Книга Цари-жрецы - Ги Раше

Заметив египтянина, путешественники остановились, и мужчина, который шел во главе группы, поприветствовал Хети от имени всех своих товарищей. Хети ответил ему, соблюдая традиции своего народа, но на ханаанейском наречии:

— Добро пожаловать!

— Меня зовут Шукрия, — назвался мужчина.

— Ты тоже шасу? — спросил у него Хети.

— Мы, и я, и мои товарищи — хабиру.

Хети, который ни разу не слышал о таком племени, кивнул, так и не осмелившись спросить, кто такие хабиру, — из опасения обидеть Шукрию своей неосведомленностью. Он ответил в той же манере, решив таким образом выразить свое уважение:

— А меня зовут Хети, я египтянин.

— Я так и подумал, что ты египтянин, хотя носишь набедренную повязку шасу, — заметил Шукрия весело — он, несомненно, был удовлетворен тем, что догадка оказалась верной.

Пока длился обмен приветствиями, пятеро товарищей Шукрии с любопытством разглядывали молодого египтянина.

Внезапно один из них взмахнул дротиком и крикнул, обращаясь к Хети:

— Не двигайся, стой молча! У тебя за спиной змея. Если ты шевельнешься, она испугается, подумает, что ты хочешь причинить ей вред, и бросится на тебя. Я знаю нрав змей: они подскакивают в воздух, распрямляют тело и впиваются в затылок или в горло! И все — тебе не жить!

При появлении Шукрии и его товарищей змеи, окружавшие Хети, укрылись в зарослях кустарника, а теперь одна из них вернулась, чтобы посмотреть на пришедших.

— Опусти свое оружие, — сказал Хети. — Твой дротик вызывает у меня чувство, будто я в опасности, и мне это не нравится. Не бойся за меня, эта змея — мой друг.

Хети, который сидел скрестив ноги, обернулся и быстрым точным движением схватил змею возле головы. Потом вытянул руку перед собой так, что длинный хвост змеи кольцами упал ему на колени.

— Ты — бог и поэтому не боишься царя змей? — удивленно спросил мужчина, опуская оружие.

— Знай, я — Повелитель змей, — ответил Хети, не пытаясь, однако, отрицать свое божественное происхождение. — Смотри!

Свободной левой рукой он несколько раз стукнул по земле. И тотчас же остальные змеи выползли из кустов и устроились рядом со своим хозяином на глазах у озадаченных хабиру.

Хети отпустил змею и, довольный произведенным впечатлением — его новые знакомые, судя по всему, решили, что без колдовства тут не обошлось, — встал на ноги, чтобы снять с огня жаркое.

— Вы окажете мне честь, разделив со мной скудную трапезу, — обратился он к гостям. Те продолжали стоять на месте, переводя взгляд с Хети на змей и обратно. — Оставьте ваших ослов в тени деревьев. Не бойтесь этих змей, они вдоволь наелись. Они причинят вред только тому, кто задумает на меня напасть.

— Вот уж чего никто из нас делать не станет, правда, друзья? — сказал Шукрия, обращаясь к своим спутникам.

Те подтвердили правоту его слов. Шукрия представил каждого из них:

— Это Тарибатум, он родом из Страны Двух Рек, из славного города Вавилона. Прежде чем стать нашим спутником, он был хозяином трактира и угощал гостей кушаньями своей родины. Он — самый старший из нас.

Речь шла о мужчине с густой седеющей бородой, одетом в тяжелое платье, украшенное бахромой. Его возраст был написан на изрезанном морщинами лице. Он кивнул Хети, потом отвязал и снял со спины осла низкий деревянный стул, установил его в тени невысокого дерева и уселся.

— А его, — сказал Шукрия, указывая на мужчину, который держал лиру, — зовут Келия. Он родом из далекой северной страны Нахарина[1]. Он плохо говорит на ханаанейском наречии — Келия хуррит.

Мужчина с аккуратно подстриженной бородой в свою очередь поприветствовал Хети и сел на камень рядом с Тарибатумом.

Теперь Шукрия указал рукой на человека, который больше всего заинтересовал Хети — того, на ком была узкая набедренная повязка, оставлявшая неприкрытыми бедра. Его треугольное, с тонкими чертами и выступающими скулами лицо было лишено растительности. На лбу он носил ленту, поддерживавшую длинные, спадавшие на спину волосы. От Шукрии Хети узнал, что того зовут Ява и родом он с далекого острова, расположенного в Великом Зеленом море[2], именуемого Каптара[3]. Он играл на дудочке.

Человек, который поднял дротик, чтобы защитить Хети от змеи, оказался ааму[4] из Ретену[5], что в Ханаане. У него была подстриженная борода, а усов не было. Хети узнал, что зовут его Кушар. И наконец, у шестого было странное имя — Лупакку. Больше всего в его облике Хети поразил забавный заостренный колпак, частично покрывавший волосы — не черные, а русые, как и его борода. Шукрия сказал, что Лупакку родился в очень далекой горной стране, где в определенное время года становится так холодно, что с неба начинают падать белые хлопья. А потом этих хлопьев становится больше, чем песка в пустыне, они толстым слоем укрывают землю. Позже, с приходом весны и тепла, это толстое одеяло превращается в потоки воды, которые питают реки. О хиттитах, народе Лупакку, Хети тоже услышал впервые в жизни, как и о снеге. Более того, он никогда не слышал ни о Каптаре, ни даже о Вавилоне.

Шукрия, который говорил от имени своих товарищей, как если бы был главой этой группы, рассказал Хети, что он тоже родом из Междуречья, из города, по его заверениям, великого, с давних времен являвшегося центром обширной области, — города Ур. Но о нем наш герой тоже никогда не слышал.

2

— А почему вы называетесь хабиру, ведь ты сказал мне, что это — не название племени? Как я понял, вы родились и жили очень далеко друг от друга…

Этот вопрос Хети предназначался, прежде всего, Шукрии — несмотря на то, что он родился в далеком городе, жители которого не говорили на ханаанейском наречии, Шукрия прекрасно на нем изъяснялся.

Они всемером сидели вокруг погасшего костра. За ужином они разделили между собой двух жареных зайцев, причем каждый умудрился немного обжечь пальцы, отрывая от тушки часть, которая, по его соображениям, приходилась на его долю. Кроме мяса каждый отведал хлеба и фиников, которые Тарибатум, бывший владелец трактира в Вавилоне, достал из своего мешка, привязанного к спине осла, а также пальмового вина. Вина выпили много — в бурдюке не осталось ни капли, однако Тарибатум заверил Хети, что в корзине, навьюченной на осла, таких бурдюков еще много.