Книга Что нельзя купить за деньги. Моральные ограничения свободного рынка - Майкл Сэндел

• Если вы плохо успевающий учащийся одного из начальных классов школы в Далласе, вы можете прочесть книгу: 2 долл. Для повышения мотивации школы платят детям такую сумму за каждую прочитанную ими книгу[13].

• Если вы страдаете ожирением, то можете сбросить четырнадцать фунтов в течение четырех месяцев: 378 долл. Компании, занимающиеся медицинским страхованием, предлагают денежную плату за похудение и иные действия, направленные на ведение здорового образа жизни[14].

• Вы можете застраховать жизнь больного или пожилого человека, делать за него ежегодные взносы, пока этот человек жив, а затем, после его смерти, получить страховую выплату: возможно, миллионы долларов (в зависимости от суммы страхового полиса). Подобные «ставки на жизнь» чужих людей привели к созданию целой индустрии с оборотом в тридцать миллиардов долларов. Чем раньше умирает застрахованный незнакомец, тем более высокий доход получит инвестор, вложивший деньги в его страховку[15].

Мы живем в такое время, когда купить или продать можно практически все. За последние три десятилетия рынок и рыночные ценности вторглись в нашу жизнь настолько глубоко, как никогда раньше. Это не результат нашего осознанного выбора. Можно сказать, что нас просто поставили перед свершившимся фактом.

После окончания холодной войны рынок и рыночное мышление стали пользоваться непререкаемым авторитетом, что и понятно. Никакие иные механизмы организации производства и распределения товаров не были столь же успешны в части достижения богатства и процветания. И все же, в то время как все большее число стран мира брали на вооружение рыночные принципы формирования своих экономических систем, происходило и кое-что еще. Рыночные ценности стали играть все бо́льшую роль в ранее нерыночных сферах жизнедеятельности общества. Рынок превращался в имперский домен. Сегодня логика купли-продажи вышла далеко за пределы функции распределения материальных благ и управляет всей нашей жизнью. Настало время спросить, действительно ли мы желаем такой жизни.

Эра рыночного триумфа

Годы, предшествовавшие финансовому кризису 2008 года, были ярким периодом торжества и дерегулирования рынка – эрой рыночного триумфа. Эта эра началась в начале 1980-х годов, когда Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер провозгласили, что именно рынок, а не правительства, способен указать путь к процветанию и свободе. Политика рыночного либерализма была продолжена в 1990-х годах Биллом Клинтоном и Тони Блэром, которые, хотя и с некоторой степенью умеренности, все же продолжали содействовать укреплению веры в то, что именно рынок является основным средством достижения общественного благополучия.

Сегодня истинное положение дел представляется нам уже не столь однозначным. Эра рыночного триумфа подходит к своему завершению. Финансовый кризис не только поставил под сомнение способность рынка эффективно нивелировать экономические риски, но и вызвал широко распространившееся ощущение того, что рыночные отношения вышли далеко за пределы существовавших доселе нравственных норм и что мы должны каким-то образом восстановить нарушенные границы. При этом вовсе не очевидно, каким именно образом мы должны это сделать.

Некоторые считают, что основным аморальным источником рыночного триумфа стала жадность, которая и привела участников рынка к принятию безответственных рисков. С этой точки зрения решение проблемы, требующей установления моральных ограничений для рынка, состоит в том, чтобы обуздать алчность, настоять на повышении ответственности банкиров и управляющих с Уолл-стрит за свои действия, принять разумные «правила игры», которые предотвратят возникновение подобных кризисов в будущем.

Однако этот рецепт, в лучшем случае, лишь отчасти способен вылечить заболевание, поразившее наше общество. Конечно, жадность сыграла важную роль в развитии финансового кризиса, однако главной угрозу представляет нечто большее. Роковые изменения, произошедшие в последние три десятилетия, не объяснимы одной жадностью. Проблема заключается в распространении рыночных отношений и рыночных ценностей на те сферы общественной жизни, где им явно не место.

Чтобы противостоять этому вторжению, недостаточно просто выступить с порицанием алчности; мы должны переосмыслить ту роль, которая отводится рынку в жизни нашего общества. Необходима общественная дискуссия о том, что означает «поставить рынок на место», удержать его в отведенных ему рамках. Для того чтобы такая дискуссия стала возможной, мы должны подумать о моральных ограничениях для рынка, спросить, существуют ли вещи, которые нельзя покупать за деньги.

Одним из наиболее значимых признаков нашего времени стало вторжение рыночных отношений и рыночного мышления в те сферы общественной жизни, которые традиционно регулировались нерыночными нормами.

Взять хотя бы распространившуюся практику передачи функций обеспечения безопасности в школах, больницах и тюрьмах частным военизированным компаниям. Более того, на аутсорсинг сегодня передано даже ведение боевых действий (в Ираке и Афганистане число воюющих контрактников, нанятых частными фирмами, на деле превосходит численность размещенных в этих горячих точках американских регулярных войск[16]).

Частные охранные фирмы постепенно подменяют собой полицию – это особенно заметно в Соединенных Штатах и Великобритании, где число частных охранников уже более чем вдвое превосходит численность государственных полицейских подразделений[17].

Сюда же относится и агрессивная маркетинговая политика фармацевтических компаний, направленная на потребителей в богатых странах. (Если вы обратите внимание на телевизионную рекламу в вечерних новостях, транслируемую в Соединенных Штатах, вы можете подумать, что наибольшую опасность для здоровья людей во всем мире представляют не малярия, онхоцеркоз («речная слепота») или сонная болезнь, а безудержная эпидемия эректильной дисфункции.