Книга В Индию на велосипеде. Через Западный Китай / Тибет / Непал - Григорий Кубатьян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В центре города на улице Гуанмин расселись на тротуаре предсказатели судьбы. В средневековых китайских нарядах они выглядели эффектно. Что же приготовила нам судьба на ближайшие месяцы? Мы не стали спрашивать предсказателей, ведь ответ всё равно был бы на китайском языке…
Часть скучной туркестанской пустыни мы решили проехать на поезде и стартовать из Кашгара. Упаковали велосипеды в коробки и сдали в багажный вагон, а сами сели в дешёвый общий. Минимум комфорта, максимум впечатлений. Общий вагон был набит шумными курящими людьми, сидящими на пузатых, перетянутых верёвками тюках и чемоданах. В их компании нам предстояло провести больше суток.
Я попытался уснуть, навалившись на столик и уткнувшись головой в грудь сидящей напротив дородной уйгурки. Её дети наполнили пластиковую бутылку водой и играли ею в волейбол. Иногда бутылка падала на головы дремлющих пассажиров, слабо поругивающихся в ответ. Молодой парень в другом конце вагона хулиганил, кидал мусор в пассажиров и случайно попал в проходящего мимо полицейского. Тот схватил хулигана за шкирку и вытащил из вагона. Стало спокойнее. На одной из станций трое безбилетников спрятались в туалете, но проходящий по вагону контроль (за время поездки у нас проверили билеты 7 раз!) хитрецов обнаружил и заставил сдаться. Пассажиры спали прямо на полу, другие что-то жевали, играли в карты. Иногда появлялась проводница и выгребала из-под лавок горы мусора. Казалось, что общий вагон — это фабрика по переработке конфет, лимонада, сигарет и китайской лапши в километры пути с сильным пластиково-бумажным выхлопом.
Наконец, мы прибыли в Кашгар. Он же Каши, он же Шулэ. Древний город-перекрёсток на Великом шёлковом пути. Неподалёку находятся границы Киргизии и Таджикистана. Кашгар известен своим уйгурским рынком, старинными мечетями, а также тем, что здесь стоит 24-метровая статуя председателя Мао Цзэдуна, одна из самых больших в стране. Великий Кормчий указывает рукой на юг — в сторону Индии.
Центр города — это сплошной базар. Здесь продают сёдла, меховые шапки, острые уйгурские ножи, цветные ткани. Торгуют чем можно и чем нельзя.
Вот за нелегальными торговцами погнались полицейские на микроавтобусе. Нарушители с хохотом разбегались, толкая перед собой пятиметровые тележки с товаром. Возможно, они даже родственники, и вечером кум пойдет к куму забирать своё барахло, чтобы продолжить торговлю назавтра. Но днём каждый занимается своим делом: одни нарушают, другие ловят нарушителей.
Многие женщины здесь были укутаны в паранджу. По улицам ходили подметальщики в белых, как у врачей, халатах и респираторных масках. На всех перекрёстках жарили шашлыки — маленькие сладковатые кусочки мяса, нанизанные на деревянные палочки. Острый ароматный дым служил единственным, но безотказным маркетинговым инструментом: пройти мимо было невозможно. Попробовав местную кухню, мы говорили тюркское «рахмат» вместо китайского «се-се». Наградой за нашу политкорректность были ослепительные улыбки продавцов.
Первый опыт езды на китайском велосипеде закончился печально. У Юры порвалась цепь, и нам пришлось обращаться в веломастерскую. Сломанные звенья склепали всего за 1 юань при помощи булыжника и ржавого гвоздя. Но после такого варварского сервиса нужно было срочно ремонтироваться заново — цепь не продержалась и часа. Вот и первое знакомство с лежащими в сумке инструментами. Ага, что это? Гаечный ключ, отвёртка, выжимка для цепи… На этот раз решили попробовать сами — и юань сэкономим, и велосипед сбережём.
По краям дороги тянулась синьцзянская степь, унылая и пустая, как выжженный солнцем череп лошади. Местные жители приветствовали нас, а на остановках подходили пощупать наши объёмные веломешки, столь необычные для этих мест. Интересовались, американцы мы или пакистанцы? И радовались, когда мы отвечали, что приехали из России. Пожилой уйгур весело прокричал нам на русском языке:
— Русские?! Хорошо! Молодец! Павел Корчагин!
Неужели здесь помнят старое советское кино или даже читали Островского?! Оказалось, что в 1999-м году китайцы сняли свою версию фильма «Как закалялась сталь». Все 20 серий фильма снимали на Украине, с украинскими же актёрами. А в Китае сериал стал популярен даже среди уйгурских пастухов.
Поначалу крестьяне стеснялись к нам подходить, побаивались. Но стоило самому смелому подобраться поближе и ухватиться рукой за край велорюкзака, как тут же толпа зевак вырастала со скоростью лавины.
Городские реагировали так же. По дороге нас обогнал блестящий «бьюик», и китайское семейство выскочило на дорогу, чтобы снять нас на видеокамеру. За краткое позирование с велосипедами мы даже получили гонорар: четыре бутылки питьевой воды.
А ещё на нас оглядывались местные ослы, коровы и верблюды ― для них мы тоже были в диковинку.
Устав от дороги, мы уселись на обочину, чтобы выпить сладкого зеленого чая, который в Китае продаётся вместо лимонада. Заодно открыли купленную в Урумчи пачку изюма. На пачке по-английски было написано «элитный изюм в форме лошадиного вымени». Какое поэтичное сравнение, чисто уйгурское!
Дикий край, кочевой. Мы проехали городок Янычар, а затем Каргалык. Основной бизнес здесь ― изготовление и продажа острых уйгурских ножей. Когда-то кривые уйгурские сабли славились на весь тюркский мир. По легенде, здешние джигиты, потомки воинственных гуннов, могли сабельным ударом перерубить ствол ружья. Сегодня сабельные бои потеряли актуальность и спрос на длинные клинки уже не тот. Искусство местных мастеров пользуется спросом лишь у случайных туристов и коллекционеров. Но по китайским законам крупные ножи нельзя провозить в поезде, поэтому приезжие покупают крошечные складные ножики ― насмешку над славной оружейной традицией. Только иностранцы еще не знакомые с местной полицией, да уйгуры побогаче не боятся выложить деньги за хищные кинжалы с красивыми ручками из рога.
После Каргалыка начинается знаменитая трасса G-219, она же Западная тибетская дорога, долгое время закрытая для иностранцев. Мы катили по ней и очень собой гордились.
Тибет всегда был обособлен и не слишком приветлив к приезжим. На рубеже ХІХ-го и ХХ-го веков за влияние на этот регион боролись две суперимперии ― Британская и Российская. Позиции царской России тогда были сильны. Если бы наши победили ― фантазировали мы ― то после революции здесь появились бы две новые советские республики: Восточно-туркестанская и Тибетская. В Кашгаре стояла бы статуя не Мао, а Ленина, сжимающего в руке тюбетейку. В тибетских храмах Ленин сидел бы в позе лотоса с поднятым вверх пальцем, призывая учиться и ещё раз учиться, чтобы окончательно победить невежество. Потом в перестройку уйгуры захватили бы в России рынок шавермы, а тибетские ламы заряжали бы воду и исцеляли болезни по телевизору.
Мы всё крутили и крутили педали и вскоре заметили, что пейзаж из плоского стал холмистым. Теперь сельские жители реагировали на нас спокойнее и почти не удивлялись. В их глазах читалось: «A-а, это городские… У них там ещё и не такое встречается!..»