Книга Николай Рерих. Запечатлевший тайну - Олег Болдырев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1873 году семья Рерихов переехала на Васильевский остров в дом № 25 на Николаевской (Университетской) набережной Санкт-Петербурга, что напротив Николаевского (Благовещенского) моста. Здесь на втором и третьем этажах четырехэтажного каменного дома расположилась нотариальная контора Константина Федоровича и жилые комнаты его семьи. Кроме сына Николая, второго ребенка в семье, у четы Рерихов родилась дочь Лидия (1867) и сыновья Владимир (1882) и Борис (1885).
В архиве сохранилась копия свидетельства о рождении Николая Константиновича Рериха:
"Сим свидетельствуем, что города С.Петербургского, Андреевского собора в 1-ой части метрической книги о родившихся за сей 1874 год под № 202-м значится: у Нотариуса Округа С.Петербургского Окружного Суда Константина Федоровича Рериха, лютеранского вероисповедания, и законной жены его Марии Васильевой, православной, и обоих первобрачных, родился сын Николай сего 1874 г. сентября 27, а крещен октября 16 числа. При крещении восприемниками были: воспитанники 6 класса Ларинской Гимназии Александр Павлов Коркунов и дочь означенного нотариуса Лидия Константиновна Рерих, октября 23 дня 1874 года Андреевского собора…"
Детские впечатления Николая Константиновича сохранялись им на протяжении всей жизни, исключительно насыщенной и разнообразной в творчестве, во встречах и событиях. Одним из первых, самых ранних впечатлений запомнилась ему песня Петровской эпохи, которую пела старушка, "гаванская" чиновница Мария Ильинична, жившая в Галерной гавани и приходившая посидеть с детьми Рерихов и потолковать о хозяйстве:
Детство Николая Рериха прошло в доме на Николаевской набережной. К ее граниту приходили военные корабли и оглушительно салютовали, приветствуя спуск на воду своих собратьев. От этих салютов дребезжали стекла в доме, стены содрогались в такт выстрелов, над Невой поднимались облачка дыма, по водной глади скользили лодки, проходили баржи, а ближе к заливу виднелись корабельные мачты, сложный узор которых ежедневно менялся. Вечное движение жизни на границе, разделяющей два мира: земной и морской… Да и сам Николаевский мост считается рубежом, где заканчивается Нева и начинается Финский залив. Недалеко на набережной стоял памятник адмиралу Крузенштерну, много ходившему по морям и открывшему новые земли. Запомнилась юному Николаю мечта о новых землях.
Н.К. Рерих. Санкт-Петербург. 1877 г.
"Среди первых детских воспоминаний, — писал в конце жизни Николай Константинович, — прежде всего вырастают прекрасные узорные облака. Вечное движение, щедрые перестроения, мощное творчество надолго привязали глаза ввысь. Чудные животные, богатыри, сражающиеся с драконами, белые кони с волнистыми гривами, ладьи с цветными золочеными парусами, заманчивые призрачные горы — чего только не было в этих бесконечно богатых, неисчерпаемых картинах небесных".
С двух лет начались поездки в Извару, собственное поместье Рерихов с усадьбой, в Царскосельском уезде Санкт-Петербургской губернии, располагавшееся недалеко от станции Волосово, что в сорока верстах от Гатчины. Приобретено оно было в 1872 году на имя супруги Константина Федоровича Марии Васильевны. Оно и теперь находится в том же живописном месте, приютив под своей крышей первый российский музей Н.К. Рериха. Владели Рерихи изварским поместьем до 1900 года, когда Константина Федоровича не стало.
Семья выезжала погостить на лето также и в Псковскую губернию, в городок Остров, где у Калашниковых, родителей мамы Николая Константиновича, был большой дом, и к дедушке Фридриху в Майори, на Рижское взморье. Исторические места, через которые проходил путь в этих поездках, также западали в память юного Николая: и древние города Псков и Остров, и старинные церкви и крепости, и красивейшие пейзажи. Остались также яркие впечатления и от посещения многочисленных достопримечательностей по пути в Гапсалу, курорт на Рижском взморье: Ивангород, Нарва, Ревель с их древними замками и крепостями, с легендами и преданиями.
Для впечатлительного и наблюдательного ребенка, каковым был юный Николай, собственно именье Извара в детские годы стало местом общения с природой. Именно там была получена счастливая возможность постижения ее тонкостей и глубин. Опыты понимания жизни складывались для будущего художника и мыслителя в Изваре и в связи с нею.
Изварскому периоду сопутствовали многие знаки, ставшие понятными самому Николаю Константиновичу только в зрелом возрасте. Так, само происхождение названия Извара, или, как оно произносилось в XIX веке, Ишвара или Исвара, странно звучавшее для тех мест, Николай Константинович предположительно связывал с жившим неподалеку во времена Екатерины II индусским раджою. Ишвара — санксритское слово, одно из основных понятий индуизма. Обозначает оно Всевышнего, Бога-Творца, Повелителя скрытых творческих сил, проявляющего себя как источник к развитию мира. В индуизме считается, что все боги суть проявления Ишвары.
Сам изварский дом также нёс на себе зримые знаки, глубокие символы из далеких традиций и культур. Построен он был крепко, добротно. Фасад и углы были украшены башенками, а на стенах дома дважды повторялся знак розы, напоминавший Николаю Константиновичу витражи готических соборов средневековой Европы и имевший одним из толкований в европейской духовной традиции идею пророка.
От предыдущих хозяев усадьбы сохранились интерьеры изварского дома, старинная мебель. В одной из комнат среди копий голландских картин можно было видеть работу старого письма — огромную гору на закате, скорее даже целый горный хребет. Как оказалось впоследствии, то было изображение Канченджанги, священной горы Гималаев, "пяти сокровищ великих снегов".
Сохранившееся в архиве описание Николаем Константиновичем родительского имения, или мызы, как тогда именовали дачи в восточных областях Прибалтики, сообщает, что езды скорым поездом от Санкт-Петербурга до станции Волосово по Балтийской железной дороге два часа, пассажирским 23Л, а "мызная земля начинается в двух с половиною — трех верстах от станции железной дороги, сама же усадьба в девяти с половиною верстах от станции; сообщение по земской, ныне заново шоссируемой дороге. Всей земли 1385 десятин. Лесу до пятисот десятин. Состав леса смешанный; частью строевой, частью дровяной, хвойный и лиственный. Земли пахотной около пятисот пятидесяти десятин. Лугов (частью заливных) сто десятин. Остальное под озерами, речками, дорогами, болотом и выгоном.
Озер на мызной земле три, причем все возникают из лесных ключей, а одно берет начало в самом парке усадьбы. Две речки, из которых одна в дальнейшем течении становится сплавною и затем впадает в р. Лугу. В озерах и реках рыбная ловля: форели, хариусы, щуки, караси и т. п. В лесах именья значительная охота, которой благоприятствует, что в ограничивающей с трех сторон лесной казенной даче дичь особенно охраняется, так как казенная дача отписана под Высочайшую охоту. В одной версте от усадьбы находится: земский доктор, больница и казенное лесничество. В двух верстах погост и церковь. Мызная постройка следующая: барский дом в двенадцать комнат, одноэтажный с мезонином, каменный, крытый железом; скотный двор и конюшня каменные, крытые частью лучиной, частью соломой; большой двухэтажный деревянный дом; двухэтажный (низ каменный, верх деревянный) дом для рабочих, где помещалось двенадцать семей; сарай деревянный на каменных столбах для экипажей и хлеба; молочная; двухэтажное каменное здание крытое толом, прежде служившее помещением винокуренного завода; большой каменный сарай; амбар деревянный, крытый лесом".
