Книга Мелодия жизни. Роман - Дмитрий Комогоров

– Тут я с тобой полностью солидарна, – улыбаясь, произнесла Вита. Затем, не говоря больше ни слова, быстро покинула заведение.

Почти сразу до него дошло, что она торопилась не потому, что опаздывала на работу (часы, висевшие над стойкой, не показывали и десяти часов), а потому, что не хотела платить за свою порцию виски. Он усмехнулся, покачав головой. Вита, несмотря на то, что неплохо зарабатывала, работая диджеем в одном из самых популярных ночных клубов города, никогда не упускала возможности выпить или поесть за счет другого. Влад расплатился, не забыв про чаевые, вызвал такси и отправился домой.

Открыв дверь и зайдя внутрь, он ощутил, как одиночество, словно тыкая в мозг иголками, наполняет его разум безысходными мыслями. Но тут на помощь, как спасительный маяк, возник голос Виты: «Расстались? Ну и черт с ней!». И снова улыбка – пусть и слабая – появилась на его лице.

Влад разделся, лег на разложенный диван, и какое-то время смотрел на вторую половину, но вскоре повернулся к стене.

Зато теперь высплюсь нормально.

Глава 2

– …и вот почему вчерашняя ночь была самая тухлая, какую я могу себе припомнить!

Влад и Вита сидели на диване перед телевизором, по которому шла (а в данный момент стояла на паузе) какая-то американская комедия. У них часто так бывало: собирались устроить киновечер, а в итоге, не протянув и двадцати минут, благополучно про него забывали и увлеченно общались на всевозможные темы до поздней ночи. Они неторопливо пили пиво: Влад – темное, Вита – светлое. В качестве закуски у них шла тарелка, доверху заполненная чипсами.

– Нет, ну серьезно! Мой клуб – это храм, который создан, чтобы уйти от реальности, позабыть свои жизненные проблемы и выплеснуть весь накопившийся негатив в танце. – Вита поставила бутылку на пол и продолжила рассуждать, активно жестикулируя: – А они для чего приходят? Тупо, чтобы кого-нибудь снять! А на музыку им пофиг! Я пытаюсь их завести, разогреть, подначиваю, чтобы они наконец начали трясти своими задницами. Но нет – на танцполе точно сходка застенчивых девятиклассников. – Она взяла бутылку и немного отпила. – Бесит меня это уже.

– По-моему, ты чересчур уж возвышаешь клубы, тебе не кажется? – заметил Влад. – Да, люди приходят туда, чтобы позабыть свои проблемы и растрясти негатив. Что может справиться с этим лучше, чем знакомство, флирт, а после – если хорошо постараться – секс? А музыка… музыка – всего лишь фон. Ничего более…

– Не смей называть мою музыку «всего лишь фоном»! – неожиданно взвилась Вита, угрожающе тыча пальцем.

– Ладно-ладно, не кипятись, – Влад выставил перед собой ладони. Точнее – одну ладонь, так как в другой по-прежнему находилась бутылка. – Я не называл твою музыку «фоном», а саму концепцию, если хочешь – идею клубной музыки. Как ты уже сказала, все приходят в клуб, чтобы кого-нибудь снять. Музыка в этом деле – помощник номер один. Схема проста до безобразия: сначала привлечь самку или самца своими телодвижениями; затем, если «жертва» оценила – уже трястись под музыку вместе; позже водопой – распитие коктейлей у барной стойки, под менее навязчивую мелодию. – Он сделал глоток. – И лишь после этого: такси, квартира, постель. Все!

– Прямо «В мире животных», – фыркнула Вита, задумчиво вертя в руках бутылку.

– Но ведь так оно и есть! Все мы – животные.

Она рассматривала пивную этикетку с таким вниманием, словно на ней, вместо состава, был написан детективный роман. Повертев бутылку еще немного, она тихо, почти шепотом произнесла:

– Когда-нибудь люди будут ходить в клуб только из-за меня и моей музыки.

Влад, ничего не говоря, поднес свое пиво к рукам Виты. Она не нуждалась в объяснении этого жеста: горлышки бутылок со звоном соприкоснулись.

– Аминь, – произнес Влад и чуть отпил. Вита повторила за ним.

Они снова замолчали, и никто не придумал ничего лучше как снова запустить фильм, хотя ни он, ни она уже не помнили в чем суть сюжета.

***

– Как там твоя виолончелистка?

Вопрос повис в воздухе. Горлышко застыло перед губами Влада. Он посмотрел на Виту, затем, потупив взгляд, ответил:

– Понятия не имею.

– От нее по-прежнему никаких вестей? – спросила она, ставя фильм на паузу.

– Никаких, – покачал головой Влад, – за последние пять лет.

– А соцсети? Неужели вы не общаетесь по Интернету?

– Она никогда не регистрировалась ни в одной.

– Ух ты. Такие люди еще остались?

– Да-а… – протянул он. – Она всегда говорила, что это – пустая трата времени.

– А как же родственники? – не отступала Вита. – Друзья? С ними она тоже не поддерживает связь?

– Первое время, – начал вспоминать Влад, пропустив вопрос мимо ушей, – мы обменивались электронными письмами. Но с каждым разом ее ответы становились все короче и короче, а затем и вовсе прекратились. В последних письмах она писала, как ужесточается график, и что свободного времени у нее очень мало: постоянные репетиции, переезды из города в город, выступления…

– Не сказать, что она довольна этим…

– Шутишь? – усмехнулся Влад. – Она мечтала об этом с самой школы! В ее представлении этот город – тюрьма. Жалобы касались всего: начиная от людей и их отношения друг к другу, до мелкого мусора на улицах. Она всегда грезила, как выберется отсюда и будет путешествовать по миру, давая концерты.

Воспоминания о тех днях, конкурсах в момент окутали его: вот он – сидит на первом ряду посередине, смотрит на сцену; и вот она – выходит под скромные аплодисменты, держа смычок в правой руке и свой верный инструмент в левой. На ее лице почти незаметная, сдержанная улыбка, когда она садится на небольшой стул, перед которым расположен пюпитр с уже подготовленной партитурой. В зале наступает полная тишина – слышно, как переворачиваются страницы той самой партитуры. Она обводит взглядом зал – на мгновение, на долю секунды задержав его на Владе, – делает глубокий вдох и подносит смычок к струнам.

Влад никогда не являлся поклонником виолончели, как в прочем и других оркестровых инструментов, но когда играла она, все то, что когда-то казалось таким непонятным и порой даже грубым, превращалось в волны небесного звучания, исходящие не столько от инструмента, сколько от нее самой. Глаза закрыты – все ноты бережно хранились в голове. Она не просто играет, она вкладывает всю себя, все эмоции в каждое движение смычка. Ее движениями рассказывается история. История нелюдимой школьницы, у которой, казалось, нет ничего, кроме желания быть значимой. Медленное, тихое и даже грустное начало сменяется воодушевленной борьбой между жизнью и мечтой, и вот уже вся игра превращается в одно громкое заявление: «Я та, кто я есть!». Едва заметные капельки пота скатываются по ее щекам, переходя к шее, а из-за экспрессивных движений разносятся повсюду, но ее это не волнует, никого не волнует. Важны только она и музыка, которая ни одного слушателя не оставит равнодушным – все будут накрыты этой волной, этим цунами из эмоций!