Книга Пророчество - Андрей Кокотюха

Разнимать дерущихся сержанты любили как по отдельности, так и вместе, когда им доводилось выезжать на происшествие в паре.

Однако за дверью стояла тишина. Губы Малышева непроизвольно скривились: ну что за люди, не могли продержаться еще пару раундов до тех пор, пока патруль не явится! Да и сколько тут ехать? Дом почти в центре, сообщение было получено в семь десять вечера, а в семь двадцать они уже высаживались из машины перед подъездом. Если уж разборки увенчались дракой, то нормальные люди не прекращают выяснять отношения так быстро…

Малышев опять стукнул дубинкой по левой ладони, на сей раз раздраженно.

Прудник, уловив настроение напарника, пожал плечами и решительно утопил указательным пальцем – под ногтем серела грязная бороздка – кнопку дверного звонка. Утопил до упора и держал, наслаждаясь непрерывным пронзительным звоном. Правильно, нечего тут! Это вам не гости, открывайте немедленно – полиция!

Дверь и в самом деле быстро открылась, но Прудник, охваченный каким-то внезапным и необъяснимым мстительным чувством, не спешил убирать палец, еще сильнее нажимая на кнопку звонка. Тем временем Малышев, не ожидая особого приглашения – в конце-концов, вызывали же, бляха-муха! – шагнул в прихожую, оттеснив от двери брюнетку средних лет в светло-серых трикотажных штанах и синтетической кофте того же оттенка с подростковым капюшоном. Этот фасончик, сварганенный «в струю» местными умельцами, нисколько не молодил хозяйку дома. С точки зрения сержанта Малышева, он, наоборот, лишь подчеркивал ее возраст и говорил о стремлении угнаться за утраченной молодостью. Хотя, присмотревшись к ней при комнатном освещении, Малышев отметил: хозяйка вовсе не так стара, как ему показалось, просто она, как говорится, изрядно потаскана. И выглядит гораздо старше своих лет либо потому, что вовсе не следит за собой, либо не в курсе, как это делается.

Малышев знал толк в таких вещах: его жена работала в салоне красоты, дома валялась куча соответствующих журнальчиков с фото гламурных женщин и парнишек, которых сам блюститель порядка безапелляционно называл «пидоры», поскольку на самом деле так считал. К тому же жена подрабатывала на дому – делала прически – и время от времени уединялась в кухне с очередной клиенткой.

Первое, что бросилось в глаза сержанту, – женщина не выглядела испуганной. Да, тревога в глазах, немного смущена. Но не похоже, чтобы здесь и сейчас происходила драка. Наоборот, сержант Малышев буквально окунулся в атмосферу мещанского покоя, уюта и достатка, какие и сам был бы не прочь иметь – и заимеет, если накрепко вцепится в службу. А он такой: если во что-нибудь вцепится – не оторвешь.

– Сержант Малышев, – не столько представился, сколько выплюнул он. – Полицию вы вызывали?

– Может, хватит уже звонить? – В голосе женщины прозвучало раздражение.

Это еще больше насторожило видавшего виды Малышева. Не так уж она и рада их быстрому появлению, и вообще, она скорее утомлена, чем напугана, и очень хочет, чтобы полицейские поскорее выполнили свою работу. Да только работы для себя Малышев тут не видел. По крайней мере пока.

– Что тут у вас произошло? – ровным тоном поинтересовался Малышев.

– У нас? – переспросила женщина, и снова сержант уловил неестественность. Она точно знает, что полиция приехала именно туда, куда следовало, но все еще не уверена, нужны ли ей здесь копы.

Сержант Малышев не успел ничего сказать – из кухни в прихожую на зов нескончаемого звонка вышли двое мужчин.

«Тоже напряжены», – прочитал сержант по их лицам. На миг задержал взгляд на одном из мужчин, и все встало на свои места. Даже если здесь что-то произошло, то завершилось примирением, и теперь эти люди не знают, как спровадить наряд полиции, а ему, сержанту Малышеву, явно найдется здесь работенка. Потому что он раскусил одного из мужчин.

– Хорош, – бросил Малышев Пруднику через плечо.

Тот послушно убрал палец с кнопки, поправил автомат и тоже вошел в прихожую, оставив входную дверь открытой.

– Так вызывали или нет? Будем оформлять ложный вызов? – сурово поинтересовался сержант Малышев, глядя в упор на мужчину, о котором уже знал все, кроме имени.

Потому что за свою пусть пока и не очень долгую, но довольно насыщенную службу он научился распознавать бывших зэков даже в толпе. Не важно, сколько лет они провели за колючкой и за что. Важно то, что бывших зэков не бывает; эту простую истину Малышев всегда держал в голове и убеждался в ее справедливости великое множество раз. Тот, кто хоть однажды топтал зону, всегда будет иметь арестантский вид и, главное, смотреть по-особому.

Окинув незнакомца быстрым взглядом, Малышев пришел к выводу: этот освободился совсем недавно. Шрам на левой щеке не показатель. Дело даже не в волосах, которые еще не успели как следует отрасти после далеко не модельной, но практичной стрижки на зоне. Под машинку сейчас многие стригутся. Джинсы и свитер не из «секонда», а «с нуля», хотя на человека с деньгами незнакомец не тянет, но это тоже ни о чем не говорит. Хотя именно вчерашние зэки, выйдя на волю, спешат обновить свой гардероб, чтобы почувствовать свободу в буквальном смысле на себе. Дело в его реакции на появление ментов в форме – незнакомец сумел ее сдержать, но опытный глаз сержанта все зафиксировал.

В голове Малышева уже начал складываться простенький, как и все прочее в патрульной работе, пазл. Их вызвали на драку, драки почему-то нет, но народ в квартире напряжен, а среди троих граждан, которые здесь находятся, один – явно бывший заключенный. Причем зона для него – вовсе не далекое прошлое.

«Сейчас у него не окажется документов, – предвкушал развитие ситуации сержант Малышев. – Придется предложить ему проехать в райотдел для установления личности, он начнет сопротивляться – как так, свобода же! – и тогда этот бычок узнает, на кого нарвался и кто тут давно ждет возможности показать, кто есть кто на этом свете».

Малышев оценивал ситуацию и делал выводы моментально, за что и был удостоен фото на Доске почета. Он, несомненно, причислял себя к тем, кто родился на свет с полицейской чуйкой. Но того, что произошло в следующее мгновение, даже он не сумел предвидеть, настолько все это было лишено логики.

А главное – началось все быстро, стремительно, моментально.

Позже, анализируя ситуацию, сержант пришел к выводу: действовать так, как он действовал, незнакомец с взглядом вчерашнего зэка решил сразу, как только увидел людей в форме.

– Значит, ментов вызвали?

Урка говорил, обращаясь к женщине и одновременно всем корпусом поворачиваясь к другому мужчине – упитанному, рослому, в синем пуловере ручной вязки. Тот был выше урки на полголовы и выглядел слишком надежным, смирным и законопослушным, чтобы ввязываться в какие бы то ни было конфликты. Вопрос был задан не для того, чтобы услышать ответ: он либо знал его заранее, либо просто не желал слышать никаких неуклюжих пояснений.

За словом последовало дело: коротко размахнувшись, урка резко, с большой силой, вполне профессионально утопил кулак в самую середину натянутого на уютном брюшке синего пуловера.