кормушками, в позе полушпагата. Сердце его рвалось налево, разум тянул направо. Из ступора «святого» вывели чьи-то осторожные шаги. Вот тут-то он и показал класс. Вор испарился буквально на глазах. Причем абсолютно бесшумно, не звякнув ни одной монеткой из мониста. Мимо авантюриста, вжавшегося со своим мешком в стенку и слившегося с ней, как хамелеон, испуганно озираясь, крался сам светлейший. Достигнув поворота, он воровато оглянулся и свернул в сторону гарема. Удивленный столь странным поведением владыки, Багдадский вор двинулся следом.

— О мои нежные козочки, — с вожделением проблеял эмир, приникая к замочной скважине. Из-за двери раздался многоголосый стон. — Ваш пастух идет к вам.

Евнухи, стоящие на страже, деликатно отвернулись в сторону. Из-за двери послышались томные стенания «козочек». Рука эмира потянулась к связке ключей, висящих на поясе, и… светлейший пошлепал себя по бокам, по пухлому заду и резво распрямился.

— Ты кто такая?

— Гюльчатай, — сочным баритоном сообщил Багдадский вор, пытаясь запихнуть ключи в карман своих латаных-перелатаных зеленых штанов. Это было сделать не так-то просто.

От одного вида задранной вверх паранджи владыка Багдада завибрировал. Он так возбудился, что не заметил ни пыльного халата под паранджой, ни лаптей, ни штанов. Его богатое воображение рисовало нечто иное. Однако как ни выбило из колеи владыку Багдада вольное обращение с паранджой афериста, он нашел в себе силы выхватить из-за пазухи свиток. Эмир развернул его и забормотал, вчитываясь в замысловатую вязь арабских строчек.

— Зухра, Зульфия…

— Я новенькая, — пояснил Багдадский вор, — меня еще в список внести не успели. Видишь, и приданое со мной. — В качестве доказательства он тряхнул мешком и монистами под чадрой.

— Новенькая! — страстно выдохнул владыка, роняя свиток. Глаза его замаслились. — Открой личико, Гюльчатай! Твой повелитель хочет…

— Мой повелитель чего-то хочет?

У дверей гарема неведомо откуда материализовалась девица в воздушной шелковой вуали и встала грудью между Шахрияром и «новенькой».

— Так чего же хочет мой повелитель? — вторично вопросила она, уперев кулачки в крутые бедра, упакованные в полупрозрачные шелковые шаровары. Тонкие стрелки подведенных сурьмой бровей хищно сошлись у переносицы.

— Кисонька моя, — деликатно кашлянул эмир, — это не совсем то, что ты думаешь. Обычная ревизия. За имуществом присматриваю, наложниц пересчитываю…

— А ведь как обещал! — прошипела «кисонька», наступая на изрядно струхнувшего повелителя. — Какие клятвы давал!

— Так, кисонька…

— Бородой пророка клялся! — взвизгнула Шахерезада. — До тысяча первой ночи ты мой! И чтоб я тебя около гарема больше не видела! В покои! Сказку на ночь, и баиньки!

Эмира как ветром сдуло.

— А с тобой, бесстыжая, — прошипела разгневанная фурия, — я попозже потолкую. Как освобожусь. Тогда и разберемся.

Шахерезада пинком вышибла дверь гарема вместе с косяком и зашвырнула туда обалдевшего от такого поворота событий Багдадского вора.

— Дверь железную поставить!

Евнухи замерли, втянув головы в плечи. Шахерезада смотрела на них, как удав на кроликов.

— Ключи мне! Все ясно?

Евнухи торопливо закивали головами. Хозяйка дворца, гордо задрав нос, двинулась в покои эмира читать своему повелителю очередную сказку на ночь, а Багдадский вор, кубарем влетевший в гарем под грохот рухнувшей двери и треснувшей по всем швам паранджи, кряхтя и держась за поясницу, поднялся с пола. Эмирские жены, увидев бороду своей новой подруги, дружно сказали «вах!».

Бедолага тихо сказал «ох!» и на карачках пополз обратно, но было уже поздно. Девять с половиной сотен дозревших без мужиков знойных красавиц Востока медленно наступали на него.

— Я же Хызра… святой… — пролепетал насмерть перепутанный Багдадский вор. Ничего умнее в тот момент он придумать не мог.

— Так просвети нас, грешниц, — жарко выдохнул гарем.

И «святой» понял, что попал. Причем крупно попал…

2

Остров Буян. Вилла Кощея Бессмертного.

Около месяца спустя после вышеописанных событий.

— «Не кочегары мы, не плотники…» — Кощей провел по рейсшине идеально ровную прямую, отбежал от кульмана на пару шагов, окинул свое творение взглядом истинного художника, почесал карандашом затылок, и яростно защелкал костяшками счет.

Результат его явно озадачил. Бессмертный злодей подскочил к огромному сооружению в центре зала, накрытому белой простыней, сунул под материю нос, удовлетворенно хмыкнул, ринулся к кульману обратно и принялся править чертеж от руки.

— Вот теперь другое дело.

За его спиной возник Люцифер. На этот раз без грома и молний. Похлопав глазами на творение Кощея, он тоже принялся чесать затылок, только в отличие от бессмертного злодея пятерней, а не карандашом. Ему было жутко любопытно, что мастерит его пухлый друг уже третий день подряд на своей восстановленной вилле, расположенной в самом центре острова Буяна, сердито выталкивая своего нечистого кореша взашей, стоит тому только появиться. Оно и понятно — от молний владыки преисподней постоянно загорался ватман. Этот визит оказался более удачным, но ясности в дело не внес. То, что Люцифер увидел на чертеже, могло быть чем угодно. От нового музыкального инструмента до универсальной овощерезки.

— Теперь подведем теоретическую базу.

Кощей прошуршал к письменному столу, схватил длинное гусиное перо, обмакнул его в чернильницу и застыл, устремив взор в потолок, вдохновенно бормоча что-то под нос. Он весь был в творчестве. Дьявол еще раз взглянул на чертеж, еще раз похлопал глазами и на цыпочках двинулся в сторону сооружения, накрытого белой простыней. Он попытался сунуть голову внутрь и тут же получил логарифмической линейкой меж рогов.

— Я еще не закончил!

— Ну, Кошик, имей совесть! Третий день пытаюсь с тобой поговорить по душам.

— Тебе каждый день этих душ отстегивается навалом.

— То-то и обидно. Со всех сторон так и сыплются, а с тобой по душам поговорить… Не томи. Чего ты там изобретаешь?

— Не торопи технический прогресс. Лучше подскажи, как правильно пишется: теоретически или тиоритически?

— Я те чё, писатель, блин? Какая тебе разница?

— Большая. Одна грамматическая ошибка — и потомки меня не поймут.

— Да что с них взять, с неграмотных! Говори давай: что изобрел?

— У этой фигни пока еще названья нет, — честно признался Кощей. — Третий день над этим думаю. Даже чертежи начал делать, а вдруг что подскажут? Работать будет стопудово — Вакула расстарался… А вот теоретическая база хромает. Да ты еще со своими уикендами достал! После них неделю из астрала не выходишь. Невозможно работать!