Книга Прощай, цирк - Чон Унён

Она напоминала и жалкую мошку, что силится вырваться из липких сетей, и грациозного паука, играющего со своей паутиной. Но у меня почему-то возникло чувство, что там, наверху, отчаянно бьется не ее, а мое тело. Каждый раз, когда она совершала очередной разворот, когда изгибалась, повиснув на тонкой ниточке, мне передавался ее страх, по телу пробегал озноб. Было такое ощущение, будто к лицу липнет неизвестно откуда прилетевшая паутина. Я чувствовал одновременно и щекочущее возбуждение, и ужас. Внезапно в цирке стало тихо. Только еле слышная мелодия флейты время от времени начинала плыть по воздуху. Так в лесу шумят листья под налетающими порывами ветра. Не так я представлял себе цирк. Это было красивее, чем просто опасность. Я тряхнул головой и принялся внимательно смотреть.

Девочка, накручивая на себя полотно, стала медленно подниматься к потолку. В какой-то момент звучание флейты оборвалось, и она тоже замерла. Она была полностью укутана зеленой тканью, едва виднелось только лицо. Всё смолкло. Над ареной воцарилась страшная тишина. Тут девочка развернула полотно и сорвалась вниз. Она упала в одно мгновенье, словно осужденный на смерть через повешенье, у которого из-под ног выбили доску, словно птичка, потерявшая на лету сознание.

— Осторожно! — воскликнул я, невольно подавшись всем телом вперед. Хотя мой голос был таким же тихим, как голос брата, когда тот шептал мне на ухо, но прозвучал он ясно и отчетливо. Возглас, сорвавшийся с моих губ, будто мне не принадлежал, как если бы моим ртом заговорил чужой человек. И пусть мое восклицание заглушили крики других людей, неожиданно для себя я смутился.

Тело девочки не коснулось арены. Между полом и ее головой оставалось пространство, в которое с трудом можно было втиснуть кулак. Когда она, обертывая вокруг себя полотно, заново начала свое восхождение, у меня вырвался легкий вздох облегчения.

Мы с братом встретились глазами. Потирая рукой шею, он смотрел на меня, но я чувствовал, что его взгляд, проходя насквозь, упирался в пустоту. Я сглотнул слюну, горло перехватило.

Тем временем девочка поднялась вверх на тросе, словно фея, возвращающаяся в небо, и цирк погрузился в темноту.

— Говорят, что в последнее время многие едут во Вьетнам, — сказал мужчина с большим красным пятном на правой щеке, приблизив ко мне свое лицо. Мы как раз пили цветочный чай из хризантем, с листочками ароматных трав, в ожидании еды. — Вьетнамские девушки, — продолжил он, громко сопя, — намного послушнее, вы согласны? А как много филиппинок теперь живет в Корее! Ведь наша страна, ну, как бы это сказать, — страна-отец, ну, в том смысле, что она гораздо более развитая, чем те страны, откуда они приезжают. Вот что я имею в виду.

Когда он говорил, разбавляя свою речь сопением, красное пятно на его щеке становилось еще краснее. Из-за этой странной перемены цвета пятно казалось мне чем-то вроде кальмара или осьминога — отдельным организмом, который существует само по себе и не имеет никакого отношения к человеку, на чьей щеке он по случайности расположился.

Когда на столе появилось с десяток различных блюд, мужчины наполнили тарелки и принялись активно работать челюстями, продолжая непринужденно болтать на ту же тему.

— Конечно, послушание это хорошо, — сказал кто-то, — но разве можно жить с человеком, с которым и поговорить-то нельзя?

— Ничего, — ответил мужчина с красным пятном на щеке, обернувшись в сторону того, кто задал вопрос, — сейчас в тех странах модно изучать корейский язык. Если не знает, в конце концов, можно научить — и все дела. Даже малышей учат.

— Но на самом деле даже чосончжоги[1] говорят немного иначе, чем мы, так ведь? Да и социальная система у них тоже другая.

— Я смотрю, вы, люди, если чего не понимаете, то гиблое дело вам объяснять, — произнес мужчина с пятном, шумно сопя и потихоньку начиная злиться от того, что с ним не соглашаются. — Я говорю только о том, что, если она не знает языка, она никуда не убежит, — продолжал он, в раздражении повышая голос. — Мало ли было таких вертихвосток: поживут год-два, притворяясь образцовыми женами и послушно ухаживая за своими мужьями, а потом сбегают, прихватив с собой все деньги! И разве это единичный случай? Позови ее родственников, устрой их на работу — все бесполезно. Что касается чосончжогских женщин, то они думают только об одном: как бы лишить денег тебя и заработать побольше самим — вот о чем все их мысли.

— Интересно, зачем тогда вы приехали сюда? — полюбопытствовал я, недоуменно округлив глаза. Я действительно не понимал его.

— Ну как зачем? — недовольно ответил он. — Знакомые говорят, что здесь в брачном агентстве работают порядочные люди. Ну, вы не очень-то наседайте, — добавил он. — Я ведь не говорю, что все они такие.

— Да и агентству мы заплатили не скупясь, — заметил кто-то. — Говорят, что дама, работающая директором этого агентства, тоже приехала из Китая — получила визу благодаря замужеству.

— Если говорить о женщинах, то русские лучше всех. Ведь одна фигура сражает наповал, — с пафосом сказал невысокий мужчина и, прищурив глаза, облизнул влажным языком свои сухие губы. — Вы же сами знаете, сколько стоит переспать с одной женщиной в Корее. А теперь представьте, — тут он сделал эффектную паузу, — что за те же деньги вы сможете переспать с десятью, да еще останется. Какая экономия! Но супруги-то занимаются сексом не десять раз и не двадцать, а? Если мы здесь не найдем нормальных женщин, предлагаю всем съездить разок в Россию. Что вы на это скажете, а?

Мужчина, заговоривший о русских женщинах, был необыкновенно маленького роста. Он был настолько крохотным, что над столом еле виднелась одна его голова. Он держал свиноферму, поэтому с самого начала поездки стоило ему найти место, где можно было присесть, как он тут же начинал говорить о свиньях. От него я узнал, что каждые три недели у них происходит течка и что два раза в год их случают. Глядя на его лицо, я представил, как на белоснежном женском теле копошится маленькая зверюшка, чем-то напоминающая собаку. Картинка показалась мне куда более мерзкой и отвратительной, чем любые порнографические открытки. Мужчина положил в рот кусок горячей свиной ножки и проглотил его, даже как следует не прожевав. Его губы блестели от жира.

Другой мужчина завел разговор о том, что международные браки необходимы для перераспределения капиталов, и разошелся так, что не мог остановиться.

— Брак богатого мужчины и бедной женщины или неимущего мужчины и состоятельной женщины, — разглагольствовал он, стуча палочками для еды по столику, — ведет к перераспределению капиталов, и в таком случае нет необходимости особо переживать за экономическое положение государства. Но когда богатые женятся на богатых или бедные — на бедных, то неравенство лишь усугубляется, поэтому ради достижения своей цели — перераспределения средств — я подготовился к этой поездке лучше, чем кто-либо из вас.