Книга Вкус крови - Елена Милкова

– Да, мы говорили о стихах, – помолчав, сказал Виталий. – Вспомнились убегающие вдаль огни. Стихи плохие, но они напомнили мне те обстоятельства, при которых я их написал. И было мне не шестнадцать, а больше. Я уже в институте учился. Был на практике. Деревня Волкино, Лужский район. Настоящий медвежий угол, даже не верится, что в каких-то двухстах километрах Питер. Добирались туда от Чолова, а до нее еще пехом. – Он помолчал. – Давно это было… Мы стояли в последнем вагоне, в самом хвосте поезда, я повернул ручку, и оказалось, что дверь в кабину машиниста открыта. Я тогда удивился, не подозревал, что такая кабина у электрички и в голове, и в хвосте.

Марина молча кивнула. Болтливый попутчик раздражал, но рядом с ним было легче не думать.

– Обычно они заперты. А эта оказалась открытой. И мы туда проникли.

Представляете себе: ночь, вокруг глухие леса, поезд куда-то мчится, а ты видишь только стремительно уплывающие вдаль огни.

– Вы все-таки поэт.

– Нет, я просто инженер. – Виталий улыбнулся – Кстати, мы сейчас в последнем вагоне, вы заметили?

– Конечно. – Марина пожала плечами. – Я специально сюда села – ближе идти.

– Я тоже. Возможно, мы с вами соседи. Я даже уверен в этом. Значит, мы встретились не случайно… – Он помолчал. – А знаете что? Давайте попытаем счастья и толкнемся в последнюю дверь последнего вагона?

– Она же заперта.

– Давайте проверим. У меня такое чувство, что сегодня должно произойти чудо.

Мужчина галантно предложил руку, и Марина послушно встала. «Целоваться ведь полезет, – мелькнула брезгливая мысль. Она сменилась спокойным: – Пусть только попробует».

Никто из дремлющих пассажиров не обратил внимания на передвижение пары. Да и чего удивляться – люди заранее идут в тамбур, готовясь к выходу. Только сухонькая старушка окинула их внимательным, цепким взглядом.

Оказавшись в тамбуре, Виталий толкнул дверь, ведущую в пустующую кабину машиниста, и, к немалому изумлению Марины, она открылась. Виталий был удивлен не меньше.

– Предчувствие меня не обмануло. Действительно чудо. Оно произошло.

Он открыл дверь, и Марина увидела в большое заднее стекло убегающее назад полотно железной дороги, темную стену леса, огоньки далекого поселка…

Почему-то вспомнилось детство. Дача, качели, дедушка в соломенной шляпе. Вдруг на ум пришел противный соседский мальчишка, который подкарауливал девчонок за углом высокого забора, когда они шли с озера, и снимал штаны. Девчонки никому об этом не рассказывали – было стыдно, хотя стыдиться должен был бы он, а не они.

Романтический настрой, едва возникнув, испарился.

Марина сделала шаг назад – полюбовались и хватит. Мужчина внезапно сделался неприятным. Она повернулась, но Виталий решительно взял ее под локоть.

– Пойдемте же, – настойчиво сказал он. Слишком настойчиво.

Марина пожалела, что согласилась на эту дурацкую эскападу. Она вырвала локоть из рук Виталия и сделала шаг к тамбуру. Виталий крепко схватил ее за плечи и прежде, чем Марина смогла понять, что происходит, втолкнул ее в узкую темную кабину и с силой захлопнул дверь.

– Отпустите меня. Что вам от меня надо? – холодно и жестко сказала она.

– Мы же хотели полюбоваться огоньками, – ответил Виталий, и голос его прозвучал хрипло, как будто горло сдавил спазм. – Ну что же, девочка моя, тебе нравится?

– Что за тон! Немедленно пропустите меня! – громко сказала Марина и взялась за ручку двери.

Виталий молниеносным движением отбросил ее в сторону и, вынув из кармана железнодорожный ключ, запер дверь.

– Что это? Что вы делаете? – С ужасом она поняла, что теряет хладнокровие.

– Это? – Смех резанул ухо. – Это ключ. Железнодорожный ключ. Чудеса надо уметь подготовить.

– Я требую! Немедленно выпустите меня.

Виталий не снизошел до ответа. Он бросился на женщину, схватив ее руками за плечи. Марина пыталась ударить его коленом в пах, но он ловко увернулся и схватил ее рукой за горло. Лицо исказилось злобой, очки съехали в сторону.

Девушка хотела крикнуть, но ей удалось издать лишь сдавленный хрип. Она еще могла дышать, но каждый вдох давался с трудом. Воздух раздирал сдавленное горло раскаленным железом.

Оказалось, что умирать вовсе не хочется. Хотелось жить, все равно как, только жить.

Внезапно в кабине стало светлее – электричка въехала на станцию. Марина рванулась к окну в надежде, что ее кто-нибудь увидит, но платформа была пуста.

Виталий дернул ее, и она, потеряв равновесие, упала на под, В тот же миг почувствовала на себе тяжесть его напряженного тела: падая, он не отпустил захвата.

Теперь его лицо было вплотную прижато к ее лицу. Она в отчаянии посмотрела насильнику в глаза. И поняла, что все кончено. Перед ней был не насильник, а нечто гораздо худшее. Этот человек сейчас будет убивать. Ибо то, что она увидела в его глазах, не оставляло ей никаких шансов. Это был не человек.

Бешеное существо, в глазах которого не было ничего человеческого, только безумие, жажда убийства и буйная животная радость.

Марина еще раз дернулась, пытаясь вырваться. Все напрасно. Внезапно убийца чуть ослабил хватку, но в тот же миг железные пальцы сменились чем-то другим – твердым, горячим и мокрым. «Зубы», – поняла Марина угасающим сознанием. Горло пронзила резкая удушающая боль. Глаза перестали видеть. Она успела почувствовать еще одну боль – внизу живота, но та казалась далекой, как будто кромсали и не ее тело…

Марине повезло. Она умерла почти сразу.

Огней за окном становилось все больше. Электричка приближалась к Петербургу.

Глава IКАК НА ЛАДОЖСКОМ ВОКЗАЛЕ

Среда, 22 октября

Поездка в поезде располагает к откровенности. Чего только не рассказывают друг другу случайные попутчики. Завязываются мимолетные знакомства и дружбы на всю жизнь, встречаются будущие супруги и случайные любовники, тут влюбляются на всю жизнь и на ближайшую пару часов. С развитием капитализма в России здесь стали завязываться и деловые отношения.

Бизнес лучше всего творить в уюте мягкого вагона. Пассажир СВ чувствует себя избранным, а потому с уважением относится к своему попутчику, такому же избранному, как и он сам.

Поэтому, когда Николай Шакутин, войдя в купе мягкого вагона, увидел там молодого человека в рубашке и галстуке, он подумал нечто вроде: «Молодой, а уже…»

– Добрый вечер, – приветливо сказал Кол, снимая пальто.

– Добрый вечер, – любезно отозвался попутчик, внимательно следя за тем, как Кол укладывает под скамью дорогой черный кейс.

– Ну и погодка, – начал Кол, потирая руки в предвкушении крепкого горячего чая.