Книга Убийство Царской Семьи и членов Романовых на Урале - Михаил Дитерихс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Получив новое назначение и отправляясь на фронт, Дитерихс продолжал контролировать ход следствия. При его содействии Соколов получил специальный вагон, в котором жил и работал на станции в Екатеринбурге. К работе периодически подключались офицеры контрразведывательного отделения Восточного фронта. Раскопки в лесу и их охрану выполняли солдаты Сибирской армии. Всего же в следствии принимали участие более тысячи человек. По инициативе Дитерихса в начале июня начались раскопки непосредственно на Коптяковской дороге, в урочище Ганина Яма. Раскопки шли вплоть до сдачи Екатеринбурга красным войскам в июле месяце (почти через год после гибели Царской Семьи!).
В июле – ноябре 1919 года Дитерихс занимал должность Главнокомандующего армиями Восточного фронта (а с августа выполнял также обязанности военного министра). Однако численное превосходство красных не позволяло остановить их продвижение на восток. Колчак не принял план Дитерихса, предлагавшего отвести войска в тыл, за Иртыш (даже ценой потери Омска), чтобы пополнить их, дать им отдохнуть, а затем нанести удар по противнику из глубины одновременно и на широком фронте.
После поражения адмирала Колчака и фактического разгрома Белой Сибири Дитерихс выехал в Харбин. Чувство долга перед памятью Царя-Мученика побудило Дитерихса незамедлительно приступить к работе над книгой, основанной на имевшихся у него копиях материалов следствия. В течение 1920–1921 годов он написал свой труд «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале» (издан в 1922 г. во Владивостоке). Дитерихс первым пришел к выводу, что цареубийство произошло из-за глубокого раскола власти и общества, отсутствия чувства государственности и патриотизма у так называемой «общественности», у «бояр-западников». Все это привело к Февралю и Октябрю 1917 года, а затем и к цареубийству. Но Дитерихс отнюдь не стремился переложить всю вину на деятелей Временного правительства, не искал корни некоего «масонского заговора». Трагедия династии заключалась, по его мнению, в том, что ей отказал в верности сам русский народ, нарушивший крестное целование, данное на Земском соборе 1613 года. Народу заморочили голову демагогией, распространяемой сперва «боярами-западниками», а затем левыми радикалами-большевиками. Если бы русский народ сохранил верность клятве 1613 года и оттолкнул от себя демагогов типа Милюкова, Ленина, Троцкого, то можно было бы избежать революционных потрясений и цареубийства.
Летом 1922 года Южное Приморье оставалось единственной свободной от большевиков территорией России. Правительство братьев Меркуловых решило распустить Народное собрание и предложило найти способы к наибольшему объединению всех национальных сил. Выбор тех, кому можно было передать власть, возлагался на Земский собор – представительный орган, созванный не по партийно-политическому, а по сословно-профессиональному признаку. Необходимо было назначить и нового командующего войсками. Выбор пал на Дитерихса; в Харбин была послана телеграмма, подписанная генералами-белоповстанцами. Михаил Константинович немедленно согласился и 8 июня, прибыв во Владивосток, вступил в должность командующего войсками и флотом.
23 июля открылись заседания Земского собора. Было решено, что национальную государственность должен возглавить «Верховный правитель из членов династии Дома Романовых». Впервые за всю историю Белого движения Дом Романовых был признан царствующим! На протяжении пяти лет, начиная с марта 1917-го, вопрос о форме правления в России откладывался до решения Учредительного Собрания. Все белые правительства, и даже сам Верховный правитель России адмирал А.В. Колчак, стояли на позициях «непредрешения», главной задачей считая борьбу с большевизмом и прекращение междоусобицы. Ввиду невозможности прибытия представителей Дома Романовых во Владивосток следовало избрать правителя Приамурского края. 8 августа на заседании Земского собора им был провозглашен генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс. В Указе правитель повелел Приамурское государственное образование именовать Приамурским Земским краем. Отдельным приказом все имевшиеся войска переименовывались в Земскую рать, а генерал Дитерихс становился воеводой Земской рати.
Но силы оказались неравными – красные успешно наступали. 26 октября 1922 года Владивосток – последний оплот традиционной русской государственности – был оставлен белыми войсками. В октябре – начале ноября из Владивостока морем и через границу у Посьета на чужбину ушли примерно 20 тыс. человек. Теперь в России уже не осталось ни белых столиц, ни белых правителей. И только Сибирская добровольческая дружина генерал-лейтенанта А.Н. Пепеляева вела безнадежную борьбу в Якутском крае до июня 1923 года.
В эмиграции Михаил Константинович все свои силы продолжал отдавать делу непримиримой борьбы с большевизмом. Наибольшую известность получила деятельность Дитерихса на посту председателя Дальневосточного отдела Русского общевоинского союза (РОВС), а также председателя Урало-Приморской группы Русского общевоинского союза. Скончался Михаил Константинович Дитерихс 8 октября 1937 года. Похороны собрали сотни человек – почти весь «русский Шанхай» пришел проститься с генералом.
Павел Руднев,
зав. редакцией исторической литературы
Кошмарное лето пережило население Европейской России в 1918 году. Насилия, расстрелы, массовые зверские убийства, кровавый террор царили повсеместно и заливали кровью обширные районы территории царства пятиконечной звезды советской власти. Власть эта в своей жестокости и кровожадности, казалось, не имела предела, не делала никаких различий: ее насилиям и угнетениям подвергались все классы, все сословия, все возрасты и полы; расстреливались старцы, расстреливались юноши, насиловались женщины, раскраивались головы детей; истреблялись буржуи, истреблялись и разные нежелательные советской власти политические и общественные деятели, но истреблялись массами, семьями и самые обыкновенные обыватели, крестьяне и рабочие, представителями чьей власти выставляли себя большевистские главари.
Эти ужасы, эти потоки крови, залившие города, села и деревни нашей несчастной родины, совпали с тем временем, когда в Центральной России, в Москве, сильно колебалось положение руководителей центральной советской власти и совокупность внешних и внутренних обстоятельств предвещали Ленину и Бронштейну-Троцкому возможность наступления конца их экспериментам и царствованию в России.
На востоке надвигались к Волге и Уралу сибирские и чехословацкие войска; с севера начинал угрожать англо-русский фронт; на юге поднялись Оренбуржцы, Уральцы, Кубанцы, Терцы и Донцы и собирались добровольцы генералов Алексеева и Корнилова. Разочарованное в результатах Брестского договора германское военное командование снова перешло к военным действиям, и, победоносные в то время в Европе, германские войска возобновили наступление с северо-запада, а на Украине утвердили силою своих штыков гетманскую власть генерала Скоропадского.
Внутреннее состояние страны было не менее угрожающим: национализация, насильственные реквизиции, контрибуции и просто беззастенчивый и бесцеремонный грабеж хлеба, скота, продовольствия, товаров, ценностей и имущества советским управлением и организациями возбудили общий ропот и недовольство народных масс. Поднялись, хотя и частичные, но многочисленные восстания «зеленых банд», появились повстанческие движения инородцев, бродили повсюду шайки отчаянных и лихих партизан, нарушая транспорт, подвоз к центрам награбленного в деревнях продовольствия и выработанного на заводах топлива и тем обостряя положение и настроение населения в самих столицах. Общее возмущение нарастало, и работавшие в подпольях противные политические партии всех платформ и направлений получили возможность готовиться к серьезным шагам в своей идейной борьбе против узурпаторов власти и насильников народа.
