Книга Война призраков - Дмитрий Казаков

– И куда?

– Название и задачи нашей организации вы узнаете только после того, как подпишете контракт. – Фишборн отхлебнул еще пива и поправил галстук, идеально подобранный к костюму и рубашке. – А это случится только после всеобъемлющего тестирования.

– Вон оно как! – ухмыльнулся Виктор, изо всех сил пытаясь поверить в реальность происходящего. Пока все больше смахивало на розыгрыш. – Я еще могу и не пройти?

– Кандидатов по целому ряду формальных признаков выбирает наш аналитический отдел, – пояснил сотрудник секретной службы (скорее всего, Федерального Разведывательного Управления, ФРУ, о других Виктор просто не знал), – но компьютеры иногда могут ошибаться. Кроме того, никакая аналитика не заменит личной встречи.

– А почему именно я? – не скрывая любопытства, поинтересовался Виктор. – Что во мне такого особенного?

– На первый взгляд – ничего. – Фишборн кивнул, его темные глаза были серьезны. – Виктор Зеленский, двадцать пять лет, по профессии – журналист отдела новостей информационного канала «Поволжье», холост, детей нет. Характер общительный, с товарищами по работе поддерживает ровные отношения. Все верно?

– Пожалуй, так, – вынужден был согласиться Виктор. – И чем же я отличаюсь от сотен себе подобных?

– Тем, что вы актер, и актер отвратительный.

– То есть как? – Виктор настолько не ожидал подобного ответа, что даже обиделся не сразу. В первое мгновение он лишь оторопел.

– Не стоит оскорбляться. – Фишборн легко прочел реакцию собеседника. – Я был сегодня на репетиции, я видел. Актер, пусть даже непрофессиональный, который играет для собственного удовольствия, должен вживаться в роль. Вы этого не умеете. Зато вы прекрасно вживаетесь в человека. Сегодня на сцене вы не играли Макдуфа, вы им были! И готовы были уничтожить узурпатора и злодея Макбета! По-настоящему! Не будь он неплохим фехтовальщиком, ему бы изрядно досталось!

Виктор заерзал, ощущая себя совершенно раздавленным. Подобной оценки его актерскому таланту не давал никто, хотя играл он в любительской труппе «Нового Глобуса» третий год, с момента окончания университета.

– Подобное качество только помешает добиться успеха на сцене, – с неумолимой холодностью закончил Фишборн, – но оно исключительно важно в той работе, которую я хочу вам предложить.

– Если я соглашусь, что будет? – Голос Виктора, с трудом вынырнувшего из объятий обиды, звучал хрипло.

– Вот тут, – Фишборн выложил на стол небольшой конверт, – билет на стратоплан до Квебека, который отправляется из Москвы послезавтра ночью. Там же адрес, куда вам надлежит прибыть.

– Послезавтра? У меня спектакль! – И Виктор кивнул в сторону стены, где фиолетовым и оранжевым переливалась довольно аляповатая афиша: «17 мая. МАКБЕТ в „Новом Глобусе“. Премьерный показ! Спешите видеть!»

– Ничего, если выехать сразу после спектакля, вы успеете в Москву как раз к стратоплану, – отрезал представитель секретной службы. – И помните, что такое предложение делается только один раз. Если в обозначенное время вы не прибудете на пункт сбора, то навсегда потеряете шанс.

– Шанс на что? – Виктор отхлебнул из бокала и обнаружил, что тот почти пуст. Пиво, судя по всему, перекочевало внутрь организма каким-то неизвестным науке образом.

– На то, чтобы круто изменить свою жизнь, – негромко, но твердо ответил Фишборн. – Вырваться из рутинной обыденности, получить интересную работу и за короткий срок заработать на безбедное существование и собственное дело. Плата за это весьма высока – придется минимум на три года разорвать существующие контакты и связи и десять лет работать на нас, но и выигрыш велик… Ведь такой шанс выпадает далеко не каждому! Подумайте, время еще есть.

– Да, я подумаю, – опустошенно отозвался Виктор, подгребая к себе конверт локтем.

– Мне пора. – Представитель секретной службы легко, пружинисто поднялся. – Надеюсь, что вы сделаете правильный выбор.

– Да, до свидания. – Виктор машинально кивнул, почти не замечая собеседника. Невидящим взглядом он смотрел, как Фишборн покидает пределы «Пирамиды», а в голове бешеной мельницей крутились мысли.

– Свет, – сказал Виктор, входя в квартиру. Мягкое свечение заструилось с потолка, отвоевав у тьмы пару довольно просторных, но почти пустых комнат и кухню.

Есть не хотелось, заниматься чем-либо – тоже, и Виктор распахнул дверь, ведущую на балкон. Внутрь хлынул свежий майский воздух, сырой после вечернего дождя.

Выйдя на балкон, Виктор оперся на ограду. Жилище он снимал на тридцать восьмом этаже небоскреба «Свобода», расположенного на самой границе жилой и исторической зон города. Внизу расстилалось скопище крошечных домишек, сохранившихся с двадцатого, а то и девятнадцатого века. За ними виднелся Кремль. Из-за яркой подсветки мерещилось, будто его облили кровью. Еще дальше, охватывая верхнюю часть Нижнего полукольцом, тянулась темная, играющая отражениями огней лента реки.

«Один и тот же вид много лет! – подумал Виктор. – Может быть, на самом деле пора сменить обстановку? Что я теряю?»

Терял он, по зрелом размышлении, не так много: ежедневное суетливое трепыхание в потоке мелких новостей – в Волге поймали белугу рекордного веса, вспышка дизентерии в Мордовии, выборы главы местного самоуправления в Самаре или Саратове…

Обычная журналистская мелочевка. И в придачу к ней – неудачная личная жизнь, ознаменованная разводом и отсутствием детей. Родители Виктора давно умерли, из родственников имелся лишь троюродный брат, с которым виделись последний раз года три назад.

Театр – единственная отдушина, позволяющая чувствовать себя живым. Но и там – склоки, интриги, грызня за роли. Зануда режиссер, мнящий себя Шекспиром и Немировичем-Данченко в одном флаконе…

«Уеду! – с неожиданным остервенением подумал Виктор. – Обязательно! Надоело все до чертиков и даже сильнее! А если не пройду тесты, то ничто не помешает вернуться…»

И только в этот момент, приняв решение, Виктор почувствовал, насколько его измотала сегодняшняя репетиция. А завтра – утренняя пресс-конференция у губернатора…

Не прошло и десяти минут, как он спал.

17 мая 2217 года летоисчисления Федерации Земля,

Нижний Новгород

– Живи, Малькольм! Теперь ты наш король. – Бутафорская голова Макбета, которой Виктор воинственно потрясал, выглядела излишне натуралистично. Из шеи даже капало что-то похожее на кровь. – Вот голова злодея. Край свободен. Вокруг тебя, как жемчуг на венце, цвет королевства. Братья, грянем хором от всей души: «Да здравствует король Шотландии!»

– Да здравствует шотландский король! – с энтузиазмом завопили все находившиеся на сцене, и Виктор немедленно оглох. Ответной речи Малькольма, которой завершается «Макбет», он почти не слышал, видел лишь, как ползет занавес, скрывая рукоплещущий зал.

– Блестяще, потрясающе! – трепещущим от радости метеором сбоку выскочил режиссер. – Все на сцену!