Книга Поцелуй кувалды - Владимир Антонов

– А мне что делать? – и отвёл глаза в сторону. Кате бы сообразить, что он напуган, растерян и действительно не знает, с чего начать. Но вместо этого она начала его поддразнивать:

– Мальчик не знает, что ему делать? – она едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. – Мальчику надо расстегнуть штанишки, а потом их снять. Потом мальчик может помочь своей девочке снять её одежду.

Миша глубоко вздохнул и обречённо начал расстёгивать форменные брюки…

– Продолжай, не останавливайся, – сказала насмешница, когда из одежды на нём остались только настоящие флотские трусы, и уже через мгновение громко и безудержно рассмеялась, потому что без трусов Миша выглядел значительно менее убедительно, чем в них. В общем, ничего у него в этот раз и многократно впоследствии не получалось.

Подобное положение вещей его поначалу конечно же расстраивало, но он с этим в конце концов смирился. В ответ на рассказы друзей-подводников об их громких победах над североморскими легкодоступными шалавами он обычно иронично улыбался и произносил банальную фразу про «каждому своё». Он как бы говорил им – горе победителям, – что эта пятиминутная и потная суета на панцирной скрипучей койке, подогретая литром дешёвого шмурдяка, не стоила никоим образом того удовольствия, которое он, Миша, получил от знакомства с изысканными текстами Ларошфуко, найденными в читальном зале городской библиотеки. Тонкое ощущение им прекрасного плохо вязалось с его иссиня чёрной щетиной, которая даже будучи тщательно выбритой всё равно проступала на Мишкиных щеках. Он, к тому же, для усиления устрашающего эффекта научился хмурить лоб и вращать чёрными глазищами. Всё вместе делало его похожим на медведя с лицом безжалостного арабского террориста. Чтобы немного сгладить этот эффект, командир подводной лодки, на которую Мишка попал по распределению после училища, разрешил ему носить короткую во всё лицо бороду. На самом деле стало ещё страшней, но отменить свой приказ командир уже не мог, чтобы не подвергать сомнению собственный авторитет.

Служба – она и есть служба! Ничего хорошего. И ничего интересного. Думать почти ни о чём не надо – за тебя всё решает командование. Инициатива наказывается. С вечера тебе говорят, что завтра одеть и куда идти. На подводной лодке ещё хуже – там некуда идти, кроме как в красный уголок изучать классиков марксизма – ленинизма и материалы прошедшего съезда советских коммунистов. Видимо поэтому из молодых офицеров-подводников очень часто в будущем получались хорошие замполиты. Перечитав в автономном полугодовом походе все свои и товарищей книжки, многие шли от скуки именно в красный уголок и зачитывались ленинской лирикой. Его письмами к Мартову, Каутскому, Троцкому и другим инакомыслящим революционерам. Некоторые читали вслух, оттачивая риторику… Так вот, время в походе делится на вахту, после вахты, приём пищи, сон и перед вахтой, а потом по новой: вахта, после вахты, приём пищи … Конечно, боевая тревога тоже бывает. Срочное погружение или, наоборот, немедленное всплытие. Учения как праздник! Из развлечений – политинформация, обед и раз в полгода посвящение в подводники новеньких салажат-матросов, только что прибывших на лодку после «учебки». Опять-таки красный уголок с портретами и собранием сочинений вождей. В общем, полная жопа! Поэтому, когда лодка возвращается на базу, в этот же день приходит понимание, что такое счастье и свобода. Но не для всех. У кого нет жены или подруги, у того счастье отсутствует. Только свобода! Не обременённые семьёй молодые лейтенанты свободой распоряжались по-простецки незамысловато. В увольнение – и сразу в ресторан! Не отпустили в увольнение? – Тогда взяли спирта и к кому-нибудь домой в гости, чтобы немедленно набухаться и задать вектор настроения на время, которое быстро пролетит до следующего похода…

Команда «Срочное погружение» прозвучала как выстрел! Резко, тревожно и с каким-то оттенком безнадёжности. И в самом деле, к концу учений шансов выбраться из ловушки, подстроенной условным противником, у подводной лодки КМ-17 практически не оставалось. Напряжённость нарастала по восходящей! Когда ситуация достигла критической, к командиру лодки обратился старший лейтенант Филонов:

– Товарищ командир, я тут кое-что придумал и….

Командир прервал говорящего нервным движением руки, как бы отмахиваясь от уже не такого молодого офицера.

– Да знаю я все ваши придумки, – добавил он раздражённо, – не до придумок сейчас. И вообще, научитесь, наконец, обращаться по форме, товарищ старший лейтенант.

В голосе капитана первого ранга чувствовалось раздражение. Он вспомнил про китов, которых корабельный аналитик Филонов, не так давно назначенный на эту должность по ходатайству самого командира, предлагал использовать в случае отказа навигационной системы. Вспомнил погоню за косяком сайды, который тот же аналитик Филонов принял за американскую подводную лодку. И неудивительно, что погнались за косяком. Позже выяснилось, что в этот день Миша выпил какой – то гадости, которой его угостили на берегу, а запил он эту гадость обыкновенным «шилом», потому что доктор спирта не дал. Вот и вышел конфуз на весь флот! Мише и в самом деле привиделась на локаторе вражеская подлодка. От нехороших воспоминаний командира отвлёк настойчивый голос аналитика:

– Товарищ командир, Павел Сергеевич! Сегодня как раз полнолуние. Всё должно получиться. Вода через два часа поднимется на максимальную высоту, и мы сможем уйти на дизелях. Ну, может, зацепимся слегка за дно. Но это не страшно – там песок. «Продуемся» по максимуму и хрен кто нас достанет…

Капитан первого ранга Орефьев тяжело вздохнул и сам себе приказал выслушать Михаила. Суть его плана заключалась в том, чтобы двумя обманными залпами «холостых» торпед в противоположных направлениях ввести в заблуждение противолодочные корабли «противника», а самим пройти по мелководью вдоль берега в ночное время в момент самого высокого подъёма приливной волны. Немного подумав, командир план принял.

Ночью лодка прорвалась к «своим», тем самым выиграв «сражение», только что казавшееся безнадёжно проигранным. Старшему лейтенанту Филонову за находчивость и сообразительность была объявлена благодарность от командования флота! Эта находчивость и умение преодолевать любую критическую ситуацию в дальнейшей жизни не раз выручали Мишу, да и саму жизнь ему спасали неоднократно. Именно в этом «боевом» походе Миша приобрёл не только уважение сослуживцев, но и своего будущего покровителя в лице командующего группой противолодочных кораблей «противника» капитана первого ранга Совейко Григория Степановича. План, который был блестяще разработан Мишей, произвёл на него сильное впечатление. Уже тогда, прокладывая себе дорогу в аппарат высшего командования флота Советского Союза, будущий адмирал начал подбор талантливых офицеров. Офицеров, из которых можно было бы составить отличную команду, способную решать сложные вопросы и на которых можно было бы в будущем опереться. Михаила вызвали в штаб флота, где у него состоялась встреча с Совейко… А пока лучший ресторан Североморска со звучным названием «Северное сияние» готовился к встрече героического экипажа подводной лодки-победительницы!

Вот так в походах, в победах и недоразумениях прошло десять лет. Всё это время было холодно, зябко и поэтому противно – Север! Но служба продолжалась. Обзавестись постоянной подругой Мише пока не удавалось. Он изредка пользовался дешёвыми услугами североморских жриц любви или голодных до секса молодых работниц рыбоконсервного комбината, большинство из которых были недавно освобождены из колонии строгого режима и переведены на относительно «вольный» режим. Колония располагалась недалеко от комбината, а сам комбинат находился в тундре рядом с морем в посёлке пятнадцать километров южнее базы подводных лодок в Губе Оленьей. Попасть туда можно было только по суше. Катера в том направлении не ходили. Приблизительно на середине пути от посёлка до базы кем-то когда-то был сооружён маленький деревянный домик. Наверное, ещё во вторую мировую. Крыша в нём давно прохудилась, а двери и окна сами по себе исчезли. Но именно там проходили жаркие любовные баталии молодых моряков с ароматно пахнущими рыбой такими же молодыми передовицами производства с консервного комбината. Во время каждой встречи они заранее договаривались о следующей. Если по какой-либо причине он или она на встречу явиться не могли, то в большинстве случаев появлялась запыхавшаяся от восьмикилометровой пробежки замена. Тоже «он» или «она». А иногда и вообще двое новеньких встречались там впервые. «Знакомство вслепую!». Секс на крайнем севере был в дефиците, и относились к нему расчётливо и изобретательно. Опять-таки общефизическая подготовка сильно пьющей морской братии существенно укреплялась от пробежек на свежем воздухе. К сожалению, это всё прекращалось при температуре ниже двадцати градусов мороза. При такой температуре появлялся реальный риск отморозить наиболее важные для моряка части тела во время любовного сеанса. А можно было и вообще не добраться до «уютного гнёздышка». Минус двадцать в тундре, да ещё если с ветром… Но как бы странно это не прозвучало, но впервые в жизни Миша по-настоящему влюбился именно здесь! Его избранница только что освободилась после пятилетней отсидки. Её звали Света, она была маленького роста, но с идеальной фигурой то ли женщины, то ли подростка, и на вид представляла из себя абсолютно невинное существо. Портрет дополняли огромные зелёные глаза, невероятно длинные ресницы и маленький ротик со слегка припухшими губами… В этот раз Миша оказался здесь в качестве «вынужденной замены» и на самом деле не очень-то сюда и стремился. Просто обещал в случае чего подменить товарища и вот… А со Светой всё было наоборот. Последние два года в колонии она была лишена свиданий с мужем, поскольку тот решил её больше не ждать. Всё очень просто. По этой причине сексуальный голод уже не в первый раз толкал её в путешествие к домику в тундре, где она до сегодняшнего дня уже несколько раз встречалась с Мишиным сослуживцем. Когда Михаил добрался до «дома свиданий», Света была уже там, наполненная нетерпеливым желанием. Сидя в углу домика на округлом куске дерева, она услышала шаги, и тут же в дверном проёме, практически полностью заняв его собой, возник «снежный человек» – огромный, неуклюжий, небритый… Она от неожиданности испугалась. По телу прошла противная дрожь. Тот, которого она ждала, был на голову ниже Миши и почти на полцентнера легче. Испуг отчётливо отражался в её глазах, и это делало Свету очень похожей на беззащитного ребёнка. Миша оторопел. Ему захотелось её пожалеть и приласкать… ни на мгновение в голову не пришла мысль о возможной половой близости с этой маленькой женщиной – на вид девочкой.