Книга Рыцарь или трус - Саша Мэри Миллер

— Но вы же сдались маршалу, — как можно ровнее заметила вдовствующая королева и с удовольствием увидела, как Маркла покраснела до корней волос.

— Он случайно зашел ко мне. Мне показалось, что это подходящий момент, — оправдываясь, сказала она.

— Для чего?

— Он сказал, что любит меня. Когда мы наедине, он ведет себя так, словно и в самом деле влюблен. Но он ухаживает за Ясенкой! И говорит, что дело успешно продвигается.

Иса с трудом удержалась, чтобы не нахмуриться. Ей хватало забот с последней выходкой короля Флориана, так что новость Марклы была совсем некстати. Пока девчонка держится на расстоянии, пусть себе Харуз обхаживает ее. Но если она, того и гляди, сдастся — нет, это лишнее.

— Вы обсуждали это с леди Ясенкой? — спросила Иса.

— Нет. Хотя Харуз не говорил напрямую, мне кажется, он хочет, чтобы я держалась подальше от его городской резиденции, где он ее поселил. Потому у меня не было возможности посетить ее. Кроме того, я не думаю, чтобы она мне доверилась. — Маркла скривилась. — Принцесса. Не чета мне. Принцесса-лягушка, вот она кто!

Иса прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Принцесса-лягушка, вот уж точно! Однако королева поняла, в чем тут дело.

— Вполне естественно, что она для тебя нож острый. В конце концов, она перебежала тебе дорогу.

— Если бы вы могли найти какого-нибудь другого знатного человека…

— У тебя есть кто-то на примете? — Иса отпила вина, прекрасно понимая, что Маркла не до конца откровенна. Это был деликатный вопрос. Ясенка, последняя из известных наследников Дома Ясеня, древней колыбели королей, незаконная дочь покойного короля Борфа, признанная отцом, была не просто мешавшим всем ублюдком из Зловещей Трясины или даже, по замечательному выражению Марклы, принцессой-лягушкой. Незамужняя, она стала центром политической клики, выступавшей против короля Флориана. Хотела она того или нет, Ясенка была соблазном для каждого межевого рыцаря, желавшего улучшить свое положение. Выйдет замуж за слишком знатного человека — и станет угрозой Флориану или даже его наследнику, буде король таким обзаведется. Выйдет замуж за недостаточно знатного — все равно останется угрозой, поскольку найдутся те, кто воспользуется этим оскорблением как предлогом для выступления против короны.

Интересно, правдивы ли слухи о Ранноре, ставшей наследницей Дома Рябины после смерти Лаэрн? Ладно, время покажет, найдется ли другой наследник, способный оспорить притязания Ясенки… если, конечно, она на что-то притязает.

— Возможно, я и найду подходящего кандидата, — сказала Маркла. Она поставила пустой кубок на поднос и не стала наполнять его снова. — Но мне кажется, что Ясенка может вообще не выйти замуж, если сама того не захочет. Ее не научили жертвовать чувствами, как подобает всем прилично воспитанным девицам.

— И что ты предлагаешь?

— Спросить ее саму.

Вдовствующая королева приподняла бровь. Только этого не хватало — вводить ублюдка покойного супруга в свой дом, говорить с ней… Она не желала видеть девушку с того самого ужасного дня, когда умер король. Ройанс привел Ясенку в комнату, где расставался с жизнью Борф, дав Исе возможность сравнить этот крепкий побег Ясеня с хилым, туповатым, жалким отпрыском ее собственного союза с Борфом.

А теперь новый король, Флориан, сам устроил себе неприятности с Раннорой. Ее кузина Лаэрн умерла родами, как говорили, всего несколько месяцев спустя после посещения Ренделшама. Слухи утверждали, что тут был замешан Флориан и что позор ускорил кончину старика Эрфта. Его младший брат Уиттерн, одногодок и друг Ройанса, принял правление Домом после кончины старшего брата. Иса хотела сегодня подумать об этом, а не о возможном замужестве Ясенки. Вдовствующая королева вздохнула. Одна неприятность за другой. И с тем, и с другим надо разобраться, но всему свое время. Маркла была здесь, а Раннора и ее опекун, Уиттерн из Дома Рябины, еще не приехали.

— Пошли за Ясенкой, — сказала Иса. — Прикажи привести ее. Мы подождем.

Маркла склонила голову:

— Да, госпожа.

Она встала и пошла исполнить приказание вдовствующей королевы.

Оберн пошевелил рукой, сломанной в сражении с гигантскими птицами на утесе на краю Зловещей Трясины. Рука срослась и снова была в порядке, хотя в сырую погоду порой и ныла. Сегодня Оберну ничего так не хотелось, как вернуться домой. Ему очень не хватало Морских Бродяг, не хватало свободы — его тянуло выйти в море на корабле, чтобы морской ветер вымел из его души все ядовитые испарения городской жизни.

Однако тут командовал граф Харуз. По крайней мере, до последнего времени графу вроде было приятно иметь Оберна своим «гостем», хотя Оберн так и не смог понять почему.

Когда лекарь наконец сказал, что можно больше не держать руку на перевязи, Оберну позволили выезжать с патрульными отрядами. Пока не приходилось особенно удаляться от Крагдена или пока не доходило до стычек с жителями Трясины, которые продолжали нападать на честных ренделских фермеров, он мог отправляться с солдатами, когда и куда хотел. Но теперь даже эта отдушина закрылась для него, поскольку они с Ясенкой жили в городском доме Харуза, у подножия холма, на котором возвышался замок.

Однако в его новой жизни было и кое-что интересное. Например, до сих пор Оберн толком не знал, как обходиться с лошадьми, а теперь он мог считаться более чем опытным наездником. Ему никогда прежде не приходилось вращаться в кругу знати, а теперь он смог познакомиться с образом жизни вельмож. Ему никогда прежде не приходилось бывать на королевских похоронах или коронации — и вот ему довелось увидеть коронацию короля Флориана.

Оберн оценивающе смотрел на Флориана. Значит, именно этот человек приходил в качестве посла к его отцу, главному вождю Снолли, с бумагой — договором? Оберн чуть не расхохотался, но это нарушило бы церемонию. О, король, в общем, неплохо выглядел обнаженным до пояса на церемонии помазания, но лишь потому, что разгульный образ жизни еще не оставил на нем заметных следов. У Флориана было красивое мускулистое тело, но его отец, Борф, к старости растолстел, и, похоже, этот юнец пойдет по стопам папаши. Оберн и Ясенка по настоянию графа Харуза держались позади, в толпе. Присутствие Ясенки, как сказал Харуз, внесет смятение, но если она вообще не будет присутствовать, это сочтут неслыханной грубостью. Что до Оберна, то он был высокого рода, так что его присутствие было почти столь же обязательным, как и ее.

Оберну было приятно стоять рядом с Ясенкой среди толпы, заполнявшей неф Великого Собора Света. Ему было приятно заслонять ее от бесцеремонных чужаков, норовивших толкнуть девушку. Но приятнее всего ему было смотреть на Ясенку, на красивое лицо, изящную фигуру, на серебристые волосы, сверкающим потоком струившиеся по спине.

Он радовался тем редким случаям, когда им выпадало вместе бродить по паркам Ренделшама, проходить мимо высокородных лордов, спешивших по своим делам. С одним Оберн встречался — это был лорд Ройанс из Граттенбора, глава Совета регентов, который допрашивал его в зале дома Харуза в ночь смерти старого короля. Остальных показала ему Ясенка — Гаттора из Билфа, Валка из Мимона, Джакара из Вакастера, Лиффина из Лерканда и еще одного, с которым Ясенка виделась тем памятным вечером, Уиттерна из Дома Рябины, позднее ставшего хранителем этого Дома. О них у Оберна не сложилось определенного мнения, разве что он признавал, что лорд Ройанс показался ему опытным, способным и очень честным человеком.