Книга Два Виктора и половинка Антуанетты - Виолетта Лосева

Тем более, главное здесь были не мурашки, а то, от чего они бегали.

– Это непредсказуемо, – запищали мурашки, – мы и сами иногда не знаем, куда и от чего бежать.

– Так и должно быть, – мнение главного героя попыталось поставить точку в этой странной беседе.

Но…

– Так не бывает! – впечатление хорошо понимало, что оно накладывается на очень разные основы, и не отвечало за то, что получалось в результате. Главное было – остаться…

– А ведь нас не вписали в мизансцену, – возмутились мурашки, – Ну что ж, нам ничего не остается делать, кроме как бежать куда хотим.

И побежали…

Впечатление, бабочки, тараканы, да и ощущения с восприятиями ушли на второй план.

– Так бывает, – подумал второй план. Он был стар, как мир, и хорошо понимал, что под пылью декораций скрывается много неочевидных, но прекрасных вещей.

* * *

Два Виктора появились в жизни одной дамы, практически, одновременно. Прямо в тот момент, когда она начала задумываться о том, что неплохо было бы иметь хотя бы одного.

Так, оказывается, тоже случается иногда.

Аня сидела дома и мучилась.

Неизвестно, от чего.

То ли жалко кого-то было (возможно даже себя), то ли завидовала кому-то, то ли просто думала о жизни и понимала, что все «как-то не так».

Первый Виктор блистал своим интеллектом и давил своей значительностью, прикрывал свою рафинированную интеллигентность нецензурными словечками и смотрел на реакцию.

Когда видел реакцию, делал вид, что ему все равно.

Аня увлеклась им до безумия.

Избалованная вниманием мужчин, прямо скажем, весьма среднего качества (если о мужчинах так можно говорить…), она хотела думать, что именно это и есть ее награда, ее выигрыш в жизни, компенсация за много лет, потраченных на «самых обычных» особей мужского пола, ничем не примечательных, не сумевших понять ее глубины, очарования и загадочности…

Честно говоря, было их не так уж и много (если считать то, что сейчас называют отношениями), но вполне достаточно, чтобы делать какие-то выводы (если считать то, что называется «обращают внимание»).

Проблема, как раз и заключалась в том, чтобы из «обратил внимание» перейти к стадии «строим отношения».

Короче говоря, внимание обращали многие, а до отношений доходило не всегда.

То ли у них не было времени докапываться до ее внутренней наполненности, которая скрывалась за легкой, даже можно сказать, воздушной внешностью… То ли у нее не было желания дожидаться пока они хоть что-нибудь поймут, или понижать планку, смиряясь с тем, что есть…

Одним словом, никто не верил, что ТАКАЯ дама и абсолютно свободна (читай – одна).

Виктор Куприянов показался ей, наконец, единицей, достойной ее внимания и усилий.

Равным ей.

А, поскольку для равенства в отношениях (в ее понимании) женщине нужно было быть чуть-чуть ниже, чуть-чуть проще, чуть-чуть более зависимой, чуть-чуть более глупенькой, то Куприянов был как раз ТО, ЧТО НАДО…

Он исчезал и появлялся, не держал своего слова и уходил от ответа, глубокомысленно молчал или играл роль капризного ребенка…

Хотел, чтобы с ним нянчились, и, в то же время, хотел, чтобы в нем видели нормального крутого мужика.

Нет, не мужика, конечно.

Мужчину!

Куприянов блистал интеллектом и силой влияния.

Справедливости ради, нужно сказать, что и того и другого было с избытком.

Даже с излишеством.

Перерасход, одним словом, интеллекта и влияния. В перерасчете на одного, отдельно взятого Куприянова.

Перерасход в перерасчете, однако…

И, естественно, там, где был перерасход одного, там катастрофически не хватало другого.

Инфантильный. Понимающий только себя. Ждущий постоянного восхищения и превозношения. Мгновенно «опускающий» каждого, в чьих глазах он это видел.

Благо, арсенал средств и приемов, был не просто велик, а безграничен…

Аня, эта вечно умненькая и красивенькая Аня, просто себя не узнавала…

Мечтала о свиданиях. Терзала себя «как сказать», «что надеть», «не слишком ли открытое платье», «не слишком ли традиционный наряд»?

И так далее…

Понимала, что он оттачивает на общении с ней свои техники и тактики. Подсмеивалась сама над собой и подыгрывала ему во всем.

Ждала каждого слова и ловила его.

Подхватывала, придумывала достойный ответ, наслаждалась этим жонглированием…

«Достойно шпажимся», – говорил Куприянов, и Аня бесконечно гордилась собой…

Все начиналось с «игры слов», и почти тем же и заканчивалось.

Помимо всего прочего, целоваться (и все остальное) с Куприяновым было тоже приятно.

Интеллект и тут давал о себе знать…

Второй Виктор был полной противоположностью первого. Простоват. Надежен. Несложен. Твердо стоял на земле. Ухаживал традиционно.

Аня называла его Вилли. Сама не знала, почему… Просто так хотела. А может… для того, чтобы не путать даже мысленно двух Викторов.

Это был тот случай, когда два Виктора – это было уже многовато.

Правда, Анна справлялась вполне прилично.

Так вот, о Вилли…

Он был настоящим. Мудрым. Без игр, но и без поэзии. Если что-то знал, значит, знал досконально. Если нет – не «размазывал» слова и мысли, лишь бы хоть что-то сказать.

Не углублялся.

Не красовался.

Не манерничал.

Был убежден на сто процентов, что женщине без мужчины очень трудно. Просто потому, что она слабее. Просто потому, что она легче. Просто потому, что «мужчина должен знать и уметь все», а женщина – только то, что должна знать и уметь женщина.

И, поскольку женщина (существо нежное, теплое и щепетильное), в принципе, никому ничего не была должна, то – возвращаемся к пункту первому: ВСЕ ДОЛЖЕН МУЖЧИНА.

Он не говорил громких слов. К пафосным и высокопарным словам вообще относился скептически.

«Хочу, чтобы ты пила чистую водичку», – говорил он, устанавливая новый фильтр на кухне у Ани.

«Почитай, если будет интересно», – говорил он, протягивая ей распечатку рецептов салата из топинамбура – все из раздела о правильном питании.