Книга Поход - Андрей Круз

До «козла» была ещё у меня «багги»[3]— проходимая, но очень маленькая и лёгкая машина вроде жестяного корыта на трубчатом каркасе. Но её я вообще от бедности тогда купил. Без транспорта в моей работе нельзя, но и с таким транспортом тоже не годится. Себя довезёшь до места, но мне подчас одной экипировки под центнер надо, да и добыча не всегда мёртвой нужна, а как живую да спеленатую на такой тарахтелке довезёшь? Вот и оставался без многих заказов. Хотя на ней чуть не по болотам гонять было можно.

А вот «копейка», на которой я сейчас еду, самое что ни на есть новьё. Не по конструкции, разумеется. Извлекли из уцелевших архивов наши предки чертежи ГАЗ-62, что придуман был в старом мире в 1958 году, да и сделали по ним машину. Напоминает ГАЗ-69, он же «козёл», только намного больше и в высоту, и в ширину. Спереди у машины два сиденья, а за ними — грузовой отсек с откидным задним бортом. Можно поставить ещё ряд сидений, уже на троих, сократив пространство под груз. Но этот диван, что назад ставится, в сарае у меня лежит, завёрнутый: я всё больше один езжу.

Полный привод с блокировками и демультипликатором, бампера такие, что можно любые ворота ими выбить, спереди и сзади крючья под ручную лебёдку, да ещё лебёдка электрическая, колёса могучие, мне так по пояс примерно будут. Чтобы в кабину подняться, надо рукой за ручку ухватиться, что на боковой стойке, и ещё запаску обогнуть. Можно и не хвататься, конечно, но придётся подпрыгивать. Высоко сидит машина, от дна кузова до земли полметра будет.

Теперь у нас всё упростилось очень в устройстве своём в связи с падением технологического уровня и одновременно с этим — из-за стремления к ремонтопригодности в любых условиях. И подвесочка у нас рессорная теперь и шкворневая, и мосты у нас неразрезные — что спереди, что сзади, — и движок, терпимый к плохонькому низкооктановому бензину. С передачами тоже всё просто: вперёд — всего четыре. Ну и назад одна, не без того. Зато всё с синхронизаторами, не надо два раза сцепление выжимать, как на «козле». Ездит небыстро, разумеется, так быстрых машин и вовсе нет у нас, а вот по ямам да колдобинам, грязи да снегу движется бодро и тонну груза, как следует из названия самой машины, тащит. Ну чуть больше, тут приврали всё же. Тонну и два центнера, если считать с седоками, хотя даже перегруза не боится. Главное — в меру перегружать, чтобы рессоры не полопались.

Досталась она мне всего лишь годовалой и за треть цены. Новую такую, из Нижнего Новгорода, мне по деньгам ни в жизнь не потянуть: не моего полёта птица. Их в нашем городе всего лишь несколько у купцов — предмет всеобщей зависти. Да ещё у урядников две таких, с пулемётами в кузове. Она как четыре моих бывших «козла» стоит, да подфартило мне взять заказ от одного землевладельца местного, которого какая-то нечисть совсем со свету сживала. От нечисти я его избавил, да вот вышла закавыка — нечисть, при ближайшем рассмотрении, оказалась вовсе и не нечистью, а нежитью, и к тому же старшим братом упомянутого землевладельца, им же невинно и убиенным.

Сам-то барин сразу не скумекал, кто за ним охотится, что братец родной с того света пожаловал с целью справедливой и кровавой мести, обратился к охотнику, а когда мертвяка одержимого я изловил, правда и всплыла. Неагрессивным мертвяк оказался, гайалом[4]стал, вместо последнего и решительного боя предпочёл со мной поговорить. У мертвяков-«мстителей» такое часто бывает, что не враждебны они никому, кроме конкретной жертвы.

Со становым приставом нашим великореченским некромант неплохой иногда работает, когда зовут и приплачивают, вот он и поспрошал пойманное чудище. А тот как на духу всю историю и выложил, заклятиями придавленный, как его брат родной в болоте утопил.

Дальше всё было просто. С мертвяками что самое главное? Не врут они никогда: не умеют, особенно если некромантом знающим пытаемы. Да и другие доказательства сыскались. Затем был суд, скорый и справедливый, заказчика моего на виселицу отправили за смертоубийство, а коль наследников не было, то имущество пошло с молотка. Землю арендаторы из аборигенов раскупили, а мне, как поимщику оной нежити, право первой ночи на распродаже предоставили. Вот я «копейку» и ухватил. Подзанял денег под продаваемый «виллис», у кого смог, у себя в кубышке покопался, по сусекам пошарил, выскреб все остатки — да всё же купил. Потом, правда, месяца два на еду едва хватало, но вскоре «козёл» продался, а затем был ещё заказик денежный, в общем — выкрутился.

А теперь на такую покупку нарадоваться не могу. Я на ней, когда заказов по главной моей специальности не было и город никаких наград ни на что не обновлял, не раз мотался в Серые горы, что на месте бывшего Вышнего Волочка раскинулись, и там скупал у гномов всякие полезные железяки. И вёз их в родной город Великореченск, где и продавал с немалой выгодой для себя. Гномы до летнего торга из своих пещерных заводов ни ногой, а к ним тоже не попадёшь. Не пустят, и весь сказ. Обычаи у них такие. А с гномами как: если втемяшилось что в его круглую бородатую башку в форме обычая, предками завещанного, то не вышибешь не то что кузнечным молотом, а даже аммоналом, хоть в оба уха ему заложи.

А мне повезло: завелись у меня в тамошней владетельной семье знакомства. Спас я как-то, хоть и случайно совершенно, даже сам не понял, что сделал, дочку тамошнего управителя Дарри Рыжего, Вару. Круглолицую, розовощёкую и пухленькую девицу, очень-очень симпатичную даже по человеческим меркам, если вам нравятся такие задорные розовые пухляшки маленького роста, с типичными для всего гномьего племени хитрыми голубыми глазками. Охотился я неподалёку от их владений на одну восьминогую чешуйчатую тварь, по заказу, а тварь, как потом выяснилось, охотилась на загулявшую в лесу гному. Когда тварь замерла перед последним прыжком, собираясь приступить к завтраку, я всадил ей в голову крупнокалиберную пулю из «секиры»[5], чего обычно хватает. И на тот раз хватило, а уже в лежащую я ещё два раза пальнул.